Гениальные аферы - Галина Гальперина

Изенбургский надворный советник, конечно же, не был единственным в ряду гениальных фальшивомонетчиков. Многие из его коллег, не получившие особенной известности, использовали более простую технологию для изготовления своих подделок. Сначала они делали отливки настоящих монет, а потом в подготовленные таким образом формы заливали жидкий металл. Однако такие монеты не были столь же совершенными, как изготовленные настоящей чеканкой. Поверхность «слиточных» монет была далеко не идеальной: под лупой она выглядела зернистой, иногда на ней просматривались следы воздушных пузырьков. Однако благодаря специальной технике старения подобные улики удавалось завуалировать, и эти монеты с легкостью находили своего покупателя.

Подделка монет и в наши дни является настоящей «золотой жилой». Труд современных фальшивомонетчиков облегчила специальная техника. Они используют гальванопластику, прессовое и литейное оборудование. Оборот фальсифицированных монет достигает таких масштабов, какие Беккеру и не снились.

Развитию и расширению бизнеса фальшивомонетчиков способствуют огромные цены, которые увлеченные нумизматы готовы выкладывать за особо редкие монеты. Кроме того, большим спросом также пользуются многие фальшивые монеты. Появилась даже специальная область нумизматики – коллекционирование фальшивых монет.

Изделия известных мастеров-фальшивомонетчиков скупаются по довольно внушительным ценам. Так, например, в 1972 году на аукционе, проходившем во Франкфурте-на-Майне, 11 беккеровских монет были проданы по цене 180–300 германских марок за каждую.

Только в одной Германии на рынке ежегодно появляются сотни подделок, которые порой оказываются до такой степени совершенными, что распознать подделку не удается даже экспертам. Многие фальшивые монеты под видом подлинных вошли не только в частные, но и в государственные коллекции.

Великий фальшивомонетчик французского двора

Неподалеку от южного пригорода Парижа, Монружа, находилась небольшая заброшенная вилла. Старожилы помнили, что она когда-то принадлежала состоятельному господину. Вокруг виллы был разбит небольшой сад, за которым заботливо ухаживал невысокий дружелюбный человек. С 1790-х годов дом пустовал, не открывались даже ворота сада. Постепенно начали ходить слухи о странном шуме в заброшенном доме. По ночам в навешенных окнах загорался свет. Летом 1811 года несколько обеспокоенных жителей городка явились в местную жандармерию, чтобы рассказать о происходящем. Однако жандармы лишь усмехнулись в ответ: «Шли бы вы по домам. Дом в полном порядке». Они объяснили, что на вилле работают люди, которые по заданию правительства выполняют кое-какие изыскания.

Действительно, в доме выполнялось правительственное задание. Изыскания же касались изготовления фальшивых денег, о чем жандармы, конечно, предпочли умолчать. Более того, фабрика на вилле в Монруже принадлежала самому Наполеону Бонапарту. Первой продукцией, выпущенной этой фабрикой, стали банковские билеты Венского банка. Необходимый для производства фальшивок исходный материал был заготовлен в Вене еще в 1805 году, когда она находилась под властью Наполеона. Однако поставки в Вену фальшивых денег вскоре пришлось приостановить, поскольку 2 апреля 1810 года дочь австрийского императора, Мария-Луиза, стала женой Бонапарта. Тем не менее немногочисленные партии фальшивок все-таки дошли до Австрии. Когда же бдительные жители Монружа обратились в жандармерию, фабрика занималась подделкой русских ассигнаций.

Наполеон Бонапарт

Война с Россией к концу 1810 года была делом решенным, и никто уже не сомневался в том, что французы одержат победу. 26 октября 1810 года царь Александр I писал своей сестре Екатерине: «Кажется, прольется новая кровь. Я, по крайней мере, сделал все, что было в человеческих силах, чтобы это предотвратить». 23 июня французские войска осуществили переправу через Неман, которая ознаменовала начало русского похода властолюбивого правителя.

Оборудование типографии из Монружа переправили в Варшаву, где в скором времени было организовано новое производство фальшивых денег. После того как пала Москва, его филиал начал работать в одном из полуразрушенных зданий на Преображенском кладбище. По всей вероятности, был создан и еще один филиал, который находился непосредственно в Москве, что следует из записи в дневнике офицера русской армии, некоего К. Мартинеса, который участвовал в отражении французской агрессии. Он писал: «Когда мы ехали по улицам второй столицы России, в одном из полусгоревших домов мы нашли хорошо оснащенную фабрику фальшивых денег со всем необходимым: машинами, инструментами, а также массу готовых ассигнаций. Они были сделаны настолько искусно, что отличить от настоящих денег их было просто невозможно».

