Дорога на двоих - Константин Калбазов

— Каждый наш воин…

— Послушайте, профессор, я ведь не учу вас, как нужно лечить мои раны. Каждый воин… Чего стоит каждый пинкский воин, прекрасно показала застава Паюла. Слышали о такой? Понимаю, вопрос риторический. А вот вам не риторика, а факты. За год с небольшим существования заставы погибло двадцать пять человек. А скольких потеряли арачи? Или вы считаете, что они менее подготовлены, чем ваши воины? Не разочаровывайте меня, профессор, гордость за свое племя — это прекрасно, но способности пинкских воинов в принципе сопоставимы.

— А если посмотреть на этот вопрос с другой стороны? Если посчитать, сколько потеряли рустинцы в общем за этот год? Потери получаются сопоставимыми. Причем при двух захватах ваших застав арачи вовсе не потеряли ни одного человека.

— Угу. Ну что ж, давайте взглянем на это с другой стороны. Сколько было сожжено валийских фортов? Один. И то только после того, как они расслабились и начали нести службу из рук вон плохо. Сколько сил было задействовано для выставления застав и фортов на враждебной территории при постоянной угрозе нападения? Ничтожно мало. Будь там хотя бы по сотне бойцов — и у арачей вообще не было бы шансов добиться хоть каких-нибудь успехов. Кстати, рустинцы потеряли больше не из-за того, что худшие солдаты, а потому что там и солдат-то не было, только сборище отребья.

— Отчего же тогда рустинские власти не поступили, как валийцы?

— Спросите что полегче. Я уже больше года стараюсь понять происходящее и не нахожу ответа. Все сделано так, словно нас не знали, куда деть, и отправили на убой. Те же валийские форты имеют по две полевые пушки и строевых солдат. Их никто не обязывал патрулировать территорию, как нас. Они только прочесывали окрестности, но это для обеспечения собственной безопасности. И потом, наши опорные пункты вполне справлялись с главной задачей — предоставлением безопасных ночных стоянок. Все это для меня темный лес. — Сергей даже развел руками, чтобы показать свое недоумение по данному вопросу. — Но несмотря на это, мы выстояли. Я не случайно упомянул, что гарнизон Паюлы изначально включал в себя в основном осужденных военных. Из пинков получатся прекрасные бойцы, ни храбрости, ни ловкости им не занимать. Но если в чистом поле сойдутся сотня драгун и три сотни пинкских воинов, я смело поставлю на первых. Вы можете биться только партизанскими методами, а так еще ни одна война выиграна не была. Вы способны укусить, и очень больно, но не в состоянии предотвратить вторжение на свои земли и защитить свои дома. Разумеется, если белые захотят получить ваши земли.

Сергей вновь опустился на свою койку и задумался. Молчал и Хитрый Змей, погрузившийся в свои думы. Конечно, проще простого заявить о намерении создать армию, но армия не сборище разношерстно вооруженных мужчин, пусть и хороших бойцов. Это если просто позабыть о том, что от семей оторвутся кормильцы. Пусть у куроки в этом плане дела обстоят куда лучше, чем у других племен, все же оседлый образ жизни, ремесла, земледелие и скотоводство позволяют организовать более сбалансированную жизнь. Но это все равно не будет армией.

— Вы способны только критиковать или можете предложить что-то конкретное? — поинтересовался Хитрый Змей.

Это не праздное любопытство, вопрос и впрямь животрепещущий. Впрочем, может ли быть иначе для человека, бросившего вполне состоявшуюся жизнь в столице Рустинии и вернувшегося к своему народу, чтобы быть ему полезным и совместными усилиями вырвать для него будущее.

— Я не семи пядей во лбу. Будь так, я сейчас находился бы в другом месте. На мой взгляд, у куроки есть только один путь — переговоры с Рустинией. Иной будет кровавым и бесполезным. В тот день, когда короли Рустинии или Валенсии решат, что им нужны ваши земли, у вас их отберут. Вы неспособны противостоять армии, только нападать из-за угла. Агония, которая, несомненно, будет стоить большой крови. Однако это ничего не изменит. Результат один. Рустинцы же, по меньшей мере, не собираются уничтожать вас физически или загонять в бесплодные земли резерваций, где вы постепенно вымрете.

— Не думаю, что рустинский король будет против бескровного присоединения наших территорий. К тому же мы сможем склонить к подобному решению остальные племена.

— И многих вы уже склонили? Вам придется воевать, чтобы заставить других подчиниться. Во всяком случае, с большинством из них. Вы готовы сражаться с теми, кто, по сути, является вашими соплеменниками, ведь у вас одни корни?

— А отчего ты так заинтересован в нашей судьбе, Верная Рука?

Вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Они с профессором настолько увлеклись беседой, что даже не заметили появления еще одного человека. Не сказать, что они были поражены, но некое удивление все же присутствовало, когда они разом посмотрели в сторону двери, где возвышался во весь свой могучий рост верховный вождь куроки.

— Я уже говорил, что в моем мире с племенами индейцев, очень похожими на вас во всех отношениях, поступили несправедливо. Всякий раз, когда я читал о тех событиях, мне хотелось им чем-нибудь помочь.

— Что же, здесь у тебя есть реальный шанс.

— Боюсь, что мечты так и остались мечтами. Я не представляю, чем могу быть полезен для куроки и пинков в целом. Все мои рассуждения гнедка ломаного не стоят, я обычный охотник-промысловик.

— Ну кое-какие твои знания вовсе не будут для нас лишними, — не согласился Высокая Гора, покачав головой. — Я имею в виду те, которые ушли вперед в сравнении с нашим миром.

— Они все поверхностны. Даже слишком.

— Но не те, что касаются военной стороны, — покачав головой, убежденно произнес вождь.

— Возможно, в некоторой степени. Да только для куроки эти знания бесполезны. Я уже говорил, что у вас нет шансов выстоять в открытом противостоянии.

— В любом случае мы будем пытаться. А если нужно, то и драться.

— Глупо было бы ожидать чего-то другого, — откидываясь на подушки и устраиваясь в полусидячем положении, согласился Сергей.

Выздоровление шло полным ходом, но он все же пока был довольно слаб, чтобы перегружать организм. Профессор утверждал, что ситуация будет меняться чуть ли не ежедневно, и Сергей верил ему. Он и сам замечал, что тело с каждым днем все больше крепнет, а усталость не так наваливается. Но сегодня он, похоже, перестарался. От долгих разговоров уже начинала побаливать голова.

— Верная Рука, ты говоришь, что человек не военный. Но если судить по твоим действиям, получается, что ваша тактика сильно отличается от тактики белых.

— Да, это так. В моем мире с распространением нарезного оружия и повышением скорострельности довольно быстро отказались от старой тактики, очень схожей с местной. Тому способствовали несколько кровавых войн.