Жизнь и эпоха Генриха V - Питер Эйрл

Вслед за победой Бедфорда последовал еще один триумф на море в июне 1417 г., когда английские силы под командованием графа Хантингдона в упорном морском сражении одержали победу над флотом из двадцати шести генуэзских и бискайских кораблей, которые охраняли устье Сены. После трехчасового сражения Хантингдон захватил четыре генуэзских карраки и уничтожил весь флот. Таким образом, 30 июля, когда английская армада наконец-то отплыла из Саутгемптона, переправляться через Ла-Манш можно было вполне свободно. Генрих снова держал в тайне место назначения, а его лучники смогли легко уничтожить небольшой отряд всадников, который противостоял ему при высадке в Туке, расположенном между современными курортными городами Довилем и Трувилем, на южной стороне устья Сены. Как мы видели, первоначальной целью Генриха на этом этапе был захват города Кан. И со свойственной ему энергией он взялся за ее осуществление. В то время как разгружали продовольственные запасы, часть войск была направлена в соседние с местом высадки районы, чтобы преградить путь подкреплениям из находившегося поблизости укрепления Онфлера. Как только все это было выполнено, следующие отряды перекрыли все дороги, ведущие в Кан, а сам Генрих во главе основной армии двинулся осаждать город. Средневековый Кан был одним из самых крупных городов Франции. Расположенный на плодородной равнине, он был торговым городом посреди процветающих сельскохозяйственных регионов, а также ремесленным центром с устоявшейся репутацией. Город был разделен на две части рукавом реки Орн. К северу распростерся Старый Город, над которым возвышался большой замок, построенный на обрывистом холме. К югу, на острове, образованном рекой, находился Новый Город. Укрепления Старого и Нового Городов были обособлены друг от друга, обе части связывал один-единственный мост, охраняемый фортом св. Петра. Эти фортификации были абсолютно новыми, так как Эдуард III в 1346 г. захватил этот город штурмом и на три дня отдал его на разграбление. Горожане Кана вовсе не хотели, чтобы эти трагические события повторились. Поэтому обе части города полностью окрутили новыми стенами, что потребовало больших затрат. Все это вместе с естественными речными преградами сделало из Кана прибежище для огромного количества людей из сельской местности, которые в смутные времена стекались туда в поисках безопасности.

Когда жители Кана услышали о высадке Генриха в Туке, они тотчас же начали готовить свой город к предполагаемой осаде. Из сельских районов привозили продовольствие и оружие; драгоценности, столовое серебро и церковная утварь, принадлежавшие отдельным горожанам и многим богатым церквям, для безопасного хранения размещались в замке. К гарнизону присоединились долгожданные подкрепления. Эти воины, знатоки осадного искусства, сразу же определили, в чем была слабость Кана, поскольку с обеих сторон города располагались два аббатства. И хотя они также были укреплены и тем самым обеспечивали город дополнительной защитой, в случае если бы они попали в руки осаждающей армии, вооруженной артиллерией, то придали бы противнику значительное преимущество, поскольку от этих аббатств через стены Нового Города открывался выход прямо в центр города. На совете, состоявшемся накануне осады, воины предложили снести до основания эти аббатства и предместья города, чтобы таким образом помешать противнику воспользоваться ими. Однако аббатства были для горожан предметом гордости, и поэтому они отвергли данное предложение. Лучше было самим погибнуть, чем свершить такое святотатство.

Такова была обстановка, когда Кларенс вместе с авангардом из тысячи рыцарей направился к этому городу церквей, над которым возвышалась величественная тридцатиметровая твердыня. Он подоспел как раз к тому моменту, чтобы погасить пожар, с помощью которого пытались уничтожить городские предместья. Уже первой ночью ему удалось достичь успеха, сделав падение Кана неизбежным. Дело в том, что французские воины проигнорировали благочестивое решение горожан и приготовились разрушить одно из аббатств. Утверждают, будто один из монахов, который не очень разбирался в военных хитростях, увидев эту сцену, пробрался ночью к тому месту, где спал Кларенс в своих стальных доспехах, на лужайке небольшого сада, с камнем под головой. Монах рассказал ему, что происходит, и слезно умолял герцога спасти аббатство. Кларенсу и его воинам показали тайный ход к аббатству, а на следующий день жители Кана узрели английский флаг, развевающийся на его стенах. В тот же самый день Кларенсу удалось захватить и второе аббатство благодаря подоспевшим к нему последним отрядам авангарда. А через два дня подошел и сам Генрих вместе со своей армией и флотилией, нагруженной артиллерией. Им все-таки удалось форсировать устье реки Орн.

