Убийца среди нас - Анатолий Силин

Стеклов, соображая, что ответить, поджал тонкие губы и заморгал ресницами. Но думал недолго.

— Никакой крови там не было, туфта[7] это. Сам мыл машину и ничего не видел. Может, хозяин руку поцарапал? Бывает ведь.

— Да, бывает. Однако, повторяю: кровь разных групп. Это как объяснить?

— Машина не моя, вожу по доверенности. Можете в ГАИ проверить. Ищите хозяина, я-то при чем?

— Где искать, подскажите?

— Откуда я знаю, он мне не докладывал. Вам надо — вы и ищите.

— Слушайте, Стеклов, я ведь не случайно начал с изменения в отношении вас избранной меры пресечения. Причина? Пожалуйста. Из наведенных справок установлено, что машиной в основном пользовались вы и стояла она в вашем гараже. Выходит, вы и причастны к остаткам обнаруженной в машине крови. Это не шуточки. Про групповые убийства с отсечением головы, надеюсь, слышали? Сейчас об этом столько всяких разговоров. А теперь ответьте — почему машина оказалась за городом? Кто поджег ее?

Этого вопроса Стеклов явно не ждал, потому и вел себя спокойно. Пусть полковник говорит что хочет, — машины-то нет; накрылась, сгорела, уж он-то знает. А выдумки про кровь — блеф, вдруг, мол, да клюнет. Нет, не на того напал. Хмыкнув, Стеклов заявил, что машину угнали и по этому случаю он обращался в органы.

— Не дурачьте себя и нас, никто ее не угонял. Вас же, Стеклов, видели именно в этом месте. Вы ловили попутку. Выходит, сами поджигали? Зачем?

— Да не поджигал я! На кой мне поджигать чужую машину?! Хозяина ищите, у него и спрашивайте!.. Стеклов стоял на своем, полагая, что «менты» его просто-напросто дурят. Да, он видел кровь, смывал ее. Откуда взялась — понятия не имеет. У Гвоздева не спрашивал. Может, тот мясо на машине привозил.

— Не нам, а вам Гвоздев нужен, — заметил я, встревая в ход допроса. — Не пытайтесь, Стеклов, умничать, не получится. Тут не игрушки. Вот сличат результаты экспертиз крови в машине и крови погибших — тогда сами понимать должны, какая лично вам светит перспектива. А Гвоздев может вообще не появиться. Какой ему резон? Так вот, хотите облегчить свою вину и помочь следствию. Пишите как есть. Зачтется. — Посмотрел на Попова. Тот, одобрительно кивнув головой, продолжил:

— Нас о Гвоздеве интересует все: когда и при каких обстоятельствах вы встретились, откуда он родом, где может находиться сейчас. Хорошо было бы припомнить, когда в течение года он брал машину. Уж это-то вы наверняка не забыли? Может быть, до отъезда не брал? Зачем она ему? Собрался уезжать, доверенность оформил… Да, кстати, а когда он уезжать собрался?

— С полгода, может, больше.

— Куда?

— Говорил, что в Харьков или Каменогорск.

— А что еще говорил?

— Сразу не припомню. Подумать надо.

— Так когда же он уехал? — спросил я.

Стеклов думал, хмуря лоб и топорща губы. Несомненно, думал, как бы не сказать лишнего, как бы из-за Гвоздева самому не попасться на крючок. Но ведь и молчать нельзя…

— Да, месяцев пять прошло, может, меньше.

— А вас не смущает, что Гвоздев отдал машину как мелочь какую-то?

— Но я же на него работал!.. — ища сочувствия, Стеклов бросал взгляды то на меня, то на Попова. Однако что Гвоздев приезжал и брал машину, говорить не стал. Брал. Пришел, как всегда, со своей сумкой, два дня где-то пропадал, потом поставил «Жигули» в гараж и сказал, что теперь его долго не будет. Тогда Стеклов впервые обнаружил в машине кровь, стал ее смывать, но, видно, смыл не до конца. Откуда взялась? Может, свиные туши кому на рынок подвозил? Да вряд ли, мужик денежный: обещал подарить «жигуленка», а себе, сказал, купит «Ниву». Клюнул, хотелось как лучше… А потом — болтовня вокруг этих убийств. Один очевидец доболтался по радио, что видел у колхозного сада, где нашли два обезглавленных трупа, светлые «Жигули».

А что, если?.. Нет, даже представить страшно!.. Ну а все-таки?.. От недоброго предчувствия заломило в голове. Думалось о сумке — чего это он каждый раз с ней за машиной приходит? Что в ней? Одежда или что другое? Молил Бога, чтобы побыстрей назад вернулся. — Тогда уж спросит, откуда в машине кровь. А может, лучше и не спрашивать? Зачем себя выдавать? Вернет из рук в руки доверенность и дело с концом. Жалко, однако. Машина, все-таки, продать можно. На что соломку или таблетки покупать? А без них хана… Гвоздев не появлялся, а кругом все мусолят и мусолят про убийства, даже награду пообещали.

