Пуритане - Джек Кавано

— Простите моего сына, ваше величество, — промолвил Честерфилд. Было видно, что выходка мальчика взбесила его.

Молодой человек едва сдержал улыбку. Лорд Честерфилд напомнил ему отца. Не так давно маленький Энди на королевских приемах сам путался под ногами гостей. А теперь он беседовал с королем Карлом и представил его не кто иной, как епископ Лод, — второе лицо в государстве. Энди добился успеха всего за несколько месяцев. Он гордился своими заслугами перед отечеством. Богатство волновало юношу куда меньше. Его дед, адмирал Амос Бронсон Морган, был другом английской королевы. Внук продолжил замечательную традицию. Энди подумал, что никогда не забудет этот день.

По сигналу лорда Честерфилда звук трубы возвестил о начале охоты. Изумрудный луг вмиг заполнили всадники и собаки. Породистые лошади, до блеска вычищенные конюхами, были под стать своим седокам. Псы задорно лаяли и рвались с поводка, пока охотники натирали мокрые собачьи носы уксусом, чтобы чутье стало еще острее. Лорд Честерфилд гордо вывел великолепных борзых — на этот раз он остановил свой выбор на них, а не на гончих, ведь дичь предстояло искать на открытом месте, а не гнать ее по следу. К тому же его гончие неслись столь стремительно, что сразу оставили бы собак гостей позади. Охотники наполняли вином фляги, проверяли оружие и обменивались с дамами прощальными поцелуями и шуточками. (Надо сказать, что высокопоставленные особы — а многие из них были страстными любителями этой забавы — съехались не столько на охоту, сколько на светский прием.)

Ход охоты продумали заранее. В лесных угодьях лорда Честерфилда обитало около четырех сотен оленей. По сигналу трубы охотники должны ринуться в лес, стреляя во все, что хоть отдаленно напоминает дичь. Это продолжится до тех пор, пока звук трубы не возвестит о сборе на лугу, около изгороди. После этого слуги выгонят из леса оленей, которые попадут в суживающийся по ходу их движения загон. Испуганные животные будут тесниться за изгородью, а благородные охотники смогут стрелять в упор. Так гостеприимный хозяин заботился о том, чтобы никто из гостей не остался без добычи.

— Энди, я хочу, чтобы ты был рядом.

В руках епископ вертел арбалет, не зная, как к нему подступиться. На лице Энди промелькнула быстрая улыбка. С оружием его преосвященство смотрелся довольно нелепо.

— Ты умеешь с этим обращаться?

— С арбалетом?

Энди взял арбалет и зарядил его. Раздался звук трубы. Охотники спустили гончих, а лорд Честерфилд — борзых. Топот копыт возвестил о том, что всадники уже мчатся по лесу. Энди осторожно подал заряженный арбалет епископу.

— Вы когда-нибудь стреляли из него? — спросил он.

— Когда был моложе… гораздо моложе… — Воспоминания юности, навеянные арбалетом, судя по всему, воодушевили епископа. Он вдохнул полной грудью. — Знаешь, мне здесь нравится.

Может, я даже подстрелю дикого оленя. Представь, возьму и попаду. Его голову я повешу в библиотеке, у камина. По-моему, там для нее самое место, как ты считаешь?

С тех пор как Энди поселился в доме епископа, ему не раз приходилось наблюдать за быстрой сменой настроения своего патрона. Когда епископа что-то тревожило, он выглядел удрученным и подавленным, а порой бывал излишне весел и легкомыслен. Именно в таком расположении духа он находился сейчас, и именно таким больше всего нравился Энди.

— Итак, в погоню за оленем! — и с этими словами епископ беспечно зашагал к лесу. — Где же Элкинс? Он хотел пойти с нами.

— Думаю, мы справимся с оленем и без его помощи, ваше преосвященство, — заметил Энди.

Лод удивленно обернулся.

— Ваше преосвященство? Почему так официально, Эндрю? — И тут, догадавшись, в чем дело, он поднял бровь: — А, ты из-за Элкинса? Не хочешь, чтобы он шел с нами. — Епископ обнял Энди за плечи и мягко произнес: — Я тоже его не люблю. Неприятный тип, но он мне нужен.

Оглядевшись, епископ увидел своего осведомителя на опушке леса. Элкинсу, судя по всему, удалось догнать юного Честерфилда, и теперь из охотника он превратился в жертву. Мальчик вился вокруг садовника, как надоедливая пчела, наскакивая на мужчину и хватая его за руки и ноги. Элкинс безуспешно пытался избавиться от маленького приставалы.

— Элкинс! — закричал епископ. — Ты мне нужен!

