Самая короткая помолвка - Никки Логан

– Затем, что мы живем бок о бок.

– Судя по вашим рассказам, вы привыкли к людям, поддерживающим профессиональную дистанцию.

Где-то в глубине встал ком.

– Да. Вы совершенно правы.

Он подплыл чуть ближе. Совсем чуть-чуть.

– Но вам это не нравится.

Не похоже на вопрос.

Когда Брэд снова заговорил, его голос звучал низко и с опаской.

– Вы же понимаете, мы не можем завести интрижку.

Сера резко вскинула голову и подалась назад.

– Я не предлагаю вам интрижку. Просто хочу немного узнать вас.

Теперь эта идея уже не казалась ей привлекательной. Она попыталась привстать, но Брэд одним мощным рывком подплыл к ней и, схватив за лодыжку, осторожно потянул на край, отделанный плиткой, мокрый от лившейся с него воды. Нога Серы скользнула по гладкой коже его груди, отчего вверх от стопы побежали мурашки. Стоило ей сесть, как одежда намокла. Но она почти не заметила этого, чувствуя лишь прикосновение его руки, сжимавшей ей ногу.

– Успокойтесь, Сера. – Он отпустил ее. – Просто не надо забывать инструкцию. Что вы хотите знать? Если смогу рассказать, я это сделаю. В разумных пределах.

Она посмотрела на него, чувствуя, что обида постепенно отступает. Выглядела наверняка безумно, если судить по тому, как колотилось ее сердце. Возможно, выйти сюда посреди ночи в пижаме не самый неудачный способ добиться своего. Впрочем, Сера не сомневалась, что Брэд выше всевозможных пошлых сценариев.

– Что вас связывает с погонщиком верблюдов? Это секрет?

Он смотрел на нее, а мозг лихорадочно работал.

В самом деле? Он не мог даже…

– Мы с Салимом знаем друг друга вне работы. Это вопрос этикета.

– Он ваш друг?

– Он мой дядя, – выпалил Брэд. – Ну, почти дядя. Двоюродный брат моей матери.

На какое-то время Сера онемела. Брэд наполовину бедуин?

– Что он делает в Аль-Сакре?

– Работает здесь погонщиком с самого открытия отеля. Отель граничит с землями его рода. Это он помог мне поступить в охрану шейха.

Погонщик верблюдов.

– Должно быть, очень уважаемый человек, если его рекомендации так высоко ценятся.

– Бедуины судят о человеке не по той работе, которую он выполняет, а что он собой представляет. Род Салима древнее, чем род шейха.

– И когда вы приезжаете в отель, делаете вид, что незнакомы с ним?

– Это не секрет, мы просто не хотим акцентировать нашу связь. Начальство конечно же знает об этом. Но больше никто. Это желание Салима, и я его уважаю.

– Кузен вашей матери. Так вот откуда ваша смуглая кожа?

– Она выросла за границей.

– А ваш отец австралиец? – Брэд кивнул. – И вы выросли там, но живете здесь?

– Я здесь работаю. Как тысячи других репатриантов.

Интересно, кем он себя считает: арабом или австралийцем?

– Вдали от семьи?

– У меня здесь масса родственников.

– А ваши родители?

– Вокруг нас огромный мир, Сера. Большинство людей уезжают из дома в двадцать лет.

Она частенько чувствовала, что живет в каком-то изолированном пузыре. Как могло случиться, что ей никогда не приходило в голову просто разорвать его. Уехать. Неужели она настолько не готова к жизни в реальном мире?

– Ваше знание арабской культуры от матери?

– Моя мать во многом отказалась от своей культуры, когда вышла за отца. Это ее выбор. Все, что я знаю, от моего дяди.

– Так вот почему вы так хорошо понимаете Омара. Вы тоже выросли в отрыве от своей культуры.

– Я вырос, как вырос. Если бы мама следовала своим традициям, я бы, наверное, тоже придерживался их. Но она этого не делала, а значит, и я тоже. Меня никто не ломал.

И я не нуждаюсь в лечении. Подтекст очевиден.

Сера замолчала, чтобы охладить несколько излишнюю горячность, вызванную ее вопросами. Дать им обоим вздохнуть свободно.

– Я отдала бы все, что угодно, чтобы знать обе половины своей семьи. – Она вздохнула.

Его взгляд смягчился и наполнился чем-то похожим на понимание. Возможно, даже сожаление.

– Да, понимаю. Я был почти взрослым, когда познакомился с Салимом и его семьей. Здесь ко мне отнеслись как к сыну. У меня вдруг появились братья и сестры.

– А у меня не могло быть ни сестер, ни братьев, я даже не понимала этого.

– Если бы вы спросили отца, он рассказал бы о матери?

– Да, наверняка. Но он сам толком ничего не знал. – Сера почувствовала стыд, который испытывала всегда, думая о своем рождении. – Он даже не знал ее фамилии.

– Подождите. Значит, он взял у незнакомых людей маленького ребенка просто потому, что поверил, что ребенок от него?

– Она действовала анонимно, через адвоката. И еще прислала результаты теста ДНК, которые он перепроверил. Но он мог бы их и не делать. Отец сказал, что я была как две капли воды похожа на него в детстве.

– Я видел вашего отца в Сети. По-моему, вы совсем не похожи.

– Сценический грим. Дым, зеркала. Он может спокойно пройти по улице, и никто его не узнает. В нем будут видеть просто соседа. Это очень хорошо, в определенном смысле.

– Скажите мне вот что, Сера. Не являются ли все ваши выходки попыткой привлечь его внимание?

Господи. Он говорит так, словно ей все еще десять лет.

– Мои выходки? Я принимала участие в нескольких демонстрациях протеста и собирала деньги.

– И оказались под арестом за проникновение в частную лабораторию. Мне просто интересно, вы всегда отличались столь активной жизненной позицией?

Сера смотрела на него и думала, что бы он сказал о ее бесконечных попытках стать исключительным ребенком.

– Я хорошо училась и много работала. Не курила и не напивалась на вечеринках. Окончила университет с отличием.

– Это не совсем то, что нужно, чтобы завоевывать друзей и пользоваться авторитетом у подростков.

– Я не собиралась завоевывать друзей. Я хотела, чтобы меня уважали. Мои воспитатели, мои учителя.

– И ваш отец?

– Конечно.

– Не получилось?

– По правде сказать, нет. Хорошую девочку он не замечал. Но я была слишком добросердечной, чтобы стать по-настоящему плохой.

– А ваш арест?

– Я думала, он будет доволен, если увидит, что я унаследовала от него чувство социальной справедливости.

– И как, получилось?

– Нет. Думаю, он считает, что это его фишка. Его бренд. Возможно, больше надуманный, чем реальный.

Понятно, что фирму, занимавшуюся его пиаром, вовсе не обрадовало, когда она пошла тем же путем. Отвлекая внимание на себя.

– Знаете, а вы довольно крепкий орешек, учитывая все это.

– Я бы не сказала.

Рука Брэда скользнула по ее ноге и пожала ступню, будто руку.

– Нет, вы сильная. Сильнее, чем думаете. – Он произнес это так уверенно, что она поверила. – Иначе бы вы не стремились доверять еще кому-то, когда прошло так мало времени после истории с лабораторией.