Бегство в мечту - Дмитрий Леонтьев

— Заманчиво, — ответил Андрей. — И куда более понятная философия. Нет альтернатив, поэтому нет сомнений.

Зуев игнорировал иронию, прозвучавшую в его голосе.

— Я знал, что тебе понравится, — кивнул он. — Редко кому это приходится по душе. Почему-то настоящим мужчинам противна любая форма правления. Когда надо выполнить приказ — его выполняют, но я первый раз встречаю человека, который с удовольствием делает то, что ему диктуют.

Туманов покраснел от злости и исподлобья уставился на улыбающегося сержанта. Зуев продолжал, словно не замечая, что его собеседник едва сдерживает себя:

— Когда человек выполняет диктуемые ему приказы, распоряжения и законы с удовольствием, значит, он либо мазохист, либо это входит в его планы…

Вернувшийся в «ленинскую комнату» Пензин не дал ему закончить рассуждения.

— Можете не вставать, — разрешил он. — У меня есть для вас неплохие новости. В связи с тем, что наш полк отбыл в командировку, выполняемые им функции по несению патрульно-постовой службы в Москве автоматически перекладываются на нас. Вы будете распределены на пары и прикреплены к милицейским нарядам. В связи с тем, что график дежурства рассчитан на полк, а нас всего лишь батальон, выходы будут достаточно интенсивными. При этом программа обучения сокращению не подлежит… Как вам такая перспектива, рейнджеры?..

Вечером следующего дня усталые, но довольные курсанты сидели в казарме на табуретках, и подшивая к гимнастеркам чистые подворотнички, тихо переговаривались.

— …кафе. Я от жадности заказал сразу три порции мороженого, кофе, булочки, бутерброды. Думал — не влезет… Но ничего, — осилил…

— А нас милиционеры в кинотеатр завели, а сами дальше патрулировать пошли. Так мы три фильма подряд…

— …неплохо походили. После казармы — сущий рай.

Туманов молчал, с ожесточением работая иглой. Игорь сочувственно покосился на него:

— Что он прицепился к тебе, как репейник к собачьему хвосту?.. Не расстраивайся, может в следующий раз с другим в пару поставят…

— Нет, — уверенно сказал Андрей. — Эта сволочь еще та… Думаешь, случайность, что я с ним в пару попал? Наверняка он сам позаботился об этом. Весь день, как гончая летал, благо, что асфальт носом не нюхал. Шерлок Холмс доморощенный… Да черт с ним… Ты из самого Курска, или из области?

— Из деревни. Смородиново зовется. Река у нас Смородинкой зовется, а деревушка у самых истоков стоит.

— Наверное, свое хозяйство есть? Хлев, амбар и все такое?

— Есть, — удивился Игорь. — А что?

— Демобилизуешься, купи свинью, — попросил Туманов, — и назови ее «Зуевым». Как откормишь — телеграфируй. Приеду и собственноручно прирежу!..

— Р-рота! — прокатился над враз вскочившими солдатами голос Зуева. — Согласно приказу командира полка, завтра, в десять часов, наша рота вновь направляется для патрулирования по Москве… Что за разговорчики?! Насколько я понимаю, некоторым служба медом показалась?! Я сегодня же поговорю с командирами отделений, что бы они постарались исправить, это ваше заблуждение… Внимание, зачитываю списки патрульных пар на завтра. Первый взвод, первое отделение. Сержант Сибирцев — курсант Новоселов, сержант Зуев — курсант Туманов, курсант Петров — курсант Васин…

Туманов тяжело вздохнул и отодрал уже почти пришитый подворотничок…

— Может быть, вы хотите перекусить? — доброжелательно спросил уже не молодой постовой, с пышными, «буденовскими» усами. — Здесь неподалеку есть неплохое кафе.

— Спасибо — нет, — сухо поблагодарил его Зуев. — Мы поели в дивизии.

Туманов даже прикусил от досады губу. То, что давали на завтрак в дивизии, следовало бы продавать в аптеках, как «рвотное». Чай и хлеб были постоянным и единственным съедобным элементом утреннего рациона.

Постовой с усмешкой покачал головой:

— Понимаю… Сержант, престиж, гордость…

— Можно сказать и так, — невозмутимо согласился Зуев. — Но во всяком случае — еще раз спасибо.

Рация, переброшенная через плечо постового, издала призывный писк.

— Вызывают, — прокомментировал он, включая переговорное устройство. — Семнадцатый слушает.

— ..як …очать …онь …хр-р-р …ужевская двадцать восемь …цепление …рочно, — прохрипела рация.

— Вас понял, — помрачнел постовой и повернувшись к ребятам скомандовал. — А теперь, хлопцы — бегом за мной! Какой-то полудурок из окна дома расстреливает прохожих на улице. То ли маньяк, то ли террорист — кто их теперь разберет… Приказано оцепить квартал… Это здесь недалеко, через три-четыре дома-

Неподалеку от дома, из которого доносились хрусткие, одиночные выстрелы, их встретил худощавый капитан в бронежилете и с автоматом в руках. Несколько часов назад он инструктировал постовых и Туманов смутно припоминал его фамилию: то ли Шароваров, то ли Шаповалов.