Выехать в малолюдное местечко за городом решился не сразу. Но выехал, со слезами на глазах спустил «жигуленка» в овраг, поджег. В милицию об угоне заявил на другой день…

Но надо ж было на автобус тот нарваться! Запомнили! А может, менты брешут? Неужели и правда не сгорела? Надо было еще канистру с бензином взять; пожадничал — плеснул что оставалось на донышке, а теперь вот ломай голову… Мысли то ворочались тяжело, недобро, то мельтешили, не давая зацепиться за какую-нибудь спасительную ниточку. Хотелось бы верить, что мусора только стращают. Однако, головы у них варят, просто так, на хапок, не проведешь. А чего, собственно, бояться. Он же никого не убивал, это факт. Напишет, если прижмут, что к мокрухе[8] никакого отношения не имеет. Да, вместе работали, ну и что? Припомнит какие-нибудь вшивые детальки, чтоб отвязались, но он не шалава[9].

Сидя напротив, я чувствовал, как Стеклов судорожно ищет выхода из положения, в которое попал из-за Гвоздева. Ясно, что хитрит, недоговаривает, пытается разжалобить, взвешивает все «за» и «против», чтобы не попасть впросак. Вдруг хозяина сцапают, а тот его самого с потрохами заложит: знать, мол, ничего не знаю!..

Между тем Попов стал закругляться. Напомнил Стеклову, что от него требуется, потом того увел конвоир, а мы вышли на улицу. Постояли, жадно дыша свежим воздухом. Подытожили вновь открывшиеся обстоятельства. Пока Стеклов в смятении, нельзя дать ему опомниться, а нужно выудить как можно больше, проверить круг общения и его, и Гвоздева. На последнего срочно подготовить фоторобот и разослать по областям, городам и весям.

— Что скажешь, сыщик? — спросил довольный результатом допроса Попов. — Кажись, появилась зацепка, а не зацепочка! — у него даже щеки порозовели и глаза заблестели. «Как все-таки мало надо нашему брату-оперативнику, — подумал я. — Но почему Попов не сказал мне обо всем утром, перед выездом, ведь ему уже были известны результаты экспертиз». Решив не предвосхищать события, пожал плечами:

— Закрепляться по-умному надо. Как говорит в таких случаях мой шеф Грузнов, куй железо, пока оно не остыло.

— Правильно говорит твой шеф. Вместе будем ковать, — кивнул Попов. — Вечером встречаюсь с Трубиным, дам ему информацию, пусть подключается. Ну, а теперь — обедать.

VII

Работать с Поповым было легко. Мои просьбы он выполнял с ходу, и я попросил его организовать мне встречу с «вором в законе», и желательно поавторитетнее.

Общеизвестно, что «вор в законе» — бесприкословный авторитет в преступной среде. Занять такое положение удается далеко не каждому: надо не только завоевать признание, но и потом строго блюсти воровские законы и традиции. Не раз я встречался с «авторитетами» разных группировок, интересовался их жизнью, доходами, взаимоотношениями между собой. Живут они, в общем-то, по-разному, в зависимости от своего ранга. Оказал кому-то услугу — получи «Жигули», а то и иномарку, — смотря какой была «услуга». Пробиться в этот узкий круг непросто, для этого нужно иметь поддержку двух-трех авторитетов со стажем. После за оказанное поручительство придется отрабатывать своей поддержкой и преданностью. Таков порядок.

Перед встречей, о которой пойдет речь, Попов в шутку сказал, что данный «субъект» по шкале воровской власти котируется где-то на уровне вице-мера областного центра, что он любит пофилософствовать, хотя и выходец из простой рабочей среды. Остальное, мол, сам поймешь, только наберись терпения и выслушай. «Субъект» наш до того был в отлучке и с неделю как вернулся. Времени вполне достаточно, чтобы вникнуть в обстановку. Меня личность-то его, если честно, интересовала меньше всего. Волновал один-разъединый вопрос, ради которого и приехали в Сибирск: сможет ли он помочь? Знаю, что Попов уже со многими авторитетами встречался, однако надежды не оправдались. Возможно, не хотели открыться до конца, а может, и сказать было нечего.

В общем, доехал. Машину оставил подальше от места рандеву, чтобы глаза не мозолила. Авторитеты не любят светиться с подобными встречами.

Подхожу к скамейке, а на ней сидит не старый еще человек в фуфайке и кирзовых сапогах, довольно плотный, в руках метла. На правой ладони неразборчивая наколка. Перехватив мой взгляд, спрятал ладонь в снятой с головы спортивной адидасовской шапочке. Стрижка короткая. На лбу чуть выше бровей желтоватый рубец.

— Это я чтоб не отвлекаться, — сказал, кивнув на спрятанную ладонь. — Ошибка молодости, сейчас не одобряю. Алексей, — представился он, не вставая. — Алексей Алексеевич. Дворником значусь. В прошлом — токарь завода, а сейчас работаю с метелкой. Хотя о чем я, вас Попов с моей анкетой наверняка ознакомил, не так ли? — смотрит въедливо, изучающе.