Мои жизни, мои смерти, мои реинкарнации - Сулимов Дмитрий Викторович

Вспоминается один анекдот «эпохи перестройки»: Россия. Петроград. 1917 год. Пожилая графиня слышит какой-то шум, доносящийся с улицы, и посылает служанку узнать, что же там случилось. Служанка возвращается и докладывает, что там идёт революция. «И что же они хотят?» — спрашивает графиня. «Они хотят, чтобы не было богатых» — отвечает служанка. «Странно… — размышляет в слух графиня, — А мой дед, декабрист, хотел, чтобы не было бедных…» На первый взгляд, действительно вроде бы смешно… Но если вспомнить те чувства, с которыми народ уничтожал старый режим, юмор теряется, поскольку народ-то в массе своей действительно хотел уничтожить всех богатых, ибо в богатстве не может быть равенства: один всегда будет богаче другого, а по сравнению с третьим — просто нищим, и без эксплуатации более бедных, более богатым стать невозможно! И равенства людей, изначально данного Богом всем людям, в такой системе быть просто не может. А именно о равенстве всегда мечтали люди, ибо без равенства нет братства, а без чувства братства между людьми нет и единения людей с Богом… Кто помнит: «Богатому попасть в рай труднее, чем верблюду пройти в игольное ушко».

Стремление к братству и равенству — испоконвечное стремление русского народа, стремление к тому, чего у него не было никогда. Стремление к тому, чтобы не было угнетателей, чтобы не было тех, кто стоит над тобой, повелевая, командуя, указывая… Но Бог-то не позволяет равенства в этом мире! Он изначально создал всех людей разными. По заслугам их. Ни внешне, ни внутренне, ни интеллектуально, ни физически, ни нравственно, ни духовно люди не похожи друг на друга ни судьбами, ни жизнями, ибо получают только то, что заработали когда-то сами, о чём уже и сами позабыли. Но Бог не забывает ничего, и всё, что было накоплено — всегда реализуется, и то, что должно было быть — то и будет.

В России же угнетённые и униженные «людишки серые» никогда, за всю свою историю, не имели возможности воспользоваться результатами своего непосильного, измождающего труда. И отношение к этому труду, сформированное за сотни лет рабства, впиталось в их кровь с молоком их матерей: «от работы кони дохнут; работа не волк — в лес не убежит; работа дураков любит». Полное отсутствие у русского народа любви к ровным, симметричным линиям, отсутствие обычных чертёжных линеек в их обиходе, в лучшем случае — где-то оставшихся ещё со школы, в сочетании с абсолютным нежеланием ими пользоваться, натуральное отвращение к миллиметру (не только у строителей, механиков, слесарей, но даже и у токарей (!)), непонятное и удивительное для европейца, долгое время оставалось загадкой и для меня. Но то, что для немца «правильно», для русского — «смерть». С одной стороны, труд — как смысл жизни, с другой — как бессмысленность. Страна, которая никогда не уважала ни свой народ, ни его труд, во все времена относясь к нему только как к «мясу», была обречена на такое же ответное отношение народа и к ней, и к результатам труда своего, а соответственно — на полное наплевательство на всё «казённое», с традиционно чужими средствами производства.

Менялись политические устои государственной власти, менялся строй самой страны, менялся цвет крови людей, дорвавшихся к управлению этой страной, но отношение к народу здесь почему-то всегда было и оставалось неизменным… И с таким накопленным отношением к себе русские люди теперь, когда нет более Идеи умершей страны хотя бы о братстве, стали относиться друг к другу, и потому русский народ так озлоблен, и особенно в Москве, где человек человеку волк, и «кинуть» ближнего — уже в порядке вещей, и не вызывает уже мук душевных. Жёсткость и жестокость — залог физического выживания в этом мегаполисе, где осталось мало человеческого, поскольку человек превратился лишь в малюсенький винтик этого огромного механизма по перемалыванию людского материала. «Москва — как ржавчина: она разъедает души людей». Выживание любой ценой — это и есть мерило всех ценностей — и духовных, и нравственных. Не пожертвовав ими, там выжить — проблема. Иначе затопчут те, кто уже бежит со всей России-матушки по их головам к своей цели. Как сохранить человеческое в этих условиях озлобленной конкуренции, как оставаться добрым и отзывчивым? Да как-то так…

