Япония: язык и культура - Владмир Алпатов

По вопросу о будущем японских диалектов существуют разные точки зрения, но большинство специалистов еще в 70—80-е гг. полагали, что они сохранятся и в XXI веке. Это подтвердилось.

Особо следует рассмотреть ситуацию на островах Рюкю (или на Окинаве, как их часто называют по самому большому острову). Эти острова длительное время были обособлены от Японии: в 1429–1609 гг. они были полностью независимы, в 1609–1872 гг. полунезависимы, а в 1945–1972 гг. находились под управлением оккупационных войск США. В прошлом их жители считались отдельным народом: например, посетивший их в середине XIX в. И. А. Гончаров в путевых очерках «Фрегат «Паллада»» называет «ликейцев» в одном ряду с японцами, китайцами и корейцами. Диалекты Рюкю сильно отличаются от других диалектов Японии, а до начала XX в. существовала письменность на окинавском диалекте. Именно поэтому принято было говорить об особом рюкюском языке, что сохранилось в учебнике А. А. Реформатского. Но с социолингвистической точки зрения можно считать, что острова Рюкю входят в зону японского языка: их жители рассматриваются как часть японского этноса, все они владеют kyootsuugo и только на нем читают и пишут. Такая точка зрения официально принята в Японии, где рюкюский язык не признается, а диалекты считаются частью диалектов японского языка.

Ситуация на Рюкю описана в книге Н. Готлиб, которая склонна считать рюкюские диалекты отдельным языком, а жителей островов, число которых, по оценкам, более полутора миллионов, – отдельным этносом [Gottlieb 2005: 23]. Она даже считает возможным отделение Рюкю в будущем от Японии [Gottlieb 2005: 26], впрочем, признавая, что большинство населения не противится ассимиляции [Gottlieb 2005: 25]. О языковой ситуации на этих островах см. также специальное исследование [Matsumori 1995] и статью [Быкова 2002б].

Итак, противопоставление «свой – чужой» проявляется в японском языке на самых разных уровнях. Японские специалисты считают его устойчивым, в том числе потому, что современная жизнь всё более разобщает людей, и устойчивое общение сохраняется лишь внутри группы, среди «своих» [Nihongo 1983: 35, 90].

Еще один аспект этого противопоставления – отношение к «своему» и «чужому» внутри самого языка, то есть к исконному и заимствованному в японском языке. С этим отношением тесно связан и вопрос об отношении к другим языкам, к которым приходится сталкиваться японцам, прежде всего, к английскому языку. К этим вопросам мы и переходим.

Глава 6

АНГЛИЙСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ И АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК В ЯПОНИИ

В главе в основном рассматривается проблематика, связанная с культурным столкновением японского и английского языка. Сейчас американская массовая культура всё более господствует в мире, а ее распространение включает в себя и давление английского языка на другие языки. Япония, где это давление значимо уже более столетия, имеет здесь свои особенности. Мы рассмотрим две основные проблемы: влияние английского языка на японский и владение английским языком в Японии. Как уже было сказано, два этих процесса всегда шли в Японии по-разному: использование в японском языке слов и оборотов, пришедших из английского языка, имело гораздо большее значение, нежели японо-английское двуязычие, никогда (кроме, может быть, самых последних лет) не бывшее массовым. Также мы рассмотрим и роль и место в Японии других языков: немецкого, французского, русского, китайского, корейского, айнского.

6.1. Гайрайго в современной Японии

6.1.1. Подсистема гайрайго

Заимствования неизбежно существуют в любом языке. Однако в большинстве языков, включая русский, они представляет собой четко не структурированное множество слов, очень различных по своим функциям: от не полностью освоенных языком слов с узкой сферой, заимствованность которых ощущается всеми, до полностью освоенных обиходных слов, заимствованность которых известна только специалистам. Ср. в русском языке боа, окапи, кюре, с одной стороны, и хлеб, товар, кровать, с другой. Между этими полярными типами много промежуточных. Обычно также в книжных текстах процент заимствований выше, чем в бытовом разговоре.

Ситуация в японском языке иная. В главе 1 уже говорилось о четко разграниченных даже в современном языке классах ваго—исконных с точки зрения современного носителя слов и канго – слов, образованных из корней, заимствованных из китайского языка. В последние столетия к ним добавился третий класс так называемых гайрайго – заимствований из западных языков. Но если с XVI в. по середину ХХ в. гайрайго приходили из разных языков при преобладании английского уже со второй половины XIX в., то последние 60 лет – почти исключительно из американского варианта английского языка. Британский вариант этого языка, влиятельный в Японии столетие назад, теперь почти неизвестен, а японцами, знающими английский язык, иногда даже воспринимается как американский диалект (его могут путать с диалектами Новой Англии, более всего похожими на британский вариант). Интернационализмы на латинской или греческой основе и слова из третьих языков сейчас приходят в японский язык через посредство английского, что проявляется в их фонетическом облике. Поэтому сейчас можно, слегка огрубляя ситуацию, поставить знак равенства между заимствованием гайрайго и американизацией японского языка. По данным Государственного института японского языка, в начале 70-х гг. заимствования из английского языка составляли 94,1 % всех гайрайго [Stanlaw 2004: 12–13], но из оставшихся 5,9 % много старых заимствований XVI–XIX вв. и начала ХХ в.

