Если бы Берию не убили... Вечная память! - Сергей Кремлёв

Вот, значит, каким видел Берию Музруков — как человека — уже после того, как на ЛП были официально вылиты ушаты грязи. Однако подлинный, реальный Берия таким, каким его описал Музруков, и был.

Сюсюкать Берия не умел — дешёвой сентиментальности он, как я понимаю, был лишён начисто. А вот заботиться о людях и, если надо, сострадать им, Берия умел и именно так себя воспитывал.

Между прочим, после успешного испытания в 1949 году первой советской атомной бомбы РДС-1 Берия провёл на том же комбинате № 817 единственное заседание «атомного» Специального комитета на выезде. И это беспрецедентное заседание было полностью посвящено вопросам, как тогда говорили, «соцкультбыта».

Результатом было особое постановление Совмина о развитии социальной сферы в атомной «Сороковке».

Впрочем, изучение рассекреченных документов советского Атомного проекта показывает, как внимателен был аппарат Специального комитета и Первого главного управления при СМ СССР к социальным вопросам в деятельности всей системы ПГУ. И шло это от самого Берии.

Но, пожалуй, наиболее зримо проявился выдающийся положительный потенциал Берии в осуществлении широкой социальной политики в те годы, когда он руководил Грузией. Под руководством Берии все социальные показатели Грузии быстро вышли на первые (или даже на абсолютно первые) места в СССР.

Коренная социалистическая реконструкция Тбилиси, новые институты и школы, больницы и жильё, дороги, парки и набережные, фуникулёр — от глаза и внимания Берии не ускользало ничего. Он мог приехать на стройку дома ночью, без провожатых, чтобы понять — как идёт работа.

Но, очень может быть, он приезжал так и потому, что ему хотелось без помех оказаться в окружении будущего, потому что любое строительство устремлено в будущее и работает на будущее.

Вот таким — устремлённым в будущее — и был бы социальный облик СССР Берии. Этот облик страны закладывался уже в позднем СССР Сталина, но уже тогда он начинал искажаться «пятой колонной» и просто шкурничающей «партоплазмой». Однако у товарища Берии хватило бы решимости и умения разобраться со всеми теми, кто мешал свободной и развитой социальной жизни масс в СССР.

В то же время мощное социальное развитие закрепляло бы СССР Берии как государство десятков больших и малых народов.

А руководство Берии стало бы ещё одной прочной гарантией нерушимости советского союзного многонационального государства.

Глава 10

Берия и объединительная национальная политика

Какой была бы национальная политика Берии?

Сразу можно сказать, что она была бы убеждённо объединительной.

Национальная политика Хрущёва не была, если вдуматься, активно объединительной, она просто плыла, так сказать, по течению.

Имелось пятнадцать союзных республик с рядом национальных автономий — ну и ладно. Советский Союз образован давно, так чего же надо ещё?

У Хрущёва и его преемников не хватило ума понять, что Советский Союз — не просто многонациональное, но уникально многонациональное государство. И в силу его уникальности, в силу разного уровня развития разных национальных частей СССР, Советский Союз надо постоянно совершенствовать и укреплять. Укреплять не на словах, а на деле, ставя во главу угла уже не только вопросы национального развития, но и такого межнационального сотрудничества, которое делало бы союзное государство в глазах населения союзных республик наиболее привлекательной формой их национального бытия.

У Хрущёва «хватило ума» совершить лишь один серьёзный межнациональный акт — передать бывшую Крымскую АССР (после войны — Крымскую область) из состава Российской Федерации в состав Украины. Передача была приурочена к празднованию 300-летия воссоединения Украины с Россией, но Крым никогда не входил в состав украинских земель и был отвоёван у Турции силой именно русского оружия.

Передача Крыма Украине стала неумным шагом, несмотря на то, что в условиях единого Советского Союза он мог выглядеть как достаточно формальный — какая, мол, разница, за РСФСР или за УССР числится Крым?

Однако, хотя Крым с территорией Украины соединяли два, пусть и узких, но перешейка, а от территории РСФСР его отделял пусть и не широкий, но морской Керченский пролив, стратегически целесообразным было нахождение Крыма по-прежнему в составе Советской Российской Федерации.

