Полина, небесное создание - Валентина Батманова

Гостья налила себе в стакан еще теплого, сильно пахнувшего сероводородом нарзана.

– Я очень люблю нарзан, – сказала Раиса Ильинична. – Говорят, что он полезный пока горячий. А как только остывает, теряет все свои лечебные свойства.

– Откровенно говоря, я этого не знаю, – стараясь поддержать разговор, ответила хозяйка кабинета.

Выпив до дна полный стакан нарзана, гостья подошла к тумбочке и взяла в руки новую сумку Клары.

– Очень красивая сумочка, – заметила она, – хороший у тебя вкус. Интересно, где ты ее купила? Я бы тоже не против такую себе приобрести.

– Да у вас же есть точно такая, как и моя. Я по возвращению из последней командировки лично платила деньги в магазине за вашу сумочку и свою. Кстати, Иван Григорьевич до сих пор мне деньги не вернул.

Раиса как-то сразу поникла. Она опустила глаза и какое-то время молча рассматривала сумку.

– Как долго у Ивана Григорьевича длится планерка? – спросила она, ставя сумку на место. – У меня уже нет времени его ждать. – Попрощавшись, она вышла в коридор.

Клара не придала никакого значения состоявшемуся разговору. Она стала готовить документы для получения наличных в банке, так как следующий день был днем выдачи зарплаты.

Утром, проинструктировав кассира и сопровождающих, стала ждать директора. Нужно было подписать чековую книжку на получения наличных. Было уже двенадцать часов, а Иван Григорьевич не появлялся. Клара позвонила ему на мобильный телефон, но он не отвечал. Тогда она стала искать водителя директора. Но тот, боясь сболтнуть лишнее, ничего не сказал, а лишь опустил глаза. Поняв, что что-то произошло, она взяла за плечи водителя и сильно его тряхнула.

– Ты понимаешь, что сегодня день выдачи зарплаты. Люди с самого утра занимают очередь у кассы, а без подписи директора в чековой книжке я не могу получить в банке деньги. Впереди два выходных и если рабочие не получат кровно заработанные, они меня на части порвут.

Однако ее слова никакого воздействия на водителя не произвели. Он по-прежнему стоял, потупив голову, и ковырял носком ботинка землю. Клара оттолкнула от себя парня, вернулась в кабинет, приставила к оконному стеклу чековую книжку и скопировала на чистый бланк подпись директора. Причем подписала два чека. «По одному получим, – размышляла она, – а второй будет в запасе. Вдруг банк забракует первый чек». Она вызвала кассира и, вручая заполненные и подписанные чеки, сказала:

– Возьми оба документа, если что-то не получится, немедленно звони.

Машина с кассиром и сопровождающими уехала, а Клара сидела в кабинете, как на иголках. Тревожные мысли не покидали ее. «А что если чеки забракуют и люди останутся без зарплаты?» – размышляла она. Женщина по себе знала, что каждая семья считает дни до зарплаты и задержка с выплатой хотя бы на один день – большая неприятность. И людям не объяснишь, что денег нет. Они будут стоять у кабинета и просить хотя бы часть получки, чтобы как-то прожить оставшиеся дни.

Наконец раздался долгожданный звонок от кассира из банка. Она сообщила, что чек принят без замечаний и деньги получены. У Клары словно камень с души свалился. Теперь ее не беспокоило отсутствие директора, а мысль о том, что люди получат зарплату, подняла настроение.

В таком приподнятом настроении и застал ее водитель Ивана Григорьевича. Чувствуя свою вину, он пришел извиниться.

– Не обижайтесь на меня за утреннее молчание, – начал он смущенно, переминаясь с ноги на ногу у порога кабинета. – Я боялся вам рассказывать о том, что произошло. К тому же, обещал Ивану Григорьевичу никому не рассказывать об этом. Но раз вы вышли из положения и зарплату людям все же выдадите, я вам по секрету все расскажу.

Сегодня в половине девятого я, как всегда, подъехал к дому Балуева. Обычно он в это время уже дожидается меня на улице, но сегодня его не было. Остановив машину, вышел подышать свежим воздухом. Вдруг услышал во дворе дома шефа какой-то шум. Закрыв машину, подошел ближе и увидел, образно выражаясь, бесплатный спектакль. Любовница Ивана Григорьевича, которая живет в том же дворе, шла на работу. Работает она, насколько мне известно, медсестрой в одном из санаториев. В костюме розового цвета, с распущенными волосами, сумочкой в руках женщина как раз поравнялась с дверью шефа. Вдруг с громким матом выскакивает жена Балуева, хватает медичку за кофту и так сильно рванула, что пуговицы отлетели, а кофта осталась в ее руках. Бросив одежду под ноги, она постаралась схватить соперницу за сумку.

– Что, длиннобудылая шалава, пошла собирать старые хрены в новую сумку, – кричала оскорбленная женщина на весь двор.

