Песня о бойне (фрагменты) - Валерий Горбань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встав за березу, Сергей несколько раз, плавно скользя то в одном, то в другом направлении и вскидывая ружье к плечу, проверил, насколько удобна оборудованная позиция. А затем, постелив под березой офицерский плащ-накидку, уложил на него сложенный вдвое пуховый спальник.
Марина, прогулявшаяся за группу деревьев неподалеку и решившая тихонько подкрасться к Сергею, замерла. Его невероятно легкие, бесшумные, пластичные, и в то же время угрожающе-хищные движения напомнили ей какой-то первобытный охотничий танец, то ли увиденный в каком-то фильме, то ли дремавший в ее подсознании со времен Великой Праматери.
- Хорош прятаться, диверсантка, - не оборачиваясь, сказал Сергей, - я тебя давно услышал.
А потом они сидели, прижавшись спина к спине, чувствуя тепло друг друга, и шептались, повернув головы навстречу.
- С чего вы взяли, что кабан там пойдет, где вы стоите? Лес большой, а вас на номерах всего четверо.
- У зверя свои тропы есть. Мы этот лес хорошо знаем. Плюс - опыт, знание повадок, интуиция...
- Но временами приходится все-таки на деревьях сидеть...
- Михалыч разболтал?
- Сама подслушала!
- Ну ты даешь! Все больше убеждаюсь, что ты - наш человек, Звездочка! тихо засмеявшись и протянув руку назад, он слегка шлепнул ее ладонью...ну, в общем, чуть повыше подстеленного спальника.
- Что за вольности, - шепотом возмутилась Марина, - немедленно извинись.
- Хорошо. - И он, все так же, не разворачиваясь, ласково погладил то место, куда попал шлепок.
Марина решительно вынула из ножен свой подарок, повернулась к Сергею и, обхватив его за плечи одной рукой, другой поднесла сверкнувшее лезвие к носу нахала:
- Вот! Видел?!
И что-то произошло. Взбесившаяся земля крутнулась под ней, мелькнул зеленый спальник, белые стволы берез... Нож выпрыгнул из руки и куда-то исчез. В широко распахнувшихся глазах закружилось бездонное небо и тут же исчезло: его лицо, его глаза - глаза Тигра - оказались слишком близко. Огненные жесткие ладони...а губы...невероятно нежные, как у ребенка... Его жаркий шепот:
- Так я тебя насилую, или ты сама меня хочешь?
И ее безумный ответ:
- Я хочу, чтобы ты меня изнасиловал!
- Отвернись! - она, злясь на себя и чуть не плача, натягивала эти нелепые кальсоны и психовала, пока не справилась, наконец, со ставшими вдруг непослушными пуговицами на камуфляже.
Он, поправив свою одежду за те секунды, пока она приходила в себя и пыталась сообразить, что же, собственно, произошло, сидел рядом, покусывал травинку и смеющимися глазами смотрел на ее битву с обмундированием.
Сердито шлепнувшись на спальник и обняв колени, Марина повернулась к Сергею спиной. Но, чтобы говорить, волей-неволей пришлось повернуть голову. "Нет, ну до чего нахальная и самодовольная физиономия! "
- Уясни сразу... Вот-вот, по военному, у-яс-ни: это еще ничего не значит. Просто скучающая и подвыпившая женщина позволила себе украсить отпуск еще одной авантюрой. В конце концов, у меня есть близкий человек и ...
- Самый близкий человек у тебя сейчас - это я. Любой другой - не ближе пятисот метров. И если ты врешь сама себе, то это - дело твое. А я не обязан тебе верить. Я знаю, что ты хочешь меня сейчас еще больше, чем десять минут назад. И мне наплевать на то, существуют ли в твоей жизни еще какие-то мужчины и куда ты их всех теперь денешь - он встал на колени и обхватил ее плечи крепкими ладонями.
Марина попыталась самолюбиво дернуться. Возмутившаяся гордость бушевала, и уже подыскивался наиболее ядовитый вариант ответа. Но, пробежавшись поцелуями по щеке, по шее, вниз..., он вдруг вцепился зубами в куртку на ее груди и голосом Шер Хана прорычал:
- Это моя добыча!
А она, сладострастно-мстительно вцепившись ему острыми наманикюренными коготками в голову, ответила:
- Это мы еще посмотрим, - и, не выдержав его умильно-покорного взгляда, наконец, улыбнулась.
- Где мой нож? - Марина осмотрела все закоулки их скрадка и теперь недоуменно шарила глазами по сторонам.
- Вон.
Нож ушел чуть ли не до половины лезвия в ствол старой березы, стоявшей метрах в пяти от них. И деревянная ручка выглядела обыкновенным сучком, только со странным, тонким и отливающим синевой основанием.
- С оружием, друг мой, как и с мужчинами, надо обращаться умеючи.
С трудом раскачав и выдернув нож, Марина сунула его в ножны и, вернувшись на место, небрежно ответила:
- Это - верно. Только с чего ты взял, что у нас с тобой все произошло по-твоему, а не по-моему? Может быть, ты только чуть поторопил события?
Он беззвучно рассмеялся и, теперь уже голосом волка из ее любимейшего мультика "Серко", насмешливо ответил:
- Ага!...
Марина сгребла его за грудки и замерла, долго-долго, пристально-пристально глядя ему в глаза.
"Что там, за этими искрящимися зрачками? Как прочитать те таинственные письмена, которые расскажут мне, кто ты? Легкомысленный искатель приключений, убивающий сердца несбывшимися надеждами? Или тот человек, о существовании которого я просто не подозревала, кого я не пускала в свою жизнь, забив голову лощеными героями Санта-Барбары? ".
- Тихо! - практически неслышно шепнул он и, сжав ее руки своими, помешал ей шевельнуться.
Теперь услышала и она: кто-то шел по лесу мелкими семенящими шагами. Как модница в длинной и обтягивающей колени юбке.
Сергей скользнул к ружью, одним неуловимым движением подхватил его и встал за ствол березы. Медленно-медленно выдвинулся вправо и повел стволом. Потом вдруг оглянулся и нетерпеливо махнул ей рукой, показав место рядом с собой.
Марина сообразила, что нужно сделать: на четвереньках, затаив дыхание, подкралась к "плетню", и чуть привстав, стала смотреть в небольшой просвет между прутьями.
Шур-шур. Шур-шур-шур.
И прямо перед ней, метрах в пятидесяти, так неожиданно, что она чуть не вскрикнула, вышел серебристо-черный зверь. Ничего в нем не было страшного. Одно только название: вепрь! Просто большая, горбатая свинья.
- Тах-х-х!
Звук выстрела толкнул Марину и громовым раскатом прокатился по лесу. Ветерок быстро снес этот гул назад. Но вслед уходящему звуку накатился новый. Это был не визг свиньи, а яростный хрип умирающего и осознающего свою смерть Зверя.
- Тах-х-х!
И хрип оборвался, перейдя в быстро замершее утробное "У-у-у".
Марина вскочила в полный рост.
Кабан лежал на боку, вытянув ноги, которые еще мелко-мелко подрагивали.
Но ее захватило не чувство жалости, а какой-то дикий, совершенно первобытный восторг.
- А-а-а! - Она запрыгала, захлопала в ладоши, сорвала с себя берет и, размахивая им над головой, завопила на весь лес, - А-а-а! Вот мы как! Вот мы всем! Мы - самые крутые охотники в наших джунглях!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});