История России XIX – начала XX вв. - Николай Цимбаев

Инвентари. Осторожный подход был характерен для правительства и при составлении так называемых инвентарей, которое велось с 1844 г. в западных губерниях. Здесь, на территории Правобережной Украины и Белоруссии, помещиками были в основном представители польской шляхты, многие из которых были замешаны в восстании 1830 1831 гг. Стремясь ослабить их экономически, власти подготовили и провели инвентарную реформу, согласно которой правительственными чиновниками проводилось описание имений и четкое определение повинностей и земельных наделов крестьян. Сведения, занесенные в инвентари, в дальнейшем не подлежали изменению. Инвентарные правила не улучшили положение украинского и белорусского крестьянства, но они определили направление правительственного вмешательства в отношения между помещиками и крепостными. Дворянство восприняло инвентари как нарушение владельческого права, под его давлением они не были введены в Северо-Западном крае.

Комитет 1835 года. Среди Секретных комитетов выделялся комитет 1835 года, который возглавлял председатель Государственного совета И. В. Васильчиков и куда вошли министр юстиции Д. В. Дашков, министр финансов Е. Ф. Канкрин, М. М. Сперанский и П. Д. Киселев. Комитет должен был рассмотреть положение всего земледельческого населения России, обратив особое внимание на крепостных крестьян, чтобы решить задачу «нечувствительного возведения их от состояния крепостного до состояния свободы».

В комитете столкнулись два подхода. Один, изложенный Канкриным, предлагал сосредоточить внимание на создании новых правительственных учреждений для управления казенными крестьянами. Иными словами, намечалась бюрократическая реформа, оставлявшая в стороне вопрос о крепостном праве.

Другим был подход Сперанского, которого поддерживал Киселев. Они полагали, что за переменами в положении государственных крестьян должно последовать изменение в положении крепостных. Намечены были три этапа реформирования крепостной деревни. На первом работа крестьян на помещиков ограничивалась тремя днями в неделю, о чем говорилось еще в павловском законодательстве. На втором точно определялись крестьянские повинности, на третьем – крестьяне получали личную свободу, но без наделения землей. Временные рамки этапов не намечались. Это был вариант безземельного освобождения, в александровское время опробованный в Остзейском крае.

Практического значения работа комитета 1835 года не имела. Было принято предложение Канкрина начать преобразование с государственных крестьян, однако останавливаться на этом Николай I не намеревался. Он одобрил позицию Киселева, которому заявил: «Ты будешь мой начальник штаба по крестьянской части». Было образовано V отделение императорской канцелярии для разработки проекта реформы государственной деревни. Во главе его был поставлен П. Д. Киселев.

Реформа государственных крестьян П. Д. Киселева.

Участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии генерал Павел Дмитриевич Киселев имел репутацию способного администратора, в александровское время считался либералом и полагал, что «гражданская свобода есть основание народного благосостояния». Декабристы прочили его в состав временного правительства, что после личных объяснений с генералом Николай I оставил без последствий. В ходе русско-турецкой войны 1828-29 гг. войска, которыми он командовал, форсировали Дунай и заняли Шипкинский перевал.

Назначение Киселева свидетельствовало о серьезности намерений правительства начать преобразования в государственной деревне. В тот период государственных крестьян всех категорий насчитывалось свыше 8 млн. душ мужского пола, что составляло более 34 % всего податного сельского населения. Их положение весьма различалось в зависимости от местности и особенностей административного управления, но в целом оно было лучше, чем положение крепостных. После ревизии, проведенной в разных губерниях, по представлению Киселева в 1837 г. было создано министерство государственных имуществ. Его попечительство распространялось на всех свободных сельских обывателей, которые объединялись в одно сословие государственных крестьян. Министерство должно было увеличить наделы в государственной деревне, что предусматривало наделение крестьян землей из государственного резерва и организацию их планомерного переселения; упорядочить оброчное обложение; улучшить приемы земледелия. Министром был назначен П. Д. Киселев.