В принципе есть слова, не относящиеся ни к ваго, ни к канго, ни к гайрайго: заимствования из айнского языка, устные заимствования последних столетий из китайского языка [Shibata 1993: 16; Matsuoka 1993: 132]. Но их число незначительно, а положение периферийно, и их обычно игнорируют.

Для гайрайго четким опознавателем служит, в первую очередь, графика: в смешанном японском письме, где сосуществуют иероглифы и две слоговые азбуки (подробнее см. главу 9), одна из азбук – катакана—сейчас почти исключительно используется для записи гай-райго. Есть, правда, отдельные гайрайго, которые могут записывать с помощью иероглифов. Как правило, это слова, заимствованные в эпоху Токугава или эпоху Мэйдзи: koohii 'кофе' пишут двумя иероглифами, подобранными по фонетике их чтений, а tabako 'табак' – иероглифами, подобранными по смыслу: дым + трава. В эпоху Мэйдзи заимствования иногда писали и хираганой, но эта практика прекратилась в 20 е гг. ХХ в. [Tsukamoto 1993: 37]. C тех пор использование катаканы в этой функции стало каноническим, о других функциях катаканы см. главу 9. Сейчас, кстати, всё чаще термин гайрайго стал заменяться недавно появившимся термином katakanago, то есть слова, пишущиеся катаканой. Словари заимствований последних лет стали именоваться не gairaigo-jiten, а katakanago-jiten (jiten – 'словарь'). Возможно, это связано с тем, что термин gairaigo по внутренней форме связан с приходом слова извне, а слова данного класса часто созданы в Японии (см. ниже) (З. М. Шаляпина, устное сообщение). Для записи гайрайго или вкраплений английского языка применяют и латинское письмо.

Поэтому в современных условиях сплошной грамотности для любого японца принадлежность слова к гайрайго обычно не вызывает сомнений, а японских детей в начальной школе учат, что те или иные слова положено писать катаканой, и лишь в средней школе рассказывают об их происхождении [Hiro 1984: 64–65]. Кроме того, многие (хотя и не все) гайрайго имеют и фонетические особенности: ряд звуков и звуковых сочетаний возможен только в подсистеме гайрайго. Об этих особенностях см. нашу публикацию [Алпатов 2002].

Строгим разграничением исконных единиц и заимствований японский язык отличается от русского и многих других языков, но отчасти напоминает английский, где выделяются подсистемы германской (исконной) и романской по происхождению лексики. Однако границы классов в японском языке гораздо жестче. Один из японских лингвистов в связи с этим отмечал, что ни в одном жанре английского языка невозможен текст, состоящий только из англо-саксонской лексики без слов романского происхождения, но и сейчас стихи в традиционном стиле пишут, пользуясь одними только ваго [Nihongo 1983: 103]. Кроме того, японских подсистем три, а не две, и нет почти никакого остатка. Различны и стилистические характеристики подсистем.

Количество американизмов в современном японском языке достаточно велико, хотя и не столь огромно, как иногда может показаться. По данным Государственного института японского языка на начало 70-х гг., в текстах в среднем содержалось 3,9 % гайрайго, а среди всего словаря их было 9,8 %, то есть их средняя частота не была столь уж велика [Stanlaw 2004: 12]. Однако среди обиходных слов их было, по одним подсчетам, 5—10 % [Stanlaw 2004: vii], по другим, даже 13 % [Honna 1995a: 58; Loveday 1996: 99]. После этого новых доступных статистических данных долго не было, хотя исследователи предполагали увеличение доли гайрайго [Stanlaw 2004: 22]. Лишь с 2005 года начали публиковаться данные нового исследования того же института по массовому обследованию языка вышедших в 1994 г. японских журналов разных жанров. Среди всех 693.173 словоупотреблений оказалось 85.710 гайрайго, то есть около 12,4 %, а в перечне 45.385 разных слов, зафиксированных хотя бы раз в текстах, гайрайго было 15.779, то есть примерно 34,8 % – более трети [Gendai 2005–2006, 1: 32]. Конечно, журналы – не весь японский язык, но заметное увеличение числа гайрайго за четверть века очевидно. А самый полный из словарей гайрайго содержит 27 тысяч слов [Stanlaw 2004: 14].