Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

– Да, какой-то бездельник нашел огниво и закопал в землю! – яростно произнес Фрейвид. – Ингвиль! – Решительно оттолкнув жену, он схватил дочь за плечи и встряхнул. – Я давно этого ждал! В тебе проснулся дар наших предков! Сестра моего отца была ясновидящей! Все женщины нашего рода… И ты! Ты тоже! Слава Тюру и Фригг! Я думал… Не все же этой козе Хёрдис! Слава Тюру!

Фру Альви смотрела на мужа, приоткрыв рот от изумления: за двадцать лет совместной жизни она не видела его в таком волнении. А Фрейвид раскраснелся, глаза его блестели, и он не переставал тормошить Ингвиль, как будто хотел скорее разбудить в ней едва проснувшийся дар.

– Думай, думай об огниве, дочь моя, умоляю тебя! – почти кричал он. – Думай, и ты найдешь его! Ты уже почти знаешь! Где оно? Где?

А Ингвиль едва не плакала от растерянности, еще больше сбитая с толку возбужденным видом отца. Внезапное открытие, так обрадовавшее Фрейвида, ее саму потрясло и напугало. Она привыкла к мысли, что ей не досталось в наследство темного многообещающего и опасного дара. Внезапно обнаружив в себе проблески ясновидения, она встревожилась, как будто нашла признаки тяжелой болезни, вроде красной сыпи на ладонях, предвещающей «гнилую смерть». Ей вспомнилась Хёрдис – ее глаза, горящие шальным огнем, странная улыбка половиной рта, злорадный смех. Таким для Ингвиль было лицо колдовской силы, и она боялась его.

Закрыв лицо руками, девушка прижалась к матери, и Альви поспешно обняла ее.

– Не трогай ее! – крикнула она мужу. – Ты не видишь, девочка плачет! Она и так делает все, что может! Если Ингвиль узнает, она тебе скажет. А пока оставь ее в покое и посылай за Сиггейром, если уж без этого чучела никак не обойтись.

– Нет уж, теперь я подожду! – решил Фрейвид. В его глазах еще блестело лихорадочное возбуждение, и он потирал руки движениями, совершенно не свойственными ему. – Я подожду! Если Асольв вернется сегодня вечером… Ну, не плачь, дочь моя! Если твой брат вернется сегодня вечером, его мы и пошлем за Сиггейром! Если, конечно, будет такая надобность… Чтоб его тролли взяли!

Глава 7

Гридница Прибрежного Дома была полна людьми, сам хозяин поднимал кубки в честь богов с воодушевлением, которое многим казалось непонятным. Даже на недавних пирах Середины Лета он был спокойнее. На почетном месте напротив хозяина сидел Моди Золотая Пряжка, возле него – Хродмар. На пиру были почти все фьялли с «Тюленя».

Возле Фрейвида сидел Асольв. Вернувшись вечером, он застал усадьбу почти готовой к пиру.

– Что случилось? – спрашивал он у челяди на дворе. – Для кого все это? У отца гости? Что вы тут празднуете?

– Это для тебя! – радостно отвечали ему челядинцы, в то время как другие уже бежали к хозяину с долгожданным известием. – Он велел устроить пир в честь твоего возвращения!

– Что? В честь моего возвращения?

Ошарашенный Асольв, никак не ожидавший такого почета, даже не сразу догадался задать простой вопрос: а откуда Фрейвид знал, что он вернется именно сегодня? Но женщины сами ему рассказали.

– Ингвиль стала ясновидящей! – наперебой говорили ему Ауд, Бломма и Хильдигунн. – Она сегодня утром сказала хёвдингу, что ты вернешься вечером. И она уже почти нашла огниво!

– Какое огниво?

– Как какое? То, которое потеряли!

Асольв ничего не знал о последних событиях, а в путаном пересказе женщин трудно было что-либо понять. Не сразу Асольву удалось разобраться в плохих и хороших новостях: потеряно огниво Синн-Ур-Берге, зато в Ингвиль проснулось ясновидение и она почти знает, где искать пропажу!

– Вот это славно! – радовался Асольв, которому всегда казалось, что волшебная сила предков по справедливости должна была достаться не беспутной Хёрдис, а Ингвиль. – Боги справедливы! Наконец-то они разобрались, кто заслужил этот дар!

– Ой, ничего веселого я в этом не вижу! – отвечала Ингвиль, вовсе не разделяя восторгов брата. – Я ничего не знаю! Со мной происходит что-то странное – в голове пусто и легко и откуда-то вдруг является… Я знаю то, чего я не знаю! Я вижу то, чего нет! Или есть… Я не понимаю!

– Успокойся! – Асольв ободряюще погладил сестру по плечу. – Это всегда так начинается. А потом ты привыкнешь и во всем разберешься!

Сам Асольв не обладал никакими особыми способностями и не мог считаться их знатоком, но очень хотел утешить сестру. Его старания не пропали даром: Ингвиль немного успокоилась и вскоре уже помогала матери готовиться к пиру. Но при каждом взгляде на Асольва ее пробирала дрожь: вернувшийся брат был живым доказательством того, что ей не померещилось. Древняя кровь Синн-Ур-Берге проснулась в ней. Почему вдруг сейчас? И к чему это приведет?