Генрих и Кларенс сделали оба аббатства своими резиденциями, в то время как остальные части армии во главе с командирами разместились вокруг городских стен. Вскоре город был окружен кольцом батарей, защищаемых земляными укреплениями. Пушки обстреливали стены или попадали большими железными и мраморными ядрами прямо в город, разрушая тем самым дома или поджигая их горючей смесью. Тем временем более легкие пушки, установленные на стенах аббатств, обстреливали улицы Кана. Французы отвечали тем же – и хотя их пушки были не настолько велики, как английские, они все же были более точными, обладали большей скорострельностью и наносили англичанам значительный урон. Это предрекало преимущества артиллерии, благодаря которой будет положен конец Столетней войне, а англичане – навсегда изгнаны из Франции.

Как и при осаде Арфлера, Генрих помимо пушек прибегал к подкопным операциями. Однако и здесь его планы наталкивались на успешное сопротивление осажденных, которые вступали с англичанами в ожесточенные столкновения под землей. Все же столь отважный отпор едва ли мог повлиять на исход осады. Ведь осада Кана началась в тот момент, когда преимущество было на стороне осаждавших. Фортификации по-прежнему строились с учетом возможного применения артиллерии, однако пушки Генриха наносили серьезные повреждения в стенах города. После того как горожане горделиво отвергли последнее предложение Генриха сдаться, король решил назначить общий штурм на 4 сентября, как раз две недели спустя после начала артиллерийского обстрела. На рассвете, после трех месс, которые отслужили одну за другой, королевские трубачи подали сигнал. На приступ одновременно ринулись все пятнадцать отрядов, рассредоточенных вокруг города, однако два крупных подразделения должны были пробиться в Новый Город во главе с королем с западной стороны и во главе с Кларенсом с восточной. Атака королевского отряда превратилась в яростную схватку, и хотя он смог захватить Иль-де-Пре, необитаемый остров, который клином вбивался между Старым и Новым Городами, воинов, пытавшихся прорваться сквозь брешь в стене, то и дело отбрасывали назад. От града метательных снарядов, сбрасываемых со стен, гибло множество солдат.

На другой стороне города стремительный Кларенс, который всегда жаждал затмить славу брата, добился большего успеха. Переведя своих воинов через реку по мосту, сооруженному из лодок, он направился к бреши в стене, вскоре преодолел ее и уже сражался на улицах города. В это время некоторые из его воинов под командованием графа Уорика захватили форт св. Петра, который охранял мост между Старым и Новым Городами. Остальные же одолели французов, защищавших от Генриха противоположную стену с тыльной стороны. Так как гарнизон атаковали с обеих сторон, у осажденных просто не осталось ни единого шанса. Вскоре воины Кларенса начали сбрасывать с крепостных стен защитников города и помогать королю Генриху и его воинам подниматься наверх. Генрих и Кларенс улица за улицей пробивались через Старый Город в Новый. Горожане сражались с англичанами на каждом шагу, и наконец на старом рынке они, оказав последнее отчаянное сопротивление, попытались снова прорваться в замок. Именно здесь и произошла самая кровавая резня. Открытое пространство было полностью заполнено людьми, которых теснили английские воины. В последней отчаянной попытке французов дать отпор всех вооруженных мужчин, а также женщин и детей порубили на куски.

Утверждают, что вид обезглавленной женщины, державшей в руках ребенка, которого она кормила, смягчил сердце Генриха и заставил его остановить бойню. Он приказал не трогать священников, женщин и детей. Этот приказ якобы выполнялся, что свидетельствует о том, что Генрих мог влиять на своих воинов, но, кроме этого, он больше ничего не желал и возможно не мог сделать. Кан был предан на разграбление английской солдатне – мужчин убивали, взламывали и опустошали лавки и дома, и все это происходило до тех пор, пока страсти солдат не приутихли. И действительно, лишь при одной мысли о грабеже мужчин охватывала храбрость и готовность идти на заведомое самоубийство, взбираясь по стенам осаждаемого города, с которых потоками лились горящая сера и нефть. Но ужасы грабежей производили также и противоположный результат. Важно, что Генриху более не потребовалось штурмом брать ни один город во время своей нормандской кампании.