Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - Мэтью Альпер

Если допустить, что духовности/религиозности нельзя научиться, у нас остается последняя возможная причина: наши универсальные духовные/религиозные склонности представляют собой неотъемлемую характеристику человека как вида, генетически наследуемую черту. Это означает, что мы внутренне предрасположены верить в духовную реальность. Раз так, у нас должны быть нейрофизиологические области, порождающие духовное восприятие, ощущения, когнитивную деятельность и импульсы. Более того, если такие участки есть у нас в мозге, это подразумевает, что они возникли в нас в результате хранения информации в наших генах, а также то, что у людей есть гены, которые можно назвать «духовными».

Такая генетическая интерпретация предполагает, что религиозная вера — неотъемлемая часть человеческой натуры и что она будет возникать в любом конкретном обществе с такой же определенностью, как и любые другие наши унаследованные инстинкты. Социобиолог Робин Фокс выразил ту же мысль в своем труде «Культурное животное». Строя гипотезы о характере и развитии сообщества детей, выросших в условиях полной изоляции, Фокс утверждал:

Я нисколько не сомневаюсь, что они [эти дети] смогут заговорить и что теоретически они вместе с потомками со временем изобретут и разовьют язык, несмотря на то что этому их никогда не учили. Более того, их язык, будучи совершенно отличным от любого другого известного нам, окажется возможным проанализировать лингвистически на той же основе, что и другие языки, и переводить с него на все известные языки. Но я намерен развить эту мысль: если наши новоявленные Адам и Ева выживут и дадут потомство, по-прежнему находясь в полной изоляции от каких бы то ни было культурных влияний, тогда они в конце концов построят общество, в котором будут законы о собственности, правила, касающиеся инцеста и брака, табу, система социальных статусов, способы ухаживания, женские наряды, танцы, шизофрения, гомосексуализм, церемонии инициации для юношей, мифы и легенды, вера в сверхъестественное и практики, связанные с ней{25}.

Представим себе, что мы изучаем десять обособленных, полностью изолированных колоний медоносных пчел, и все они сооружают соты с шестиугольными ячейками. Понаблюдав за этими пчелами, можем ли мы сказать, что такое поведение — образец «свободы мышления» у пчел, по случайному совпадению строящих соты именно так, и никак иначе? Или мы скажем, что пчелы как вид должны быть нейрофизиологически «запрограммированы» на один из методов работы — то есть что все дело в генетически унаследованном рефлексе? Все пчелы сооружают соты с одинаковыми шестиугольными ячейками, потому что по своей воле выбирают такую конструкцию, или потому, что их заранее запрограммировали именно на такие действия? В данном случае, полагаю, нам следует признать, что пчелы делают соты одинаковым способом в результате физиологического импульса, поскольку где-то в мозге пчелы существует ряд нейронных связей, побуждающих создавать ячейки шестиугольной формы.

Религиозная вера — неотъемлемая часть человеческой натуры, и она будет возникать в любом конкретном обществе с такой же определенностью, как и любые другие наши унаследованные инстинкты

Если принять во внимание вышесказанное, зададимся вопросом: почему мы должны расценивать свое универсальное (кросскультурное) поведение иначе, чем поведение пчел? Говоря словами основателя социобиологии Эдварда Осборна Уилсона, «те же принципы популяционной биологии и сравнительной зоологии, которые так успешно объясняют строгое устройство колоний общественных насекомых, можно пункт за пунктом применить к позвоночным». Если мы хотим когда-нибудь добиться прогресса в понимании собственной физической природы, разве не следует нам изучать и оценивать себя с той же объективностью, как и всех других существ на Земле? Если бы группа инопланетян изучала человека как вид, наблюдая за ним сверху, к какому выводу она могла бы прийти, на протяжении примерно сотни тысяч лет видя, как подавляющее большинство представителей нашего вида избавляются от умерших сородичей, ритуально помещая их в вырытые в земле ямы? Неужели инопланетяне не сочли бы такое поведение свидетельством инстинкта? И не рассматривали бы его таким же образом, как делаем мы, когда усматриваем универсальность в обращении всех планарий к свету или мяуканье всех кошек? Неужели эти инопланетяне не сделали бы вывода, что погребение умерших представляет собой присущую нашему виду характеристику, результат генетически унаследованного импульса или инстинкта?