– Думай об огниве! – то и дело внушал ей Фрейвид. – Думай о нем, ищи его мысленно, и ты его найдешь! Оно отзовется!

Ингвиль старалась думать об огниве, но получалось плохо. Гораздо больше места в ее мыслях занимал Хродмар. Асольв привез железо, и сделке Фрейвида с Моди ничто не мешало. Теперь уже все знали, за чем ездил Асольв, и Ингвиль понимала, что теперь «Тюлень» может отплыть в самые ближайшие дни. От этой мысли у нее все валилось из рук, и она ощущала себя словно разорванной пополам: вот-вот одну половину увезут, а другая будет мучиться, не в силах ни жить без нее, ни умереть. Ингвиль не смела думать о будущем, чего-то ждать и желать. Привыкнув с детства повиноваться отцу, она привыкла и к мысли, что судьбу ее решать будет он. Но судьба решилась сама, не спрашивая даже властного хёвдинга: она должна быть с Хродмаром, и не потому, что хочет этого, а просто потому, что иначе нельзя. Но как сказать об этом отцу? Что с ней будет?

От женского стола Ингвиль было хорошо видно Хродмара, и они почти не сводили глаз друг с друга. Оба знали, что Фрейвид непрестанно следит за ними, но ничего не могли поделать. За прошедшие дни Ингвиль ни разу не отважилась прийти на свидание, и Хродмар напрасно просиживал утро за утром возле младшего смотрельного камня.

«Огниво!» – глазами внушал Ингвиль отец, постукивая кулаком о кулак, как кремнем по огниву. И Ингвиль, подавляя вздох, отворачивалась от Хродмара и старалась думать о чем велено. Но чудодейственный амулет сейчас казался ей всего лишь полоской железа. Ингвиль почти забыла, как он выглядит.

Зато другая девушка в доме Фрейвида хёвдинга только об огниве и думала. Утром, услышав о внезапно проснувшемся даре сестры, Хёрдис не на шутку испугалась. А что, если все это правда, если Ингвиль действительно нащупает место, где спрятано огниво? Она уже знает, что это в земле, скоро она догадается, что окружают его не бревна, а сосновые иглы. Тогда Фрейвид сообразит, что искать надо на Сосновой горе. А Хар опять притащит своего Чуткого – и маленькая ушастая дрянь быстро унюхает, где на Сосновой горе пахнет человеком. И каким именно человеком! Что тогда с ней будет, Хёрдис слабо представляла, но не сомневалась, что огнива она лишится. А этого ей совсем не хотелось.

Огниво нужно перепрятать. Но куда? Сидя в девичьей и слыша за стеной шум пира, Хёрдис лихорадочно искала выход. Мысли Колдуньи метались меж ее потайных местечек. Изогнутая полоска железа холодила ей ладонь, как будто она уже достала огниво и держит в руке. Куда его девать?

А Ингвиль вдруг ахнула и схватилась за голову. Ей показалось, что она мгновенно провалилась куда-то: гридница, полная людей и голосов, запахов дыма, мяса, пива и рыбы, исчезла, в лицо ей пахнул прохладный ветер ночного леса. В нем был запах хвои, сосновой смолы и близкого моря.

– Что с тобой? – Альви, почти не сводившая с дочери глаз, тут же обняла ее за плечи. – Что ты?

А Ингвиль чудилось, будто она мгновенно из сосняка перелетела на берег; море дышало прямо ей в лицо, она чувствовала запах соленой воды и подсыхающих водорослей, колени ее упирались в прохладный широкий камень. Ей хотелось кричать, то ли от страха, то ли от ощущения огромности пространства, открывшейся внезапно, как пропасть под ногами. И сосновый бор, и горы, и море, и соленые камни – все это было внутри нее.

Что-то твердое ударило ее по ладони, она ощутила прохладу железа. Огниво, к которому она успела привыкнуть, снова было у нее в руке. Ладонь девушки помнила каждый его изгиб, сомневаться было невозможно. С трудом стряхнув оцепенение, Ингвиль открыла глаза, опустила руки, посмотрела на свою пустую ладонь. Но и с открытыми глазами она продолжала ощущать огниво в руке.

Женщины за столом оставили еду и смотрели на нее. Фрейвид вскочил с места и стоял, упираясь руками в стол.

– Что там? – во весь голос кричал он, забыв о гостях. – Что с тобой? Что ты видишь? Это оно?

– Это оно! – воскликнула Ингвиль, не осознавая, что вся гридница смотрит на нее, и подняла руку, в которой чувствовала невидимое огниво. – Оно где-то близко… Кто-то здесь думает о нем… – Кто? – рявкнул Фрейвид.

А Хёрдис за стеной вскочила на ноги. Она слышала голоса, но знала больше; ощущение тревоги толкало ее в грудь и гнало куда-то, звериное чувство опасности заставляло ее немедленно искать спасения. Она метнулась к двери девичьей.