Ведь на Украине, даже — на советской, местнические настроения никогда до конца не исчезали. И это местничество могло не лучшим образом отразиться на развитии Крыма и его статусе. Крым же, по площади представлявший собой средней руки область, в геополитическом отношении имел такое огромное значение, какого не имела ни одна другая область СССР. Геополитическое значение Крыма можно было сравнивать разве что с благоприобретённой после войны Калининградской областью РСФСР, да и то Крыму надо было бы отдать приоритет.

Пока Крым находился в составе РСФСР, все его проблемы решались в Москве, и это обеспечивало оптимальное их решение именно с общесоюзных позиций. Передача Крыма под юрисдикцию Киева выводила Крым из-под прямого контроля Москвы, то есть контроля всесоюзных органов управления. Даже в условиях единого Союза это было стратегически глупо.

Берия подобной глупости — изменения статуса Крыма — никогда не допустил бы. Но сказанное выше о Крыме — лишь своего рода интродукция к основному анализу возможной национальной политики Берии.

Пожалуй, только Берия мог бы верным образом продолжить и развить сталинскую национальную политику. Он прекрасно понимал, что Россия давно сложилась как многонациональная страна и может существовать только как многонациональная страна во благо всех народов, её составляющих. Но основой и ведущей силой многонациональной России может быть только Великороссия, составляемая великорусской ветвью русского народа.

Россия веками складывалась именно как единая страна, а не как многонациональный конгломерат типа Австро-Венгерской империи. Если мы посмотрим на начальную Русь, то уже она протянулась на тысячи километров с севера на юг — вдоль пути «из варяг в греки», объединяя разные народы. Объединительное, ассимилирующее воздействие русской цивилизации всегда было мощным. Мы не знаем, например, другого примера добровольного вхождения народов в состав более мощного государства, кроме присоединения к России Грузии и Армении. Резкое расширение территории Московского государства при Иване Грозном хотя и сопровождалось событиями типа Казанского похода царя или похода в Сибирь Ермака, не было в основе своей насильственным. Мы не имеем ни одного случая перехода какого-то русского средневекового князя в добровольное подданство Золотой Орды, но даже во время монголо-татарского ига были неединичными примеры перехода татарских мурз и баскаков в подданство к московскому великому князю.

Всё здоровое в геополитическом окружении Москвы всегда тянулось к Москве. Если же кто-то не терпел Москвы и отвергал Москву, то это было свидетельством его внутренней гнилости и такого национализма, который шёл во вред собственному народу — не имеет значения, большому или малому.

Берия это понимал. В речи на XIX съезде партии в октябре 1952 года он единственный подчеркнул — вслед за Сталиным — руководящую роль русского народа в СССР. Берия сказал тогда:

«Силой, цементирующей дружбу народов нашей страны, является русский народ, русская нация, как наиболее выдающаяся из всех наций, входящих в состав Советского Союза».

В пятом томе личных материалов Берии я приводил текст речи Л. П. Берии на XIX съезде полностью, а здесь лишь напомню читателю, что значительная часть этой речи была посвящена как раз проблемам становления и развития социалистической нации в условиях многонационального Советского Союза.

Лет тридцать назад эти места речи Берии могли показаться тривиальными, но, во-первых, надо не забывать, что в то время, когда речь Берии произносилась, вопрос до конца не отстоялся. Самому понятию «социалистическая нация» было тогда не более трёх десятков лет, причём лишь с конца 30-х годов можно было говорить об этом понятии применительно, например, к среднеазиатским республикам, как о более-менее реально существующем.

Во-вторых, Берия в октябре 1952 года говорил и такие вещи, которые сегодня не мешало бы напомнить всем народам в пределах российского геополитического пространства, полностью совпадающего с границами СССР 1985 года.

Например, Берия говорил так: «В основе дружбы народов нашей страны лежит общность их жизненных интересов».

Берия в своей речи обосновывал этот тезис — сегодня далеко не для всех очевидный — цифрами и фактами. Но это была всё же программная речь, не содержащая анализа негативных моментов национальной жизни в СССР. Такой анализ был предпринят Берией и его сотрудниками уже после смерти Сталина (хотя я не исключаю, что он был начат ещё при жизни Сталина), и целью анализа было осмысление реального положения вещей и формирование разумных предложений.