Земля ветеранов - Александр Шакилов

Справа Заур нащупал стеллаж, заставленный деревянными ящиками. Метров пять шел вдоль него. Потом ровно через семь шагов, отмеренных перпендикулярно, уткнулся в противоположный стеллаж, сплошь загруженный мешками с чем-то сыпучим.

Проплутав немного меж стеллажами, палач остановился. Нужен план действий. Нужен свет. Жаль, он не курит, спички или зажигалка помогли бы сейчас… По привычке Заур сунул руки в карманы – и, нащупав конфискованные часы, поднес их к лицу, будто вблизи мог рассмотреть улику получше. Вернувшись в Киев, он сдаст часы в хранилище вещдоков.

Палач не поддался искушению, он не вор. Просто из подвала он сразу помчался в аэропорт, чтобы как можно быстрее найти Края и покарать. Эта мысль вытеснила все прочее из его лысой головы.

Край!..

Подонок!..

Заур с силой, будто собираясь расплющить их, сжал часы в кулаке – и, похоже, надавил при этом на какую-то кнопку на корпусе. Внутри хронометра что-то пискнуло, и циферблат вспыхнул зеленоватым светом, которого оказалось вполне достаточно, чтобы обозначить обстановку в радиусе метров трех вокруг палача.

Свет! Господь ниспослал Зауру свет!

Мало того – рядом загрохотали выстрелы. А там, где стреляют, обычно без людей не обходится. Палачу как раз нужно спросить у кого-нибудь, где он очутился и где Край.

Подсвечивая себе дорогу часами, – так и хотелось надеть их на запястье – Заур поспешил на звук сквозь лабиринт стеллажей и паллетов, поставленных прямо на бетонный пол.

Вскоре путь ему преградили стальные ворота. Пришлось хорошенько налечь на засов, чтобы выдернуть его из паза. Палач изо всех сил толкнул створки. Ворота легко поддались. В ширящийся проем плеснуло электрическим светом прожекторов с крыш окрестных зданий.

На миг Заур остолбенел, увидев перед собой заклятого врага – прямо перед воротами да еще с пулеметом в руках. Но лишь на миг.

– Тебя заждались в аду, Край! – Палач кинулся к грешнику.

Спасибо, Господи, за этот великодушный подарок!

И плевать, что Край вооружен.

Небеса прикроют своего верного слугу.

Глава 6

Матрица

Бифштекс – это нечто.

– А-а-а!.. – Асахара теряет над собой контроль, когда руками хватает еще горячее мясо и целым куском – зачем резать? – запихивает в рот. Вот и сейчас по его щекам и подбородку стекает говяжья кровь. Святой отец сидит в плетенном из бамбука кресле за пластиковым столом, поставленным прямо посреди газона. Пахнет свежескошенной травой.

Надо восполнять энергию, растраченную на организацию достойного Всплеска. Он так старался, что у него едва не началась обратная трансформация, чего никак нельзя допустить в присутствии послушников и вне Лона. Это было бы для них шоком – узреть истинный лик наместника бога, явившегося из глубин нирваны и небытия, спустившегося на грешную Землю из-за облаков, чтобы помочь заблудшим, наставить их на Путь Истинный.

Только полный идиот может поверить в подобную чушь.

Одно правда: из душ-кирпичиков, вынутых из подростков, он вымостит тот Путь, о котором они даже не мечтают.

Рубиновые капли срываются с подбородка, пятнают белые шелка на теле святого отца. Одежда скользит по коже, и это приятно. Асахара замирает, впитывая раздражение нервных окончаний в свою мнемокопилку, чтобы потом, на Привале, насладиться этим ощущением и еще многими другими вновь… Не прожевывая, он глотает мясо, ему хорошо. «Привал нам только снится», – шутка, адаптированная к местным реалиям.

– Разрешите, святой отец? – Подбежав к столу, в поклоне согнулся слуга из немногих местных, кому было даровано знание. На куске ткани, покрывающем его голову, белели схематические изображения черепов аборигенного разумного вида. Шнурок на его спортивной обуви развязался.

Чуть помедлив, Асахара кивнул.

Слуга тотчас умчался, чтобы подвести к столу парочку юных послушников, обессиливших после Всплеска.

Нерастраченная сексуальная энергия, которую некуда девать, которая копится за годы, – это то, что надо. Плюс недовольство родителями: наставляют потомков, поучают, а сами не добились ровным счетом ничего. Потомки считают, что уж они-то выберутся наверх, просто нужен верный путь, не такой, как у мамы с папой. Что ж, их желания совпадают с Путем отца Асахары. А если в кипящие от эмоций и гормонов тела загрузить религиозный экстаз, желание верить хоть кому-то, кроме себя, и не просто верить, но полностью раствориться в чем-то большом и сильном, стать не только взрослыми, но и великими, то получится такой Всплеск, что…

Рукавом Асахара вытер кровь с подбородка.