Страна людей с красной кровью — Советский Союз, — просто и тихо умер в тот момент, когда умерла его Идея. Я часто слышал высказывания, что если бы возможно было поменять приоритеты, и в магазинах всегда и везде было бы всем достаточно мяса, колбасы и водки, то мы бы и сейчас жили при советской власти. И тогда бы даже наличие «жизнетолкающей» Идеи не было бы насущной необходимостью для сохранения той страны, а люди могли бы просто жить, как и сейчас: с единственной только мыслью о наполнении желудка… Не знаю, может быть. Удалось же китайцам построить капитализм с человеческим лицом под предводительством их коммунистической партии, и до сих пор их народ дружно ходит на демонстрации под красными знамёнами, хотя их экономика стала уже чисто капиталистической и мощной до такой степени, что завалила товарами весь мир! Как-то у них это получилось же! Не знаю. Но тот факт, что во всём мире империи возникали, жили и исчезали, а Китай всегда был Китаем даже ещё со времён Атлантиды (от которой уже и памяти не осталось), говорит сам за себя! Величие их страны — и была их великая Идея, которая и вела их народ по жизни тысячи лет! Как, впрочем, и великая Индия, которая на пару с Китаем дружно перемахнула миллиардный рубеж в своём народонаселении, ибо сохранила ту же Идею, наполненную энергией самой овеществлённой жизни, позволившую этим странам так активно шагать в будущее.

Я всегда, ещё с детства (ещё, как оказалось, даже с прошлых жизней), был психологически крайне зависим от государства и его нравственных ценностей, считая невозможным своего существования вне его. Я родился в Советском Союзе, и столица моей Родины была город-герой Москва. Весь мой крестьянский род всегда жил почти на стыке России, Белоруссии и Украины, где культура этих стран была общей и неразрывной, а мои бабушка с дедушкой потом просто переехали туда, где была промышленность и перспектива для детей. Пришло время, когда всё рассыпалось, и оказалось, что теперь моя Родина — Украина, со столицей в городе-герое Киеве. И я до сих пор не могу понять, что же мне поменяли — столицу или Родину? Новая жизнь поставила меня в ситуацию, когда все, незыблемые ранее, государственные «ценности» рухнули, открыв передо мной понимание того, что государство ведь является всего лишь аппаратом угнетения людей и принуждения их к выполнению тех функций, которые необходимы не стране, не государству, а её правителям, в данный момент времени находящимся у власти, и никак не людям, которым судьбой довелось жить на этой земле, вопреки всем измываниям над собой. Жить ради государства — бессмысленно, — оно всё равно всегда будет пытаться выпить все твои соки, как кишечный червь, как паразит, сидящий в твоём сознании, без которого оно — нежизнеспособно. Жить стоит только ради своей семьи, ради своих родных и близких, ради души своей. И чем больше тех, кого ты любишь, тем лучшей жизнью ты живёшь на этом свете, тем более ты счастлив. Эта жизнь и была дана мне в этой стране и в это время, чтобы я наконец-то понял, ради чего стоит жить, а ради чего — просто незачем.

Есть такое высказывание: «Если ты говоришь с Богом, это называется молитва, если Бог говорит с тобой, это называется шизофрения». Бог со мной никогда не общался, но Ответ Его мог бы прозвучать так просто: «Ты все свои жизни страдал в поисках Идеи, ради которой стоит жить, в поисках Цели, ради которой можно эту жизнь отдать. Успокойся!!! Ибо всё, ради чего ты жил, страдал, боролся и умирал — Суета!.. Только Любовь — единственное, что наполняет тебя жизнью — твою плоть, твоё сердце, твою душу. Только Любовь — и есть то, не ради чего стоит жить, или бороться, или страдать, или умирать. Она — и есть сама Жизнь, её первооснова и первопричина, смысл Всего, ради которого и был создан Мир». Но Бог мне никогда не ответит, и всё то, что я понимаю мозгом, я должен почувствовать душой. Пропустить сквозь сердце. Искренне. А не выходит…