Книга пяти колец. Том 3 - Константин Александрович Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да раскроются мои крылья.
Древняя, как мир, мантра билась набатом в моей голове. Кровавая пелена застила мои глаза. Я ощущал что-то теплое бегущее по моим рукам. К черту защиту, я бил не на мгновение не останавливаясь. Мне хотелось разорвать его на куски и тут теплая волна исцеляющей энергии прокатилась по моему телу.
— Ян! — Мэйлин звала на помощь.
Резко развернувшись я увидел как ее теснят несколько вражеских бойцов. На мгновение у меня потеплело на душе пока я тут возился сестренка прикрывала мою спину. Теперь моя очередь.
Короткий разбег и я уже скольжу по залитому кровью камню с мечами наголо. Резкий удар снизу вверх и первый противник оказался с разрубленным животом. Пока он с удивленными глазами наблюдал как его внутренности вылазят наружу я уже подключился к бою.
Сражаться в паре с Мэйлин это отдельный вид наслаждения. Я чувствовал каждое ее движение, знал куда она сделает шаг в следующий миг, какой нанесет удар. Мы были единым целым танцуя танец смерти. Не прошло и минуты как вокруг нас лежали мертвецы.
— Отличные заготовки. Я просто залюбовалась на то как вы бьетесь в паре. — мастер теней ногой подбросила свой дадао в воздух и тут же его перехватив одним движением срубила, показавшуюся над крепостной стеной, голову твари. — А теперь смотрите для чего все это! — Подняв меч над головой она что-то гортанно выкрикнула и с ее клинка в небо улетела небольшая темная клякса через мгновение взорвавшаяся темной вспышкой. А через мгновение начался настоящий ад…
Звук резкого свиста заставил нас всех инстинктивно пригнуться, а потом перед крепостью с грохотом расцвели огненные цветы. Взрыв шел за взрывом и поле перед крепостью было словно перепахано. Голодные духи вопили от восторга наблюдая за тем как огненная смерть несется с неба. Тела нападающих были разорваны на куски, выжить в этом аду по мне невозможно. Такое я видел лишь однажды, в старой кинохронике показывающей результат действия реактивной артиллерии.
— За мной. Добить выживших. — ледяной голос скорпиона вернул меня в реальность. Мое сознание отказывалось понимать, что происходит, но уцепилось за приказ.
Мы шли широкой цепью немедленно нанося удары если хоть, что-то казалось подозрительным. Я ощущал себя безумным мясником идущим по кровавому полю в поисках очередной жертвы. А голодные духи пели мне успокаивающую песнь. Они пели, что смерть придет за каждым, что надо наслаждаться ее приходом. Тряхнув головой я выкинул их из своей головы. И тут же услышал голос Тинджола. «Ночные цветы. Именно из-за них и был уничтожен клан Мотыльков, а Дракон властвующий в том цикле наложил запрет на использование их разработок в качестве оружия. Похоже времена меняются.»
— Это бесчестно! — неожиданно раздался голос сотника. — Это нарушает великое искусство войны!
— Сотник, — в голосе скорпиона звучала усталость. — Мне плевать на твое мнение. Можешь написать отчет о том, что тысячник Ночной гвардии испортил тебе честную схватку с врагом. — Неожиданно ее голос стал злым. — Зато у тебя почти нет потерь среди твоих бойцов и гражданские живы. Так, что пошел ты к демонам. Попробуешь мне еще раз вякнуть, вызову на поединок и убью, как пса. — Не дожидаясь от него ответа она развернулась и жестом показав, чтобы мы шли за ней приказала. — Ученики за мной, надо решить дело с инквизитором.
****
— Инквизитор, я хочу официального отказа от судебных претензий в адрес этих учеников. — мы сидели в небольшой комнате и пили заваренный инквизитором чай.
— Госпожа Хотару, а в чем моя выгода? — старик улыбался медленно прихлебывая чай. — Имперский суд будет на моей стороне.
— Скажем так, думаю вашим коллегам будет очень интересно узнать, что боевая секта школы Боли до сих пор существует. — в голосе мастера теней слышалась насмешка. — И что один из членов столь уважаемой организации последователь, секты внесенной в список подлежащих уничтожению.
— У вас нет доказательств, что я практикую что-то подобное, — старик расплылся в самодовольной улыбке. — Всё ритуальные круги выполнены в классическом стиле.
— Имперские дознаватели очень тщательно допрашивают обвиняемых, — она отсалютовала инквизитору пиалой с чаем. — Особенно если им дать намёк где и что искать. Вытащить из памяти учеников что они видели достаточно легко, а уж если дознаватель будет честолюбивым… — Хотару отхлебнула чаю и продолжила. — как вы думаете мой дорогой друг, что будет полезнее для карьеры. Осудить двух учеников у которых есть смягчающие обстоятельства за нападение на инквизитора или же раскрыть заговор о восстановлении запрещенной секты, да ещё среди тех кто должен с ними бороться. — старый маг побледнел от её слов. Похоже он понимал что он рыба куда крупнее двух учеников.
— Ваши предложения?
— Мы все забываем о том, что произошло в том подвале. Скажем так это было недоразумение. Все согласны? — мы с Мэйлин практически синхронно кивнули.
— Ваша взяла госпожа Хотару. Клянусь своей силой соблюдать нашу договоренность, — я почувствовал как от инквизитора энергия уходит в небо. Небесная канцелярия приняла его клятву. Через мгновение мы с акулой повторили его слов также подтвержденные Небесной канцелярией.
— Вот и чудесно. Благодарю вас за содействие. — мастер теней встала и слегка поклонившись инквизитору махнула нам рукой, чтобы мы двигались за ней, — Осталось решить вопрос с сотником…
Глава десятая. Кодекс Ворона
— По какому праву вы задержали моих людей? — голос мастера теней был тих, вкрадчив и очень мягок. Вот только у меня от его звучания по позвоночнику побежали мурашки, по ощущениям обладатель такого голоса мог убить и не моргнуть глазом. Не хотел бы я оказаться на месте сотника, но тот с совершенно каменным лицом ответил.
— По праву досмотра. Эта территория великого клана Журавля и тут действуют наши законы. — Дзигоро Изаму неспешно взял со стола небольшую пиалу с чаем и сделал глоток, поставив ее на стол он посмотрел мастеру теней прямо в глаза. — Любые бумаги можно подделать, даже Ночной Гвардии. На лице этого человека, была татуировка приговоренного к смерти и я не мог рисковать. Требовалась проверка. Он оказался действительно бойцом Ночной гвардии, в чем собственно я и успел убедиться и теперь искренне сожалею его гибели, хотя не могу
