Глазами Чужака - Уэн Спенсер

Укия не мог понять, что его ждет.

На улице была ночь, дневное тепло давно ушло. Судя по запаху рыбы и тихому плеску, недалеко протекала одна из трех рек Питтсбурга, вдохнув полные легкие влажного воздуха, детектив понял, что это Мононгахела. Прислушавшись, различил далекое гудение аттракционов в парке Кеннивуд и радостные крики тех, кто платит за игрушечный страх.

За спиной вожака Стаи виднелся старый склад, Укия хорошо знал такой тип зданий. Его построили, когда сталь была королевой промышленности, и с тех пор, как королева умерла, склад стоял заброшенный. Больше пятисот футов в длину, внутри он представлял собой одну большую комнату, окна состояли из множества квадратных кусков стекла, грязных и большей частью разбитых. Заброшенный склад окружали другие пустые здания, и все это от остального мира отгораживала река. Даже когда действие наркотика совсем пройдет, кричи не кричи — никто не услышит.

К Ренни подошла женщина и встала рядом. У нее были длинные черные волосы и темные взволнованные глаза, полные губы плотно сжаты, как будто она не одобряет того, что собирается сделать Стая.

— Он приходит в себя. — Укия узнал голос: это она наблюдала за ним в парке. — Дать еще дозу?

— Не надо, Хеллена. — Ренни схватил молодого человека за запястье и легко взвалил на плечо. — Он должен быть в сознании. Должен бояться.

Пока его поднимали, Укия успел увидеть машину изнутри. В замке зажигания покачивались ключи. Заросшую стоянку окружал проволочный забор, но ворот не было, и выезд на улицу ничто не закрывало. Если он сумеет освободиться, то убегать надо именно так. Укия заставил себя расслабиться и ждать. У него будет только одна попытка, и действовать надо наверняка.

Прямо за дверью склада ждал давешний индеец. Ренни повернулся к нему, и Укия увидел, насколько громадно здание. Прожектора ярко освещали неровный круг размером примерно с боксерский ринг в центре пола. Звуки улетали в темноту, назад прилетало только слабое эхо.

— Медведь, — тихо произнес Ренни, — возьми из машины мой дробовик. Свои тоже держите заряженными. Ясно, Хеллена?

— Что ты собираешься с ним делать?

И опять Укия не понял, вызов это или просто вопрос.

— Принеси мое ружье и приготовь свое. Ренни отнес юношу в круг света и опустил на пол намного аккуратнее, чем тот ожидал. Бетонный пол покрывал многолетний слой пыли и голубиного помета. Ренни перевернул его лицом вверх, и Укия попытался двинуть рукой. Получилась только тень движения, но вожак заметил и надел на него холодные наручники. Вокруг собирались другие члены Стаи, вместе с Ренни, Хелленой и Медведем их было двадцать, все как один настороженные.

Появился Медведь с двумя дробовиками, и Ренни поднял Укию на колени, тот оперся на пол сзади себя скованными руками. После этого вожак взял дробовик и отошел в тень, оставив детектива под светом прожекторов и взглядами внимательных глаз.

— Койот! — проревел он, словно призывая чудовище из фильма «ужасов». — Койот, у меня тут сын Прайма!

«Сын?» Они знают, кто его отец, и поэтому хотят его убить?

Сверху, с невидимого чердака, раздались шаги, заскрипели петли, и Укия скорее почувствовал, чем услышал прыжок. Тот, кого звали Койотом, почти беззвучно приземлился в круге света, и волосы на затылке детектива поднялись дыбом. Койот оказался высоким, с тугими мышцами и короткими седеющими волосами. Он уставился на Укию золотыми глазами, ненависть исходила от него волнами, как жар. В руке у Койота был пожарный топор, а в мыслях — картина того, как он рубит тело Укии на мелкие кусочки и бросает в огонь. Укия дернулся всем телом, но слабость после наркотика еще давала о себе знать. По крайней мере упал он на бок, а не лицом вниз, и сразу попытался ползти, но тело снова не слушалось. Койот перехватил топор поудобнее и пошел на него — лежащего на боку человека обезглавить легче легкого. Укия заскулил, не стыдясь страха.

Господи, не подпускай его ко мне!

Раздался выстрел, бетон между детективом и Койотом задымился, а Ренни за спиной Укии перезарядил дробовик.

— Надо поговорить, Койот.

Тот поднял глаза на Ренни:

— Я велел вам убить его на месте. Если у вас не хватило духу, это сделаю я.

— Ты мог ошибаться, а мог быть прав. Если он тот, кого ты боишься, мы сделаем, как ты сказал. Но, по-моему, ты ошибся. Решать будет Стая.

— Я не ошибся, его надо убить. И решать не надо, надо делать.

— А мы говорим — надо, — бросил Ренни. Хеллена с Медведем вторили ему; остальные согласно зарычали.

Ренни не хочет меня убивать ? Значит, есть надежда?

Койот обошел Укию, и Ренни тоже двигался, держа беззащитного юношу между ними.

— В чем тут вопрос? Разве вы не видите, что он тот самый? Не видите?

Стая промолчала; видимо, все это видели. Искра надежды, что зажег мятеж Ренни, почти догорела.

Они все здесь сумасшедшие.

— Все мы знаем, что Прайм не хотел этого ребенка, — продолжал Койот рокочущим голосом. — Он хотел убить его, пока тот был во чреве матери. Он надеялся, что при взрыве корабля ребенок умрет.

И его отец был сумасшедшим.

— Я знаю, знаю, — согласился Ренни. — Но знаешь, что я думаю о Прайме? Он был полной задницей. Легко впадал в панику, действовал, не подумав, и никогда ничего не обдумывал до конца. Вот с нами он свалял такого дурака! А тут, с одной стороны, дело серьезное: среди нас, возможно, будущий монстр, и надо его убить, пока не наплодил монстриков. А с другой стороны, Стая — это все, что осталось от Прайма, значит, мы парню заместо отца. Прайм думал, что его сын будет чудовищем, но был ли он прав?

Койот одним взмахом руки отверг все доводы Ренни.

— Возможная опасность перевешивает вред от нашей возможной ошибки.

— Какая опасность? Он три года провел в этом городе, под самым нашим носом. И что он сделал? Ничего!

— Это твое доказательство?

— Нет. — Они продолжали ходить вокруг Укии. — Вот мое доказательство. Он знал, зачем мы пришли. Увидел нас и сразу все понял — и испугался, конечно. Но стал он просить о милости? Просил оставить ему жизнь? Нет. Он думал только о своем напарнике. Мы все знаем, что сделал бы Гекс! Мы видели его дела отсюда до Орегона. В этом парне нет ничего от Онтонгарда, ты ошибся в нем.

— Ребенок! Парень! Ты знаешь, сколько ему лет.

— Да посмотри ты на него! Посмотри! — заорал Ренни, выбрасывая в сторону Укии негнущийся от гнева палец. — Он ребенок, может быть, подросток, но еще не взрослый. Все еще неуклюжий, и кожа слишком гладкая. Он достигнет нормального веса и роста через много лет, а пока он ребенок. Волчонок Стаи! Я знаю, чего Прайм опасался в этом ребенке, мне об этом кошмары снятся с тех пор. как я в Стае. Но это не он.