Божье око - Гарднер Дозуа

Приподнявшись на шести задних опорных лапах, симбиот слабо жестикулировал четырьмя когтистыми передними. Было похоже, что он плохо переносит искусственную гравитацию корабля, составлявшую одну треть от земной. Глаза его, подвешенные на длинных стебельках, были плотно зажмурены: он, по-видимому, привык к темноте, и яркий свет его ослеплял.

Разговор с капитаном велся на языке Роя – инвесторского здесь, похоже, не знали. Теперь придется учить еще один язык, подумал Африэль с досадой, – искусственный язык, сочиненный для существ, не наделенных даром речи от природы.

Прочирикав симбиоту в ответ какую-то фразу, капитан Инвесторов обратилась к Африэлю, перейдя на родной язык:

– Симбиот выражает недовольство по поводу вашего визита. Здесь, оказывается, произошли недавно какие-то беспорядки, в которых были замешаны представители вашей расы. Мне, однако, удалось настоять на том, чтобы вас пропустили в Гнездо. Наш разговор записывался, и при посещении вашей галактики я представлю вашему руководству счет за оказанные дипломатические услуги.

– Благодарю Вашу Высокопоставленность, – сказал Африэль. – Пожалуйста, заверьте симбиота в чистоте моих помыслов и миролюбивых намерениях, а также передайте мои личные наилучшие... – Тут тирада Африэля была прервана симбиотом, который внезапно кинулся на него и вонзил свои челюсти в его левую икру. Африэль выдернул ногу, отпрыгнул в зону тяжелой гравитации и занял оборонительную позицию. Но симбиот, вырвав длинный лоскут из штанины Африэля, теперь мирно поедал его в уголке.

– Это было сделано для того, чтобы передать его сородичам ваш запах и сведения о вашем химическом составе, – пояснила капитан корабля. – Иначе ваше появление в Гнезде было бы расценено как вторжение, и войны Роя немедленно бы вас уничтожили.

Африэль сразу принял нормальную позу и прижал палец к ранке на ноге, чтобы остановить кровотечение. Он надеялся, что никто из Инвесторов не обратил внимания на его рефлекторную защитную реакцию, не вполне согласующуюся с его легендой безобидного научного работника.

– Скоро мы впустим вас в переходной тамбур, – флегматично объявила капитан корабля, устраиваясь поудобнее на своем толстом хвосте, как на кресле.

Симбиот продолжал жевать, и Африэль имел возможность как следует его рассмотреть. Голова, состоявшая из отдельных сегментов, переходила в туловище без всякой шеи. Рот и ноздри имелись. Выпуклые атрофированные глаза покачивались на стебельках. Голова была также снабжена какими-то створками на шарнирах – возможно, радиоантеннами – и двумя параллельными рядами гибких усиков, пучками пробивавшихся между тремя хитиновыми щитками. Их назначение было для Африэля загадкой.

Двери тамбура отворились. Волна тяжелого прогорклого запаха ворвалась в салон, обратив в бегство нескольких находившихся в нем Инвесторов.

– Мы вернемся за вами, как оговорено в соглашении, через шестьсот двенадцать дней по земному календарю, – сказала капитан. – Удачи вам.

– Благодарю Вашу Высокопоставленность, – улыбнулся Африэль.

Симбиот, вихляя сегментами своего туловища, заполз в тамбур. Африэль последовал за ним. Дверь корабля захлопнулась. Симбиот продолжал громко жевать, не обращая никакого внимания на Африэля. Открылась противоположная дверь, за которой виднелся каменный широкий туннель. Симбиот тут же прыгнул через порог и исчез во мраке туннеля.

Африэль сменил темные очки на инфракрасные для ночного видения и вышел из тамбура. Сразу исчезло ощущение тяжести: гравитация в астероидном Гнезде Роя была ничтожной. Африэль, который провел большую часть своей сознательной жизни в безвоздушном пространстве в колониях их фракции на кольцах Сатурна, впервые за много недель вздохнул с облегчением.

В темной нише сбоку от входа в туннель притаилось какое-то мохнатое плоскоголовое существо величиной со слона. Благодаря исходящему от его тела инфракрасному излучению Африэль легко различал его в темноте. Существо терпеливо ждало, когда Африэль проскользнет мимо него, после чего вылезло из своего убежища, закрепилось многочисленными конечностями в специальных гнездах на круглых стенках туннеля и стало с шумом накачивать себя воздухом, пока его раздувшаяся голова не закупорила выход.

Корабль Инвесторов отчалил, оставив Африэля внутри одного из миллионов планетоидов, которые плотным кольцом окружали гигант Бетельгейзе. Кольцо планетоидов, по массе впятеро больше Юпитера, было потенциальным источником таких несметных богатств, по сравнению с которыми вся Солнечная система выглядела просто убого. Принадлежало кольцо, как считалось, Рою – Инвесторы, по крайней мере, не помнили, чтобы на него претендовал кто-то еще.

Африэль всматривался в глубь коридора. Но туннель был пуст, из-за отсутствия источников инфракрасного излучения видимость была скверной. Отталкиваясь от стенок, Африэль неуверенно продвигался вперед.

– Доктор Африэль! – услышал он вдруг человеческий голос.

– Доктор Мирная? – откликнулся он. – Я здесь!

Сначала он увидел парочку симбиотят, на всех парах летящих к нему, едва касаясь когтистыми лапками стенок туннеля. За ними появилась женщина в таких же инфракрасных очках, как у него. Она была молода и привлекательна, но красота ее отличалась той безличной правильностью, какая была свойственна женщинам, усовершенствованным генетически.

Она прикрикнула на симбиотят на их визгливом наречии, и те притормозили, поджидая ее. Сама же она стремительно наплывала на Африэля, которому пришлось схватить ее за руку и умелым маневром остановить их встречное движение.

– Надеюсь, вы без багажа? – спросила она первым делом.

– Да, конечно. Мы вовремя получили ваше предупреждение. У меня только вот этот костюм и кое-какая мелочь в карманах.

Женщина критически осмотрела Африэля.

– Теперь что, на Кольцах принято так одеваться? – спросила она. – Моды изменились сильнее, чем я думала.

– Да нет, – рассмеялся Африэль. – Это тонкий дипломатический ход, призванный соблазнить Инвесторов. Они ведь всегда идут на контакт охотнее, если человек выглядит как крупный делец. Наша фракция всех своих посланцев теперь наряжает подобным образом, и тут мы на целую голову обошли механистов. Они до сих пор таскаются в своих комбинезонах.

Он остановился, боясь, что она примет это как намек на ее собственную одежду. Коэффициент умственного развития Галины Мирной доходил почти до двухсот, и с ней нужно было держать ухо востро. Женщины, равно как и мужчины столь высокого интеллектуального уровня, зачастую обладали довольно капризным и неуравновешенным характером и либо витали в облаках собственной фантазии, либо кидались в не постижимые для окружающих сверххитроумные авантюры. Но фракция шейперов в своей борьбе за культурное господство сделала ставку на интеллект и придерживалась избранной стратегии, невзирая на отдельные связанные с этим неудобства. Была даже осуществлена попытка выведения сверходаренных особей с коэффициентом выше двухсот, но случаи их дезертирства из колоний фракции в последнее время настолько участились, что от этой затеи пришлось отказаться.