Ритуал для посвященных - Геннадий Геннадьевич Сорокин

— Подожди, как это — «при себе»? — заинтересовался Рогов. — А родители?

— У будущего ламы нет родителей, есть только бог и учитель. Родители ежегодно платят ламе за то, что ребенок живет в его доме, помогает по хозяйству, выполняет мелкие поручения. В школу мальчик не ходит, так как будущему ламе светское образование не нужно. Наставник сам научит юношу всему, что нужно: тибетскому языку, письму, счету, выучит с ним молитвы и заклинания. В пятнадцать лет, если первый этап обучения пройден успешно, ученика посылают в Тибет, в один из буддистских монастырей, где посвящают в ламы. Обычно путь до Тибета длится полгода, иногда больше. При поступлении в монастырь будущий лама проходит испытания и проверку знаний. Если настоятеля монастыря все устраивает, то юношу берут в послушники. Обучение длится десять лет. Потом лама возвращается, набирает помощников, учеников, и начинается настоящая жизнь!

Биче-Оол мечтательно закатил глаза, словно представляя, как он стал ламой, самым почитаемым в округе человеком, которому в глаза не смеют смотреть ни секретарь райкома, ни начальник милиции.

— За обучение в монастыре платят? — спросил Воронов.

— За все платят, — очнулся от сладких грез тувинец. — Я же вам говорю, что на учебу деньги начинают собирать с самого рождения будущего ламы. В Туве за проживание у ламы платят рублями, поставляют ко двору продукты, одежду, шкурки. Когда ученик собирается в путь в Тибет, ему дают пояс с золотом. В дороге и в монастыре ученик и его сопровождающие расплачиваются только золотом, бумажные деньги никто не берет. Пока ученик живет в монастыре, его родственники с каждой оказией посылают в Тибет золото, соболиные шкурки, мумие. Иногда родственники будущего ламы все имущество распродают, ходят в обносках, едят, что придется, но нужную сумму всегда в срок отправляют. Потом, когда лама вернется, он за год-два все долги раздаст и дальше…

— Чем он занимается?

— Всем. Если на тебя напала лихорадка или руки-ноги стали отсыхать, ты же не пойдешь в больницу, там тебе все равно не помогут. Ты пойдешь к ламе, он проведет обряд, и ты выздоровеешь.

Воронов и Рогов даже спрашивать не стали, верит ли Биче-Оол в безграничное могущество ламы. По тувинцу было понятно, что он нисколько не сомневается, что лама может излечить от всех болезней и дать нужный совет в любой ситуации.

— Как ламе платят? — заинтересовался Воронов.

— Сам лама деньги или золото в руки никогда не берет, для этого у него есть помощники. Они ведут его бухгалтерию, закупают продукты, готовят учеников в дорогу.

— Бич, как ваши ученики через границу переходят? Пограничники на них глаза закрывают?

— Между Тувой и Монголией границы нет. Как ты ее проведешь в горах, в тайге? Пограничные столбики поставишь и скажешь: «Здесь ходить нельзя — граница»? У нас при любой власти пастухи в Монголию стада гоняли. Из Монголии путь ведет в Китай, там тоже границы нет. Пустыни, горы, соленые озера. В этих краях, до самого Тибета, живут мусульмане-уйгуры, не признающие власти пекинского правительства. В Тибете — своя власть, там даже китайских райкомов партии нет.

— Бич, почему тебя в ламы не отдали? — с поддевкой спросил Рогов. — Ты бы сейчас как раз обучение закончил и в Туву вернулся.

— У моих родственников денег столько нет. Я же вам говорил, что мой отец — охотник. Был бы он из состоятельного рода, может, и отдал бы меня в обучение…

После ухода тувинца Воронов и Рогов обменялись мнением о его рассказе.

— Если половина из того, что он нам нагородил, — правда, то в Туве царит самое настоящее Средневековье, — сказал Рогов. — Представь: ламы, Тибет, заклинания.

— Правда это или нет, но Бич свято верит в каждое сказанное слово.

Рогов неожиданно засмеялся.

— Ты чего? — не понял Воронов.

— Представь: рядом с Тувой космодром Байконур. Ракета на старте стоит, космонавты в скафандрах с главным конструктором полет на Луну обсуждают. А рядом, совсем рядом, ни ракета, ни Луна на фиг никому не нужны. Там царит Средневековье: шаманы, заклинания, ламы, Тибет. Абсурд какой-то. Куда советская власть смотрит?

— Широка страна моя родная, за всеми не уследишь, — ответил Воронов, повернулся на жестких досках на бок и вскоре уснул.

12

Во вторник, за день до встречи у Гортопа, Биче-Оол показал фотографию младенца.

— Сын! — с гордостью заявил он.

Новорожденный на фото был похож на завернутого в пеленки Йоду[4] с закрытыми глазами. Морщинистый, некрасивый. Восхищение младенец мог вызвать только у своего отца.

— Как ты достал эту фотку? — спросил Воронов.

— Есть одна девушка, тувинка, она раньше училась с якуткой в одной группе. Я попросил, она сходила.

Воронов, уже в который раз, обратил внимание, что Биче-Оол называет мать своего сына не по имени и не по фамилии, а по национальности.

— Теперь конфликт будет улажен? — спросил Виктор.

— Какой конфликт? — притворно удивился Биче-Оол. — Ты это о чем?

— Бич, не прикидывайся дурачком, — начал заводиться Рогов. — Ты женишься на якутке или нет? Ты будешь отцовство признавать?

— Странные ты вещи говоришь! — нахмурился Биче-Оол. — В этом ребенке есть тувинская кровь, но я что, единственный тувинец в Хабаровске? Откуда я знаю, кто его настоящий отец?

— Ах так, — разочарованно протянул Воронов. — Рог, пошли, у нас много дел!

Отойдя в конец коридора общежития, Рогов дал волю чувствам.

— Я ничего не понимаю! — раздраженно сказал он. — То он умоляет нас помочь ему остаться в школе, чтобы увидеть ребенка, то нагло заявляет, что ребенок не его.

— Успокойся! — вполголоса попросил Виктор. — Вспомни, что Бич сказал в самом начале, на другой день после того, как его привезли пьяным. Он сказал: «Помогите в школе остаться!» На этом — все! Ребенок в его просьбе — это только эмоциональный фон, чтобы разжалобить нас. Бич — амбициозный парень. Если ему не удалось стать ламой или родиться в семье партийного чиновника, то у него одна дорога пробиться наверх — сделать карьеру в МВД. Хорошим подспорьем в карьере будет удачная женитьба. Якутка в число завидных невест не входит.

— Он просто так откажется от сына? — не поверил неожиданному повороту событий Рогов.

— Он уже от него отказался, и ты сам это прекрасно слышал. На этом, я думаю, все! Ни на какие разборки нам идти не стоит. В связке «причина-следствие» выпало первое звено. Дальше Бич пускай сам свою кашу расхлебывает.

Заметив шепчущихся приятелей, к ним подошел Никифоров.

— Я все узнал, — объявил