— Уже здесь? — обрадовался капитан, увидев подбегающих солдат. — Никого не подпускайте к дому. Никого без исключений. Никаких: «я там живу» и «у меня кастрюля на плите»… Скоро прибудет группа захвата.

— Что это он, Павел Кириллович? — спросил постовой. — Крыша — «бзик»?..

— Это ты у него спроси, — капитан с тревогой смотрел на дом. — Я знаю то же, что и ты. Пять минут назад позвонили через «02» и сообщили, что какой-то идиот открыл стрельбу по людям из окна этого дома. Больше пока ничего неизвестно. Стреляет он с четвертого этажа. Одна женщина убита, еще двое прохожих ранены. Может террорист, а может и умом тронулся, но один ляд — убийца. Плохо, что выход из дома с той стороны, как раз под его окнами…

— Можно разбить стекло и залезть на первый этаж, — сказал Зуев.

— Не лезь поперек батьки в пекло, — посоветовал капитан. — Подождем группу захвата.

— В парадной есть… — начал было постовой, но не успел договорить.

Окно на четвертом этаже дома распахнулось и от- куда-то из-за штор грянул выстрел.

— Йоп… онский бог! — передернул затвор автомата капитан. — Окна на две стороны выходят!.. А тут кругом — жилые дома! За деревья, быстро! — Зуев толкнул зазевавшегося Туманова так, что тот кубарем полетел под защиту стоящей рядом липы. Мотая головой, он стряхнул с лица налипший снег и зло посмотрел на сержанта. Зуев лежал рядом с капитаном, укрывшись за каменным поребриком детской песочницы. Широко раскинув ноги, капитан упирался локтями в снег и тщательно целился в проем окна.

— Не видно из-за деревьев, — прошептал он. — Чуть-чуть правее бы… Внимание! — громко крикнул он. — Предлагаю вам немедленно прекратить сопротивление и…

Выпущенная из окна пуля сбила с его головы фуражку и ушла в снег чуть позади.

— Ну, как хочешь, я тебя предупреждал! — негромко сказал капитан и дал короткую прицельную очередь по раскрытому окну.

Пули разорвали занавеску в левом углу, но по всей видимости не причинили стрелку вреда, так как еще один выстрел из окна заставил Зуева вжаться в снег, когда свинцовая «оса» впилась в поребрик, рядом с его головой.

— У него оптика, — догадался капитан. — Что же мы, как в Чикаго, в самом центре Москвы будем перестрелку устраивать?! Сейчас я этого гаденыша «пораскинуть мозгами» заставлю… Борундуков, — крикнул он постовому. — «Сади» по окну без остановки, я переберусь на площадку. И вот тогда мы с ним поговорим…

Но капитан вскочил на мгновение раньше, чем постовой нажал на спусковой крючок. Туманову показалось, что он просто поскользнулся на обледенелой тропинке, так нелепа была реальность того, что на его глазах, только что, в самом центре Москвы был убит офицер милиции. Но капитан лежал на снегу, глядя в небо широко открытыми глазами, а из раны на шее фонтанчиками выплескивалась на снег темно-красная кровь.

Постовой заорал что-то матерное, вскочил на ноги, и нелепо выбросив вперед руку с зажатым в ней пистолетом, побежал к дому, без остановки стреляя на бегу по открытому окну. Добежав до стены, прижался к ней и напряженно глядя вверх, шаг за шагом встал пробираться к углу дома.

— Оставайтесь на месте! — крикнул он солдатам. — Не вздумайте высовываться! Я сейчас этого гада…

Он скрылся за углом. Из окна раздался еще один выстрел и стекло в доме напротив разлетелось с жалобным звоном.

Неожиданно Зуев вскочил, и петляя, словно заяц, бросился прочь. Туманов проводил его недоуменным взглядом и снова посмотрел на неподвижное тело капитана. Неожиданно где-то в глубине его поднялась холодная, жестокая злоба, быстро заполняя сознание. «Ах ты так?! — без конца повторял он про себя. — Значит, вот ты как?! Вот так значит, да?!» От дерева, за которым он прятался, до тела капитана было не больше двух метров, и Туманов решился. Спружинившись, он сделал отчаянный рывок вперед, и перекатившись, упал за тем же поребриком, за которым недавно лежал Зуев. Запоздалый выстрел из окна не причинил ему вреда, похоронив пулю в снегу, рядом с телом капитана. Ухватив тело за брючину, Туманов с трудом подтянул его к себе. Худощавый на вид офицер казался теперь необычайно тяжелым, и Туманов потратил не меньше трех минут, сдирая с него бронежилет. Все же сняв его с тела капитана, воткнул перед собой в снег и занялся автоматом. Аккуратно очистил его от снега, зачем-то подышал на мушку и пристроив ствол на бронежилете, тщательно прицелился…