Вырвав из рук оторопевшей медички сумку, зашвырнула ее в траву и стала со звериной яростью рвать на ней одежду. Та отбивалась от обезумевшей Раисы как могла. На крик из дома вышел Иван Григорьевич. Быстро смекнув, что к чему, стал в этой схватке защищать любовницу. Тогда жена оставила в покое соперницу и стала царапать лицо мужу. Долго такое терпеть Иван Григорьевич не мог и, развернувшись, ударил Раису в глаз. Но она не упала, а схватив стоявший у стены держак от лопаты, со всей силы ударила мужа по голове. Директор свалился как подкошенный. Раиса выскочила на улицу и, увидев меня, позвала во двор.

– Саша, я убила Ивана Григорьевича, – сказала она, дрожа всем телом.

Я заскочил во двор, пощупал у директора пульс. Иван Григорьевич был жив. Вместе с Раисой мы занесли его в дом, положили на кровать.

– Саня, – позвал меня Иван Григорьевич и открыл глаза. – Привези мою сестру.

Сестра Балуева Нина Григорьевна работает главным врачом в районной поликлинике. Я завел машину и через час привез ее в дом директора. Осмотрев брата, она сказала, что сотрясения мозга нет, а просто сильный ушиб головы. Когда я собрался отвозить Нину Григорьевну обратно, Балуев попросил меня никому о случившемся не рассказывать.

Я посмотрел на своего начальника, вид у него был до смеха жалким. На большой подушке лежал маленький толстенький человек с поджатыми ножками. Мне его по-человечески стало жалко. Но жалость тут же сменил прорывающийся смех. Вспомнились слова, которые любила повторять моя мама: «Не трогай жижу, не будет вавы».

Когда я вышел на кухню, чтобы попить воды, – продолжал рассказывать о случившемся водитель, – Раиса сидела за столом и прикладывала к синяку под глазом холодное лезвие ножа. Увидев меня, залилась слезами.

– Ну, надо же быть таким негодяем, чтобы в собственном дворе завести любовницу, – всхлипывая, говорила она.

Я не стал ей сочувствовать. Осушил полную кружку воды и вышел на улицу. У меня своих заморочек куча, не хватало еще в их любовные дела влазить.

– Теперь мне все ясно, – задумчиво проговорила Клара Дмитриевна. – Это я, не подумав, рассказала Раисе Ильиничне о том, как покупала в магазине сумку для себя и ее мужа.

– Не переживайте, Клара Дмитриевна, – стал успокаивать ее Сашка. – Ничего плохого Иван Григорьевич вам не посмеет сделать. Пусть этот старый перец сам разбирается со своими женщинами. Ведь, между нами говоря, куда бы он ни поехал, везде у него новая любовница. Всем дарит подарки и водит в рестораны. Пора бы ему уже и остепениться. Я сам не святой, но он такой образ жизни ведет, что порой становится стыдно. – Сашка усмехнулся и мотнул головой. – При Советской власти его бы исключили из партии и турнули с работы, а сейчас никому нет дела до облика руководителя. Главное, чтобы предприятие давало хорошую прибыль.

Ночное происшествие

Полина вернулась из колледжа под самый вечер. Покормив Пирата, сама тоже плотно поужинала. Затем подогрела на плите воду и, постирав носильные вещи, развесила их на веревке, привязанной на улице между двумя небольшими деревьями. Покончив с этой работой, решила немного убрать в своем жилище.

– Давай наведем порядок в своем доме и выбросим за порог сор до захода солнца, – обратилась она к собаке. – В народе говорят, что это к прибыли, а после захода – к убытку. – Девушка погладила пса по голове. – Хотя, какая у нас с тобой может быть прибыль? Ну, все же мясом и колбасой мы себя обеспечили на халяву. А это, как никак, прибыль в нашем с тобой доме.

Сделав приборку внутри цистерны, Полина побрызгала у входа водой землю и пучком полыни подмела у порога. Затем, нарвав еще охапку, положила горько пахнущую траву на табуретку у стола. Пират молча ходил за хозяйкой, наблюдая за ее действиями.

– Запах полыни, – объяснила ему хозяйка, – уничтожает в помещении всех насекомых. Даже собачьих блох. – Пес внимательно посмотрел на Полину. – Тебя это не касается, – поспешила та успокоить собаку. – У тебя на шее новенький противоблошиный ошейник. – Пират, словно понимая, о чем идет речь, радостно завилял хвостом.

Перед самым сном Полина присела за стол, подвинула ближе лампу и достала из сумки книги и конспекты. Уточнив расписание занятий назавтра, сложила нужные учебники. Прикрутив фитиль лампы, направилась запирать входную дверь на засов. В этот момент она услышала выстрелы, доносившиеся со стороны моста через речку. Девушка выскочила из своего домика и направилась к берегу. Затаившись в зарослях, стала пристально осматривать окрестности. Без труда смогла рассмотреть на мосту, который был хорошо освещен ночными фонарями, три легковые машины. Две из них заблокировали дорогу для проезда третьей.