В короткое время он создал новую систему управления государственной деревней, которая строилась по вертикали: губерния – округ – волость – сельское общество. Вводилось выборное сельское и волостное самоуправление, создавались сельские и волостные судебные расправы для разбора мелких крестьянских тяжб. Все выборные из крестьян находились под опекой чиновников, для чего в каждой губернии учреждалась Палата государственных имуществ. Сохранялось общинное землепользование и периодические переделы земли. Была проведена реорганизация оброчной повинности, которая стала соотноситься с доходностью крестьянского надела. В деревне создавались кредитные кассы, которые выдавали нуждавшимся крестьянам ссуды на льготных условиях. Обязательной стала общественная запашка, которая должна была способствовать созданию зерновых резервов на случай неурожая. По России было создано свыше 3300 хлебных запасных магазинов.

Часть общественной запашки в обязательном порядке отводилась под посевы картофеля. Впервые эта мера была опробована после неурожая начала 1830‑х гг. и привела к недовольству крестьян, у которых под картофель изымались лучшие земли. За неисполнение указаний властей им грозили телесные наказания и штрафы. В 1834 г. в некоторых губерниях начались волнения, которые были названы картофельными бунтами. Власти объясняли их крестьянским невежеством и незнанием приемов возделывания и уборки картофеля.

В 1840-43 гг. картофельные бунты повторились на Урале и в Поволжье. Особое возмущение крестьян вызывало принудительное изъятие зерна для складирования в хлебных магазинах. Происходили столкновения государственных крестьян с войсками, в Оренбургской губернии по деревням расходились рукописные прокламации с призывами к неповиновению. В столкновениях с войсками крестьяне оказывали вооруженное сопротивление, были убитые и раненые. Тысячи крестьян были подвергнуты телесным наказаниям, многие сосланы в Сибирь. Картофельные бунты, в которых участвовало до полумиллиона крестьян, вынудили власти пойти на уступки. Обязательные посевы картофеля были отменены. Для Киселева это была неудача, которая свидетельствовала о невозможности полной регламентации крестьянской жизни.

С большим успехом решались вопросы народного образования и медицинской помощи в государственной деревне. В течение двадцати лет было заведено свыше 2,4 тыс. сельских приходских училищ, что способствовало повышению уровня крестьянской грамотности. По настоянию Киселева открывались училища для крестьянских девочек. В деревне организовывались медицинские и ветеринарные пункты. Под присмотром чиновников создавались образцовые государственные фермы, где крестьяне могли получить новые агротехнические навыки. П. Д. Киселев как бы воплощал в жизнь рационалистические представления просветителей прошлого века. Он руководствовался такими категориями, как «разум» и «общая польза», пренебрегая экономическими соображениями.

В целом реформа Киселева улучшила положение государственной деревни, внесла позитивные изменения в быт государственных крестьян. Однако она не стала, как на то надеялся ее инициатор, первым шагом к преобразованию крепостной деревни, где помещичьи интересы резко ограничивали возможность бюрократического вмешательства.

Неспособность решить назревший крестьянский вопрос свидетельствовала о кризисе самодержавной инициативы, она предопределила конечную неудачу всей внутренней политики Николая I.

3. Николаевская реакция

Сергей Семенович Уваров. Внутренняя политика Николая I отличалась последовательностью. На протяжении тридцати лет ее содержание оставалось неизменным и сводилось к немногим важнейшим задачам: укреплению прерогатив самодержавной власти, совершенствованию бюрократического аппарата и контролю над всеми сферами общественной, культурной и частной жизни. Такая политика создавала иллюзию стабильности, но в действительности обрекала страну на застой, на экономическое и социальное отставание от передовых европейских государств. Ее проведение требовало возведения «умственных плотин» и создания универсальной идеологической доктрины, которая могла бы противостоять разрушительному «духу времени». Решать эту задачу выпало С. С. Уварову, который долгие годы считался столпом правительственной политики в области просвещения и культуры.