Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - Мэтью Альпер

Универсальные духовные верования и обычаи

«История религий, от самых примитивных до наиболее изощренных, есть не что иное, как опиcание… проявлений священных реальностей»{18}.

По мере изучения различных культур мира с их уникальными верованиями и обычаями мне становилось ясно, что все они придерживаются дуалистической интерпретации действительности, все воспринимают реальность как совокупность двух отдельных сфер — материальной и духовной. Если и вправду существует весомое свидетельство в поддержку представлений о духовных верованиях как о чем-то всеобщем, тогда, согласно принципам социобиологии, велика вероятность, что человек как вид «запрограммирован» таким образом. Так насколько же распространены религиозные и духовные верования? Достаточно ли свидетельств, чтобы предположить существование наследуемого рефлекса?

Универсальность, с которой мы воспринимаем духовную действительность, — проявление ряда кросскультурных убеждений и обычаев. К примеру, в каждой культуре бытует вера в сверхъестественные силы или сущности. На это указывает тот факт, что каждая культура демонстрирует склонность молиться, поклоняться, просить о помощи такие сущности, чаще всего именуемые божествами, — для этого понятия у каждой культуры есть символ или слово. Еще одно доказательство — наличие у каждой культуры сооруженных мест поклонения, где представители сообщества могут собираться, чтобы молиться своим божествам. Каким бы ни было это место поклонения — мусульманской мечетью, католическим собором, иудейской синагогой, синтоистским святилищем, вавилонским зиккуратом, буддийской ступой, древним ацтекским, греческим или египетским храмом, — в каждой культуре воздвигали строения, предназначенные исключительно для того, чтобы молиться богам и обращаться к ним с просьбами. Такие места поклонения служат вещественным доказательством того, что представители всех культур верят в существование духовной реальности.

Вдобавок каждая культура создавала религиозные произведения искусства. Первые образцы этих произведений — росписи в пещерах, датированные еще началом эпохи палеолита, 40 000–12 000 гг. до н. э. Эти древнейшие росписи зачастую изображают охоту; на них фигуры животных, пронзенных копьями, подкрашены красной охрой. Поскольку выяснилось, что копья часто рисовали одно поверх другого, было высказано предположение, что эти росписи постоянно обновляли с магическими и религиозными целями, чтобы охота прошла удачно. Представители каждой культуры, имеющей письменность, излагали свои духовные верования в письменном виде, в различных священных писаниях и мифологических канонах. В частности, шумеры, изобретатели клинописи — одной из первых систем письменности (ок. 2800 г. до н. э.) — чуть ли не раньше всех стали использовать символ неба «ан». Создание во всех культурах осязаемых произведений искусства и текстов также доказывает, что человеку как животному свойственны кросскультурное восприятие духовной реальности и вера в нее.

Более того, представители всех мировых культур придерживались мнения, что человек наделен духовной составляющей, иначе называемой «душа» — еще одно понятие, для которого у каждой культуры есть символ или слово. «Идея души относится к всеобщим»{19}. Согласно нашей кросскультурной вере в душу люди воспринимают самих себя как уникальное сочетание материи и духа. Свое тело мы считаем состоящим из материи, или плоти, а сознание — состоящим из духа, неосязаемой субстанции, которую мы называем душой. Таким образом, мы проецируем свой дуалистический подход к реальности на свое собственное существование.

Представители всех мировых культур придерживались мнения, что человек наделен духовной составляющей, иначе называемой «душа»

Все, что состоит из духа, мы считаем неразрушимым, вечным и бесконечным и своей душе мы приписываем те же свойства. Следовательно, мы верим, что благодаря нашим душам мы, наши осознанные «я», вечны и неуничтожимы. В результате мы считаем, что, несмотря на неизбежную смерть наших материальных тел наши духовные «я», наш дух и душа, останутся в вечности. Из всеобщей веры в душу вытекает присутствующее у людей ощущение бессмертия. Или, говоря словами социолога Бранислава Малиновски,

…посредством религии человек выражает свою убежденность в том, что смерть нереальна и не окончательна, а также в том, что мы наделены личностью, которая сохранится даже после смерти{20}.

