Флейта Нимма - Марина Кимман

Мы срубили несколько тонких деревьев, и, обтесав их, сделали шесты. Без них, сказал Винф, идти в болота нельзя — утонем сразу же.

— Если я прав, идти нам предстоит два дня, и спать будет просто негде. Если вы, конечно, не умеете дышать под водой. Поэтому высыпаемся сегодня.

— А если не прав? — на всякий случай спросила Омо.

— Тогда мы все умрем, — сказал он и взвалил сумки себе на спину.

Звучало обнадеживающе.

Впервые за все путешествие я оказался в относительно выгодном положении. Никогда не думал, что без ботинок по трясине идти куда приятней, чем в них. Чуть позже Винф и Омо тоже сняли обувь.

Болото оказалось теплым, так что от холода мы не страдали, однако ощущение от прилипающей грязной одежды было не самым приятным.

Над нами раздался глухой клекот.

— Берегите голову, — предупредил Винф.

Я инстинктивно пригнулся. Что-то пронеслось мимо меня, обдав воздушной волной и выдрав клок волос, уже немного отросших со времени моего побега из Мэфа.

— Что за…?

Однако снова стало тихо.

— Что это было? — я потрогал голову. Теперь у меня появилась проплешина, которая к тому же кровила.

— Птички. Местные, — сказал Винф. — Забыл я про них, надо было раньше вас предупредить. Тут просто обитают водяные черви, несколько похожие на человеческие волосы. А эти птицы на них охотятся.

Омо взвизгнула, видимо, представив себе живой парик в болотной жиже.

— Они безвредные. Что птицы, что черви.

Я скептически хмыкнул, еще раз прикоснувшись к кровоточащему месту на голове.

— Бывает и хуже, — заметил Винф, увидев выражение моего лица. — А тебе, Омо, можно и не бояться. Вероятность, что они нападут на альбиноса, крайне мала.

— Хоть какая-то радость, — скептически отозвалась она. — А ты уверен, что они не перепутают грязного альбиноса с нормальным человеком?

Омо покрепче ухватилась за шест и перебросила его к следующему дереву.

Мы старались держаться ближе к дереьям, потому что земля вокруг них была плотнее.

Иногда Винф забирался наверх, и, держась за ветки, осматривал местность. Судя по тому, что спускался он довольный, двигались мы в правильном направлении.

Солнце клонилось к закату, когда появилась еще одна, хотя и закономерная, проблема. Мы — сначала Омо, потом я, а затем и ойгур, хоть он и старался не показывать этого — устали до невозможности. Не рассчитали силы.

Мерный плеск наших шагов звучал усыпляюще. Отражение луны на поверхности болота среди теней деревьев странным образом привлекало, почти так же, как огонь свечи в темной комнате. Но смотреть на него было опасно — оно создавало неприятную пустоту в голове. Я помню, что сознание в какой-то момент отключилось, и только веревка, которой мы обвязались с наступлением темноты, не позволила мне заснуть на месте.

Был почти рассвет, когда Омо все-таки упала. Я услышал особенно громкий всплеск и ругательство, и сразу понял, что произошло. "Купание" на некоторое время разбудило ее, но затем она вернулась к своему сонному состоянию.

Зевая и оступаясь, мы продвигались вперед.

Чуть погодя я зацепился ногой за какую-то корягу и тоже хорошо хлебнул болотной воды. Само падение, в общем-то, не расстроило меня — к тому моменту всем нам не мешало бы освежиться. Но когда это случилось во второй, третий, пятый разы… я вдруг осознал, что не имею ничего против того, чтобы улечься спать прямо на дне.

Небо порозовело, хотя все еще было довольно темно. Между стволами деревьев медленно стелился туман.

Вдалеке мы увидели какие-то огоньки. Они двигались в строго определенном порядке, на высоте намного выше человеческого роста, и переливались зеленовато-голубым светом.

— Факелы? — предположила Омо.

— Сомневаюсь, — пробормотал Винф, и я был с ним согласен.

Из тумана проступили очертания чего-то громадного, быстро передвигающегося на тонких ногах. То, что Омо приняла за огонь, оказалось его глазами.

— Паук! — выдохнула она.

В детстве я не то чтобы боялся насекомых — скорее, недолюбливал.

Один старик из соседнего поселка собирал из них коллекцию. В каждой комнате у него было не меньше сотни разновидностей насекомых. Каких только небылиц про него не рассказывали — и что коллекция его — это только для отвода глаз, а на самом деле он собирает чучела животных, и что он этих насекомых ест… Я помню, кто-то клятвенно уверял меня в том, что сам видел, как старик привел домой девушку и превратил ее в бабочку, а потом — р-раз! — и пришпилил к доске. Не думаю, чтобы это была правда, но то, что вокруг жилища старика висела атмосфера жути — это факт.

Впрочем, взрослые ко всему этому относились как к байкам, и, когда мой отец однажды поймал какого-то интересного жука, мои родители нанесли ему визит вежливости.

И взяли меня с собой.

В одной комнате он держал пока еще живых насекомых. Вообще-то, старик запретил мне гулять по дому без сопровождения, однако какому ребенку это помешает, если ему интересно? Пока взрослые сидели за столом, я нашел способ туда попасть.

И зря. Никогда не забуду этот шелест, как будто комната была забита живой соломой, и как глаза всех насекомых уставились на меня, когда я вошел.

Паук перед нами казался мне ожившим кошмаром десятилетнего ребенка, который явился мстить за всех своих сородичей в той комнате.

Но к тому моменту мы так устали, что мысль о возможной смерти вызвала у нашей компании только вялое одобрение. Поэтому мы стояли и переглядывались с пауком, вероятно, вызывая у того глухое недоумение нашим поведением.

Он перевалился с ноги на ногу.

— Оу, кто это здесь? — полюбопытствовал кто-то. У голоса был странный акцент, и шел он откуда-то сверху. Мы задрали головы.

Со спины паука опустился шест. Потыкав Винфа — видимо, на предмет, жив он или нет — палка убралась обратно. Над головой насекомого показалось чье-то лицо, разукрашенное узорами.

— Не видишь, что ли? — буркнула Омо, снимая с волос ряску. — Люди.

Человек поцокал языком.

— А так и не скажешь.

Мы молчали — для разговора требовалось слишком много энергии, которой ни у кого из нас не было.

Парень повозился наверху и сбросил нам лестницу, сплетенную, похоже, из зеленой коры.

Я переглянулся с Винфом. Во взгляде у него была настороженность.

Всадник гостеприимно махнул рукой.

— Забирайтесь к Боо на спину, поедем к нам!

Паук согнул ноги, наполовину погрузив свое тело в воду и подставив нам вход в корзину с невысокими бортами, в которой, при желании, могло разместиться шестеро человек.

— "К нам"? — недоверчиво переспросила Омо.