Как планарии «запрограммированы» поворачиваться к свету, так и люди «запрограммированы» обращаться к божеству или к божествам

Как планарии «запрограммированы» поворачиваться к свету, так и люди «запрограммированы» обращаться к божеству или к божествам. Будучи когнитивным по характеру, этот импульс должен проистекать из некой части или частей мозга. Следовательно, должны существовать особые нейронные связи, порождающие нашу духовную/религиозную когнитивную деятельность, восприятие, ощущения и поведение. Отсюда следует, что если мы разорвем эти нейронные связи, эти «духовные» части нашего мозга, или иначе изменим их, непосредственному влиянию подвергнется духовное сознание. К примеру, если хирургическим путем изменить эти части мозга, скорее всего обладатель этого мозга утратит свое чувство духовного сознания. Он перестанет получать духовный опыт. И больше никогда не ощутит утешительное присутствие оберегающей духовной силы или сущности. Больше у него никогда не возникнет желание молиться, обращаться к трансцендентальной силе, просить о наставлении или помощи. Полагаю, что духовная афазия может развиваться таким же образом, как лингвистическая или музыкальная афазия. К примеру, если священник заболевает болезнью Альцгеймера, разве он не теряет, наряду с прочими видами чувствительности, свое ощущение духовного сознания? Должны ли мы верить, что этот человек, неспособный самостоятельно принимать пищу или посещать уборную, по-прежнему в состоянии молиться или проповедовать Евангелия доступно пониманию слушателей? По-видимому, духовное сознание так же тесно связано с нашей нейрофизиологической структурой, как и любые другие когнитивные способности.

Если хирургическим путем изменить определенные части мозга, то обладатель этого мозга перестанет получать духовный опыт и ощущать присутствие божественного

Предлагая вещественные доказательства в поддержку гипотезы, согласно которой люди могут страдать духовной/религиозной афазией, канадский психолог Майкл Персингер обнаружил, что «одним из важных отличий 19 % учеников старших классов, получивших религиозный опыт до тринадцатилетия, было наличие травмы головы или по крайней мере одного эпизода потери сознания в детстве»{26}.

Доктор Арнольд Сэдвин, глава отделения нейропсихиатрии больницы при Университете Пенсильвании, подтвердил результаты Персингера, наблюдая за пациентами, у которых религиозно ориентированные расстройства личности развились после удара по голове (так называемый психоорганический синдром). В ходе исследований доктор Сэдвин выявил у некоторых людей, перенесших травму головы, заметные изменения в религиозных взглядах и поведении. Например, те из пациентов, которые до получения травмы отличались крайней религиозностью, после травмы стали равнодушны к религиозным вопросам. В то же время доктор Сэдвин сталкивался и с людьми, которые, будучи прежде совершенно нерелигиозными, после травмы головы вдруг начинали выказывать гиперрелигиозность, молились Богу как одержимые, демонстрировали выраженные религиозные чувства и порывы.

И наконец, самый противоречивый вывод: если генетически-нейрофизиологическая гипотеза верна, если человек как вид «запрограммирован» верить в духовный мир, значит, Бог существует не «где-то там», вне нашей досягаемости и независимо от нас, а скорее является порождением унаследованного восприятия, проявлением эволюционной адаптации, которое существует исключительно в мозге человека. Если так, значит, духовной реальности не существует — нет ни Бога, ни богов, ни души, ни загробной жизни. В этом случае перечисленные духовные понятия существуют лишь как проявления особого способа восприятия реальности, на который «запрограммирован» человек как вид. Следовательно, человечество можно рассматривать уже не как порождение Бога: скорее Бога следует рассматривать как продукт когнитивной деятельности человека.

Аналогично тому, как Кант предположил, что мы наследуем временное и пространственное сознание, я выдвигаю предположение, что мы наследуем свое чувство духовно-религиозного сознания. Более того, Кант предположил, что мы рождаемся, уже обладая пространственным и временным режимами восприятия, двумя средствами, с помощью которых человек как вид «запрограммирован» истолковывать действительность, а я полагаю, что духовность — еще один из этих присущих человеку режимов восприятия. Отсюда следует, что наше духовное восприятие, подобно любому другому, не представляет собой абсолютную истину, а существует исключительно как следствие способа, которым наш вид запрограммирован интерпретировать реальность.