Перед ним, пошатываясь, едва стояли двое послушников. Если бы Асахара умел удивляться, то обязательно так и сделал бы, увидев перед собой того самого голубоглазого светловолосого парня, с которого начался Всплеск. Рядом с парнем, чуть ли не теряя сознание, стояла девушка. Ее прыщавое лицо обрамляли засаленные волосы. Приведя послушников, слуга предусмотрительно удалился.

– Добро есть любовь. Любовь есть свет! А вместе – энергия! – провозгласил святой отец.

Одного мяса мало, чтобы восстановиться. Нужны доноры. И потому сознание Асахары атаковало девушку. Она сдалась безропотно, не оказав сопротивления – затряслась, лицо ее посерело, глаза закатились. На газон упало уже бездыханное тело. Тотчас, не вставая из-за стола, святой отец набросился на парня – ментально, не пошевелил даже пальцем.

Подчиняясь заданному импульсу, широкие плечи донора развернулись – куда только делась беспредельная усталость? Мускулистое тело затрепетало и… Ничего.

Святой отец удивленно нахмурил брови, сжал кулаки – вновь неудача. Тяжело дыша, он вскочил – и атаковал светловолосого юнца с утроенной силой.

Тотчас Асахару швырнуло обратно в кресло.

Воздух в груди стал вязким и горячим, он никак не желал вырваться из тела наружу, уступив место новой порции газовой смеси. Слабенькое от природы четырехкамерное сердце сбилось с ритма, вот-вот откажет…

Мальчишка не просто оказал сопротивление, но контратаковал. Святой отец ощутил потенциал, равного которого ему не доводилось впитывать. Созвездие энергии! Галактика! Вселенная!

Внезапно все кончилось.

Попытавшись устроиться в кресле поудобнее, – не получилось – Асахара шумно выдохнул, вдохнул и просипел:

– Уведи его в стойло. И другого… Нет, троих сразу ко мне.

Слуга поспешил исполнить приказ – дернул мальчишку за руку. Тот безучастно поплелся за ним – ментальный бой лишил подростка последних сил.

Святой отец проводил обоих задумчивым взглядом.

Определенно парню уготована роль куда значительнее, чем просто стать расходным топливом. Или же не рисковать – и велеть его убить? Но если этого сапиенса верно подключить, можно существенно приблизить Всеобщее Единение, а значит…

Асахара вцепился в часы на запястье, будто мог вытрясти из них единственно верный ответ.

И циферблат под его ладонью засветился.

Ворота вдруг распахнулись, и с воплем «Тебя заждались в аду!» на меня кинулся тот самый лысый в плаще, что гнался за мной на скутере. И хоть одежда его была в пыли, а на разбитой голове запеклась кровь, очки свои он умудрился сохранить в целости.

Как он здесь оказался?! Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы попасть на Барабан, – угнать грузовик, переодеться в кукольную униформу, потом возня в сортире… А лысый как был в своем плаще… м-да… Ну да размышлять о тайне его явления было некогда. Да и не особо думается, когда тебя сшибают с ног. А за миг до того, как я рухнул на асфальт, запястье обожгло болью, пальцы непроизвольно разжались, выронив пулемет, – это потому, что очкарик сорвал с шеи нательный крест с цепью и весьма ловко метнул его в меня.

Стукнувшись затылком о горизонталь, я встретил падающего на меня врага кулаком в подбородок. Любого такой удар отправил бы в нокаут, но не очкарика. Голова у него, что ли, цельнолитая, а мозги в заднице? Схватив правой рукой меня за горло, – я понял, это его коронный прием – левой с зажатой в ней какой-то штуковиной он принялся лупить меня по роже.

Ба, да это же «Bregguett» у него в ладошке!

Определив марку часов, я настолько оторопел, что пропустил первые пару ударов. Опять «Bregguett»! Такое впечатление, что в этом городе только у меня нет хороших часов! Отличные куранты, противоударные – раз еще не разбились о челюсть Максимки Краевого.

Заметив мой интерес, лысый что-то там буркнул про гнев Господень и сунул часы в карман. Взамен он извлек увесистый кусок металлолома – Знак палача. Свои Знаки служивые частенько используют в качестве кастета.

Так он палач поганый?! А по внешности не скажешь. Все палачи, которых я знал, ходили в строгих серых костюмах, белых рубашках и черных галстуках. Ну, иногда в кожаных пиджачках. Смоченные гелем волосы зачесаны назад. На лице выражение вечного недовольства всем и вся… Этот не такой, этот странный, будто не карманы у трупа узаконенного хочет вывернуть, а млеет только от того, что задержал особо опасного преступника… Все это промелькнуло в моей черепушке за долю секунды. А в следующее мгновение я по-борцовски изогнулся, чуть ли не встав в «мостик», и подбросил оседлавшего меня палача на полметра от асфальта. Только поэтому кастет-Знак не сломал мне челюсть, а всего лишь мелькнул у подбородка. Извернувшись, я навалился на лысого. Увы, ублюдок оказался ловчее, чем предполагало его дистрофичное телосложение. Он вновь занял главенствующую высоту у меня на груди. Я же тотчас провел один хитрый бросок, которому меня еще в армии научил «любимый» сержант Петренко, а потом…