Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами) - Стивен Кинг

Он обвел их злым взглядом.

- В жопе у меня вы побывали, в вещах моих покопались, я тут сижу в одних трусах, а вы себе покуриваете да дым мне в морду пускаете. Анализа крови вам захотелось? Ладушки. Давайте сюда кого-нибудь, кто будет брать анализ.

Они зашушукались. Начали переглядываться. Удивились. Забеспокоились.

- Но если вы хотите взять у меня анализы без постановления суда, продолжал Эдди, - то пускай тот, кто будет брать, захватит побольше шприцов и флакончиков, потому что будь я проклят, если стану отдуваться один. Я требую, чтобы сюда пришел представитель федеральной полиции, и я требую, чтобы каждый из вас сдал те же гадские анализы, что и я, и чтобы на каждом флакончике были написаны ваши фамилии и номера удостоверений личности, и я требую, чтобы они были переданы этому представителю на хранение. И на что бы вы ни делали анализ мне - на кокаин, героин, беньки [бензедрин], да на что хотите - я требую, чтобы те же самые анализы делали и с вашими образцами. А потом чтобы результаты передали моему адвокату.

- Это ж надо, ТВОЕМУ АДВОКАТУ, - воскликнул один из них. - Со всеми вами, засранцами, всегда этим кончается, правда, Эдди? Вы будете иметь дело с моим АДВОКАТОМ. Я на вас моего АДВОКАТА напущу. Мне от этой хреновни блевать хочется.

- Собственно говоря, в данный момент адвоката у меня нет, - сказал Эдди, и это была правда. - Я не думал, что мне понадобится адвокат. Но вы меня заставили передумать. Вы ничего не нашли, потому что у меня и нет ничего, но ведь рок-н-ролл никогда не кончается, так? Хотите, значит, чтобы я плясал под вашу дудку? Отлично. Буду плясать. Только не один. Вам, мужики, тоже придется плясать.

Наступило тяжелое, напряженное молчание.

- Мистер Дийн, я хочу вас попросить, снимите, пожалуйста, трусы еще раз, - сказал один из них. Этот был старше остальных. Этот, судя по виду, был их начальником. Эдди подумал, что, может быть - не точно, но может быть - этот, наконец, догадался, где могут быть свежие следы. До сих пор они там не смотрели. Руки, плечи, ноги... но не там. Слишком они были уверены, что дело в шляпе.

- Мне надоело снимать трусы, спускать трусы, жрать дерьмо, - сказал Эдди. - Хватит. Позовите сюда, кого следует, и будем делать всем анализ крови - или я ухожу. Ну? Что вы предпочитаете?

Опять такое же молчание. И, когда они начали переглядываться, Эдди понял, что победил.

Мы победили, - поправился он. - Как тебя зовут, парень?

Роланд. А тебя - Эдди. Эдди Дийн.

Ты хорошо умеешь слушать.

Слушать и наблюдать.

- Отдайте ему его одежду, - очень недовольным тоном сказал старший. Он взглянул на Эдди. - Я не знаю, что у вас было и куда вы его дели, но я вас предупреждаю: мы это выясним.

Старый хрен оглядел его с ног до головы.

- Вот вы здесь сидите. Сидите и чуть ли не ухмыляетесь. От того, что вы говорите, меня не тошнит. А тошнит меня от того, что вы такое.

- Так это вас тошнит от меня?

- Именно так.

- Вот это да, - сказал Эдди. - Вот это мне нравится. Я здесь сижу, в этой комнатенке, в одном исподнем, а вокруг меня - семеро мужиков при пушках, и вас от меня тошнит? Ну, мил-человек, проблема у вас серьезная.

Эдди шагнул к нему. Секунду таможенник держался, но потом что-то в глазах Эдди - какой-то сумасшедший цвет, казалось, наполовину карий, наполовину голубой - заставил его против воли отступить.

- ДА ПУСТОЙ Я! ПУСТОЙ, ЯСНО?! - заорал Эдди. - И ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ, НУ! ОТВАЛИТЕ НА ХРЕН! ОТВЯЖИТЕСЬ!

Опять - молчание. Потом старший повернулся к Эдди спиной и закричал на кого-то: "Вы что, не слышали, что я сказал? Принесите его одежду!"

Тем дело и кончилось.

- Вы думаете, что за нами хвост? - спросил таксист. Похоже, ему было смешно.

Эдди повернулся вперед.

- Почему вы так решили?

- Вы все смотрите в заднее окно.

- Я не думаю, что за нами хвост, - ответил Эдди. Это была чистая правда. Он этого не думал, он увидел хвосты в первый же раз, как обернулся. Хвосты, а не хвост. Ему незачем было оборачиваться, чтобы вновь и вновь убеждаться в их присутствии. В этот поздний послеполуденный час майского дня потерять такси, в котором ехал Эдди, было бы затруднительно даже амбулаторным пациентам лечебницы для умственно отсталых: машин на Лонг-Айлендской Эстакаде почти не было. - Я просто изучаю дорожное движение, только и всего.

- Ах, вон что, - сказал таксист. В некоторых кругах столь странное заявление вызвало бы расспросы, но нью-йоркские таксисты редко задают вопросы; вместо этого они высказываются сами - категорически и, как правило, величественным тоном. Большая часть этих высказываний начинается фразой: "Уж этот город!", точно эти слова - религиозная формула, произносимая перед началом проповеди... и обычно так и оказывается. Этот таксист тоже ни о чем не спросил, а сказал:

- Потому что если вы и подумали, что за нами - хвост, то ничего подобного. Я бы заметил. Уж этот город! Господи! Я в свое время много за кем следил. Вы себе не представляете, сколько людей впрыгивают в мое такси и говорят: поезжайте вон за той машиной. Я знаю, это звучит, как в кино, правильно? Правильно. Но, как говорится, искусство имитирует жизнь, а жизнь имитирует искусство. Так бывает на самом деле! А что касается того, как оторваться от хвоста, так нет ничего проще, если знать, как это делается. Надо...

Эдди отключился от тирады таксиста, так что она стала лишь фоном, и прислушивался лишь настолько, чтобы в нужных местах кивать. Если вдуматься, то трепотня таксиста была очень забавна. Одним из хвостов был темно-синий лимузин. Эдди догадался, что он - с таможни. Вторым был фургон с надписью на боках "Пицца Джинелли". Там была нарисована пицца в виде улыбающейся мальчишеской мордашки, и улыбающийся мальчик облизывался, а под картинкой была подпись: "МММММ! Какая ВКУУУСНАЯ пицца!" Но какой-то юный дизайнер-любитель, обладатель баллончика-спрэя с краской и рудиментарного чувства юмора, зачеркнул в слове "пицца" обе буквы "ц" и написал сверху "з" и "д".

Джинелли. Эдди знал одного Джинелли; он держал ресторан под названием "Четыре Предка". Но торговля пиццей была чисто побочным делом, так, для отвода глаз, на радость ревизорам. Джинелли и Балазар. Они были неразлучны, как сосиски и горчица.

Согласно первоначальному плану, перед аэровокзалом должен был ждать лимузин с водителем, готовый умчать его в один салун в центре города - там была штаб-квартира Балазара. Но, разумеется, в первоначальный план не входили два часа в маленькой белой комнатке, два часа непрерывного допроса, который вела одна группа таможенников, а вторая группа сначала слила содержимое сантехнических баков борта 901, а потом перерыла его, ища большую партию наркотиков, существование которой они тоже подозревали, такую большую, что ее невозможно было ни смыть, спустив воду, ни растворить.