Универсальная вера всех культур в бессмертие души подкреплена тем, что представители всех культур выражают веру в загробную жизнь — «новое, продолжающееся или преображенное существование после смерти, вера в которое обнаружена буквально во всех культурах и цивилизациях»{21}. О чем бы ни шла речь — о рае, чистилище, преисподней, Вальхалле, Нифльхейме, Нирване, адской бездне, Елисейских Полях, аде, забвении, стране мертвых, земле духов («Те Реинга»), мистических садах, парадизе, реинкарнации, переселении души, — все культуры, и восточные, и западные, выражают веру в то, что наше духовное «я», или душа, просуществует еще долго после того, как исчезнет материальное тело.

Эта универсальная вера в жизнь после смерти физически проявляется в кросскультурном обряде погребения или похорон. Согласно этому всеобщему обычаю над телом умершего совершают обряд (как правило, хоронят в земле, но есть и другие обычаи), который предшествует перемещению духа покойного в следующий или иной мир. Еще одним вещественным доказательством можно считать то, что представители многих культур хоронят умерших с артефактами, предназначенными для облегчения перехода из одного мира в следующий: это еще одно подтверждение веры в бессмертие нашего сознательного «я» или души после физической смерти тела.

Все культуры, и восточные, и западные, выражают веру в то, что наше духовное «я», или душа, просуществует еще долго после того, как исчезнет материальное тело

Если похороны представляют собой последний из кросскультурных обрядов, которые мы отправляем, возвеличиваясь перед своими богами, то первый из таких обрядов связан с рождением ребенка. Примеры таких обрядов — иудейское или мусульманское обрезание, крещение в католической купели или же раскачивание новорожденного в очищающем дыму костра «конкерберри», как делают австралийские аборигены. Как выразился специалист по культурной антропологии Мирча Элиаде в своем программном труде «Священное и мирское», «новорожденный ребенок обладает лишь физическим существованием; он еще не признан семьей и не принят в общество. Статус «живущего» ему придают обряды, совершаемые сразу же после родов; только благодаря этим обрядам он включается в сообщество живущих»{22}.

Следующий после рождения обряд, который кросскультурно рассматривается в духовном контексте, существует в форме посвящения, или инициации. Обычно его проводят по достижении половой зрелости, он означает переход из детского возраста во взрослый, требующий возвеличивания участника обряда перед богами как взрослого и ответственного члена духовной общины. Иудейская бар-мицва, церемония раскрашивания лица конголезцев кота, католическая конфирмация, крещение во взрослом возрасте у баптистов южной конвенции, церемония принятия санньясы в индуизме — в каждой культуре действует подобный обряд, в ходе которого молодые представители вступают в общину на правах взрослых. Пользуясь юнгианским термином для выражения кросскультурной сущности этого обряда, Энтони Стивенс пишет в своей книге «О Юнге»: «Сравнение обрядов всего мира указывает, что сами эти обряды инициации имеют архетипическую структуру, ибо универсальность одних и тех же закономерностей и методов, лежащих в основе этих обрядов, очевидна»{23}.

После инициации и вступления в духовную общину представители противоположных полов объединяются с целью продолжения рода. Духовное освящение такие союзы получают в ходе кросскультурной практики свадебных обрядов.

Вдобавок в каждой культуре присутствует в той или иной форме духовенство — отдельное лицо или группа лиц, играющие роль посредников между материальным и духовным мирами. Как бы ни называли этого человека — шаман, жрец, раввин, свами, энси, йогин, оракул, мистик, ясновидящий, медиум, папа, калиф или имам, — в каждой культуре есть такой представитель (или группа или целая каста), роль которого — служить духовным лидером и наставником общины.

Более того, все культуры приписывают магический, сакральный или сверхъестественный духовный статус определенным местам, что Мирча Элиаде называет склонностью человека как вида верить в «сакральность» пространства. К примеру, каждой культурой приписан сакральный статус ряду мест, которые считаются святилищами. Склеп патриархов, камень Кааба, Дельфы, пирамиды, дакхма Каина, река Ганг, Вифлеем, буддийская ступа — все они представляют собой центры паломничества и поклонения благодаря духовному значению и духовным ценностям, которые они символизируют.