Прощай, Виктория - Инга Снежная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, хорошо, у меня есть ещё минут пять. Говорите, – согласилась она.
– Скажите, вы ведь догадываетесь, что Вику убил Щеглов? – напрямую спросила я у неё.
Алёна тревожно оглянулась вокруг, после чего потянула меня за руку.
– Давайте сядем в машину. На улице неподходящее место обсуждать такое.
– Конечно, – легко согласилась я.
Мы устроились в её автомобиле, после чего продолжили разговор.
– Вы же знали, что Вика не могла успокоиться после того происшествия на лестничной площадке, свидетелями которого вы стали вместе с нею и с Савкиным? – задала я вопрос, глядя на реакцию Алёны.
– Вы всё-таки узнали об этом случае, – устало сказала она, – Откуда, если не секрет?
– Простите, я стала невольным свидетелем вашего разговора с Михаилом, – призналась я,– Просто оказалась за соседним столиком в кафе, где вы встречались. А потом пришлось отдельно побеседовать с Савкиным.
– Ясно. Жизнь в маленьком городе имеет свои особенности, – Алёна сделала небольшую паузу, будто бы мысленно возвращаясь в прошлое. – Я пыталась её вразумить, – задумчиво произнесла женщина, глядя в окно своего автомобиля на улицу, – Говорила, что это всё бесполезно, их отмажут, а мы наживём себе неприятностей. Такие люди подобного не прощают. Но она не могла угомониться, всё хотела возмездия. Думаю, именно за это она и поплатилась своей жизнью. Знаете, я уже несколько дней анализирую наш последний разговор там, на вечеринке. Она мне всё про восстановленную справедливость и грядущие перемены в её жизни пыталась говорить. Тогда я думала, просто пьяный трёп. А сейчас вот и не знаю, может быть, она шантажировать их взялась? Хотя, это было совсем не в характере Вики, – она вздохнула, после чего задала резонный вопрос, – Откуда у вас вообще твёрдая уверенность, что убийство совершил именно Щеглов?
– Нашёлся свидетель, который видел их вместе там, возле пустыря в тот самый вечер. Они шли в сторону дома Щеглова. Вы ведь откуда-то узнали, что у него там строящаяся недвижимость? Поэтому и намекнули в разговоре с Михаилом, что Аркадий Щеглов вполне мог оказаться в том же месте, где проходила ваша вечеринка.
– Да, узнала, уже гораздо позже, совершенно случайно. Знакомый отца купил этот дом.
– Понятно. Так вот, после этого Вику больше никто не видел. Правда, этот человек отказывается подтвердить свои слова, если его вызовут в полицию.
– Ну, вот видите, никому не нужны проблемы. Все понимают, что правды всё равно не добьёшься.
– Вы готовы допустить, чтобы её убийца остался безнаказанным? – удивлённо спросила я.
Алёна внимательно посмотрела мне в глаза.
– Знаете, вы чем-то мне её напоминаете. Вику, я имею в виду. Такая же смелая и бескомпромиссная. Наверное, поэтому вы мне всегда нравились, и я с удовольствием смотрела вашу передачу. Только вам я отвечу также как и ей, что поднимать шумиху нет никакого смысла. Прошло столько времени. Даже сроки давности уже вышли. Зачем сейчас ворошить это осиное гнездо?
– Ну, хотя бы для того, чтобы убийца вашей подруги не был мэром нашего города, – горячо ответила я, чувствуя, как пылают мои щёки, – Вряд ли ему удастся сохранить своё кресло после обнародования этих фактов, даже если уголовная ответственность ему не грозит.
– Нет, вы с нею в самом деле очень похожи, – покачала головой Алёна, глядя на меня с грустной улыбкой, – Такая же горячая и немного наивная! Да неужели непонятно, что никто не станет давать против него показания? Особенно теперь, когда даже уголовный кодекс ему ничем не грозит в связи со сроком давности?
– Странно. Я считала, что как раз вы меня поддержите в желании справедливого возмездия. – Я была по-настоящему разочарована.
– А всегда ли оно так уж справедливо, это возмездие? И действительно ли вы его хотите? – в настоящий момент её и в самом деле переполняли эмоции, – Да вы знаете, с кем вместе действовал Щеглов на той лестничной площадке?
– Нет, – помотала я головой.
– Это был некий Василий Васильевич Скворцов. Знаете такого?
– Не может быть, – прошептала я холодеющими губами.
– Почему же это не может? Думаете, что ваш Вась-вась святой? Да ничего подобного. Вика и рассказала мне, что дружок Щеглова – начинающий журналист. Потом его лицо я многократно видела на экране телевизора. Думаете, почему он возглавляет вашу телевизионную братию? Кто помог ему занять это место? Да вообще, в чьих интересах работает наш региональный телеканал? Вы-то к политическим новостям особого отношения не имеете, но должны знать, что работа мэра в передачах местного телевидения всегда оценивается очень высоко. Да-да, они с Аркадием до сих пор большие приятели. Простите, мне не хотелось разрушать ваш иллюзорный мир, но ваш Вась-вась тоже далеко не ангел. Хотя для вас он добропорядочный гражданин и любимый руководитель. Разве не он дал вам вести собственную программу? То-то и оно, что справедливость – штука очень сложная. Подумайте об этом на досуге. Действительно ли вам необходимо всё разрушать только для того, чтобы восстановить какую-то справедливость и заставить кого-то расплатиться за ошибки многолетней давности? Решайте сами. Извините, но я не смогу вас в этом поддержать.
После этого я вышла из машины Алёны, а она быстро рванула с места, оставляя меня наедине с мрачными мыслями. Через несколько минут я взяла себя в руки и решила немного пройтись, чтобы успокоиться. Я шла по улице родного города, переполненная душевным смятением. В самом деле, почему я совсем не обратила внимания, что был ещё и второй человек, которого видели школьники в Викином подъезде? Как-то он оставался для меня в тени, и я целиком сосредоточилась на Щеглове. Могла ли я предположить, берясь за расследование преступления многолетней давности, что оно изменит мою собственную жизнь? Всё, что мне казалось незыблемым, разрушалось прямо на моих глазах, как карточный домик. Получается, что человек, которого я безмерно уважала, который дал мне любимую работу и научил азам журналистики, в прошлом совершил преступление, отвратительное по своей аморальной сущности. Я никогда бы не могла представить, что обожаемый мною Вась-вась способен на такое. Интересно, знал ли он о том, что Щеглов убил Вику? Об этом мне даже думать было страшно. Очень надеюсь, что не знал. Хотя, теперь я