После прочтения этих строк невольно возникает вопрос о том, знал ли великий французский монарх о существовании двух типографий в Москве и Подмосковье или опасным промыслом втайне занимались его офицеры.

Склад выпускаемых в Монруже и Варшаве фальшивых денег находился в Вильно. Главный придворный конюшенный Наполеона, маркиз Коленкор, описал в своих воспоминаниях, с каким отчаянием воспринял император известие о сдаче его последнего оплота в России, города Вильно: «С неописуемым нетерпением он ожидал приезда и доклада герцога Бассано (Г. Б. Марэ, наполеоновский министр иностранных дел). В первую очередь он хотел знать, удалось ли уничтожить фальшивые русские банкноты, хранившиеся в Вильно. „От наших людей можно ожидать, что они вполне могут забыть об этом, – говорил мне император. – Они могут и перепоручить это дело кому-нибудь, кто в поисках наживы может пустить их в оборот. Будет неприятно, если в руки русским что-нибудь попадет“. Он добавил, что от некоторых частных лиц знает, что после его проезда через Вильно эти банкноты были поделены, и это его обеспокоило». По всей вероятности, император планировал пустить фальшивые банкноты в обращение в качестве оккупационных денег в случае своей победы, в которой был уверен до последнего.

Большинство фальшивых русских ассигнаций были достоинством в 25 рублей. 50-рублевых было произведено намного меньше. Огромные партии этих подделок поступили в обращение. Хотя они были изготовлены с большой тщательностью, на некоторых экземплярах все же содержались ошибки в надписях. Например, вместо слова «государственная» было напечатано «госуларственная», а вместо «ходячей» – «холячей». Впоследствии, когда 25– и 50-рублевые купюры были изъяты из обращения, оказалось, что в ходу было 70 миллионов фальшивых денег.

Деньги – это деньги, пусть и фальшивые

После Крымской войны 1853–1856 годов финансовое состояние Российской империи внушало известную тревогу не только высокопоставленным лицам, но и простым гражданам. С 1856 года покупательная способность рубля неудержимо снижалась. Золото и серебро уходили с рынка, оседая в руках граждан, которые предпочитали откладывать монеты на черный день, не пуская их в дальнейшее обращение. Высокопробные российские монеты, особенно серебряные, в огромных количествах вывозились в Европу, где использовались как материал для изготовления ювелирных изделий.

Для борьбы с этим явлением министерство финансов в 1860 году предложило императору Александру II проект реформы денежного обращения, предусматривавший снижение номинала серебряных монет и пробы сплава без уменьшения содержания в них чистого серебра. Государь счел эту меру недостаточно радикальной и повелел впервые с 1764 года уменьшить содержание чистого серебра в серебряном рубле с 18 грамм до 15,3. Однако этой меры оказалось недостаточно, и в 1867 году последовало второе крупное обесценивание рубля, в результате чего содержание серебра в нем упало до 9 грамм. Понятно, что в таких условиях золото постоянно уходило из оборота, поэтому для поддержания денежного обращения министерство финансов было вынуждено восполнять потери бумажными деньгами.

Александр II

И вот в августе 1868 года представители правопорядка стали получать первые известия о фальшивых купюрах достоинством в 10 рублей (образца 1864 года) и в 50 рублей (образца 1865 года). Вскоре особое отделение канцелярии министерства финансов (специальное подразделение, ответственное за вскрытие операций фальшивомонетчиков и очистку денежного рынка от подделок) констатировало появление в России очень качественно изготовленных фальшивых денег. Так, на банкнотах даже менялись номера, причем изготовитель ни разу не ошибся и не запустил в оборот ассигнации невыпущенных министерством финансов серий и номеров.

На протяжении второй половины 1868 года подделки появлялись в различных городах европейской части России (Ярославле, Вологде, Москве, Ревеле, Харькове, Таганроге и т. д.) всегда в единичном экземпляре. Как правило, ими расплачивались в железнодорожных кассах, буфетах или в поездах. В тех случаях, когда удавалось установить лицо, предъявившее банкноту в уплату или попросившее о размене, допрос снимал все подозрения в его адрес, так как эти люди были с абсолютно безупречной репутацией. Ни разу фамилия одного и того же человека не прозвучала в связи с выяснением обстоятельств хотя бы двух случаев обнаружения фальшивок.