Садовник, наклонившись к мальчику, строго грозил ему пальцем, отчитывая за недостойное поведение. Услышав епископа, он обернулся, кивнул и направился к нему. Выговор не произвел на мальчугана никакого впечатления, и он, точно пиявка, повис на ноге Элкинса.

— Сынок, оставь его! — Епископ замахал на ребенка руками. — Иди, займись чем-нибудь, нам нужно поговорить. Ты меня слышишь?

Мальчик отпустил Элкинса и встал подбоченясь. Он оценивающе смотрел на епископа, размышляя, стоит ли подчиняться.

В конце концов юный лорд решил, что возражать нет смысла, или просто вспомнил про какое-то более интересное занятие, и вприпрыжку побежал в лес.

Когда большая часть охотников собралась в назначенном месте, епископ и его спутники вошли в лесные угодья лорда Честерфилда с противоположной стороны. На то было две причины. Во-первых, епископ намеревался поговорить с Элкинсом без свидетелей, а во-вторых, садовник обещал показать, где прикармливают оленей. Это еще больше раззадорило Лода, которому очень хотелось подстрелить добычу прямо в лесу.

Энди тихонько шел сзади. Он понимал, что вряд ли им удастся увидеть оленя, а уж тем более подстрелить его. От Элкинса так разило перегаром, что все животные уже давно разбежались.

По дороге Элкинс громким шепотом докладывал епископу о том, что ему удалось разнюхать. У пуритан в Девоншире немало сторонников, однако пока нет сведений о каких-либо преступных действиях или фактах, на основании которых можно было бы выдвинуть обвинение. Что касается лорда Честерфилда, то хотя его и нельзя назвать другом пуритан, он не желает преследовать их, считая этих людей усердными работниками и надежными арендаторами. Они делают прекрасные вещи, например плетеное кружево, и лорд Честерфилд не хочет рисковать своими доходами.

Элкинс сообщил, что нынешним утром викарий из Эденфорда Кристофер Мэтьюз привез его хозяину годовой отчет о производстве шерсти. Услышав имя священника, Лод знаком приказал садовнику остановиться. На минуту задумавшись и что-то вспомнив, епископ велел ему продолжать. Элкинс слышал, как лорд Честерфилд произнес следующее: «Пока вы делаете свое дело, аккуратно платите арендную плату и держите свои убеждения при себе, вас никто не тронет».

На последние слова епископ отреагировал таким громким «Хм!», что напугал зайца, который сначала выскочил на дорогу, а затем судорожно метнулся в густые придорожные заросли.

— Господи! — вскрикнул Элкинс. Его лицо исказил ужас.

Энди не поверил своим глазам. Неужели какой-то заяц мог так напугать главного садовника?

— Заяц! Заяц! Это дурной знак! — запричитал Элкинс.

— Глупости! — бросил епископ, не останавливаясь.

— Если по дороге тебе случится встретить зайца, — Элкинс явно цитировал какой-то неизвестный Энди текст, — куропатку или иную пугливую тварь, которая питается зерном или травой, — это дурной знак. Будь готов к тому, что судьба в тот же день сыграет с тобой злую шутку!

— Повторяю, все это глупости и бессмысленные суеверия!

С делами было покончено, и к епископу вернулось его легкомысленно-веселое настроение. Пробираясь через лес с арбалетом в руках, он высматривал оленя.

Со стороны эта троица выглядела презабавно. Двигаясь гуськом и припадая к земле, начинающие охотники подкрадывались к площадке для кормления оленей. Впереди шел грузный и неповоротливый епископ, за ним следовал худощавый Энди, а неумытый Элкинс тащился сзади. Любому было ясно, что если горе-охотникам с одним арбалетом на троих удастся хотя бы увидеть оленя, это будет настоящим чудом.

— Никогда не думал, что охота — такое волнующее занятие, — прошептал епископ.

Садовник прижал грязный палец к губам, призывая соблюдать тишину. Потом тем же пальцем он ткнул в сторону густых зарослей. Здесь кормят оленей. Держа арбалет наготове, епископ, чуть ли не на цыпочках, пошел к кустам.

Там никого не было.

Выбравшись на небольшую лужайку, Энди увидел лишь тихий лесной ручеек. Никаких оленей. Словно оправдываясь, Элкинс стал показывать епископу и Энди следы. На деревьях он обнаружил отметины, оставленные рогами. По уровню этих отметин он определил, что здесь был взрослый самец. О том же, по мнению садовника, свидетельствовали и отпечатки копыт.

Но епископ был так расстроен, что не желал его слушать.

Внезапно справа в кустах послышался шорох. Охотники замерли.

Энди с колотящимся сердцем следил за епископом, который поднял арбалет и направил его в сторону зарослей. В кустах что-то шевелилось. Судя по всему, какое-то животное, явно крупнее зайца, лакомилось ягодами. Епископ прицелился.