Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский

— Одному руку вывихнул, другого вызвал на поединок и исхлестал палашом, — буднично произнес Рич. — Зато до остальных сразу дошло, что шутки кончились. Неправильно такое говорить, но нападение низаритов очень кстати пришлось. Я рассказал про смерть одного из наших, так все сразу задумались.

— Попугай не спал во время атаки наемников, — напомнил дон Ансело.

— Я к тому, что нападение произошло ночью, — парировал Рич. — А это самое поганое время для защищающихся. Нужно бороться со сном, глядеть по сторонам, когда ни черта не видно, и слушать, постоянно слушать звуки, окружающие тебя. Я на Пакчете сам участвовал в ночных нападения на гарнизоны дарсийцев, и знаю, с кого начинаются все беды. Так что вывихнутая рука — это самое легкое наказание. В боевых частях нарушителя обычно вешают на дереве.

— Ну, с такой логикой не поспоришь, — я поднял руку, приветствуя бравого капитана «Оленя», вышедшего из своей каюты посмотреть, кто к ним в гости пожаловал. Айви был на несколько лет моложе Торфина, и в отличие от него тщательно брился, отчего загоревшее на солнце лицо отливало светло-золотистым загаром.

— Сам господин Сирота пожаловал! — Айви подошел ближе и кивнул в знак приветствия дону Ансело. — Неужели хозяин решил поменять порядок движения?

— Не беспокойтесь, шкипер, — я усмехнулся в ответ. — Пока такой вопрос не обсуждался.

— Мне господин Боссинэ доверяет, — вздохнул с облегчением Айви.

Я уже знал, почему шкиперы столь ревностно относятся к порядку прохождения каравана по реке и к неожиданным перестановкам. Головной экипаж всегда получает премиальные больше, чем остальные, не считая флагмана. Почему так? Считается, что нападению в первую очередь подвергается первое судно, чей экипаж больше всех и рискует. Не могу сказать, есть ли в этом разумное зерно. Например, почему бы не ограбить последнее? Стремительным рывком берем на абордаж корабль, всех за борт, чтобы не мешались — и кто в здравом уме захочет отбивать его, терять ход, ввязываться в ненужный бой?

Не уверен в своих суждениях. Это первое сопровождение по реке, здесь могут быть иные правила. Возможно, Торфин что-то знает, поэтому и не рвется ставить «Соловей» головным. Хитрый и битый жизнью дядька, уважаю.

— Лучше скажите, капитан, где самое удобное место для нападения? — для полноты картины спросил я Айви. Может, у него иное мнение?

— Перед Валунным Двором и за ним, — тут же последовал ответ. — Очень паршивое место с отмелями. Коса Личбо перед ними всего лишь развлечение. Фарватер меняется ежедневно. Поэтому придется снизить скорость до двух узлов и послать вперед лодку с матросами, чтобы промеряли глубины. Как бы вообще не встать на якорь, пока будем искать фарватер. Вот это и будет самый опасный момент для нас. Держим нос по ветру и глядим во все глаза. На моей памяти там было с десяток крупных нападений.

— Ладно, я понимаю пиратов или грабителей, кто они там на самом деле, — продолжал выпытывать у Айви подробности. — Но почему наместник не наведет порядок?

— Там власть барона Рокмака, — качнул головой шкипер. — Вот увидите, господин Сирота, если мы дойдем до Валунного Двора целыми и невредимыми, он пришлет своего управляющего и казначея, чтобы взять пошлину за прохождение по его участку реки.

— А если нападение произойдет до города?

— Тогда у нас отличный козырь в рукаве, чтобы самим настаивать на компенсации. Рокмак придерживается старых феодальных уложений, но не настолько глуп, чтобы не подчиняться приказам короля или его чиновников, наделенных особыми полномочиями. Он обязан поддерживать порядок, но одной рукой держит штандарт с золотыми лилиями, а другой ныряет в карман честных купцов. Поэтому я уверен, что барон найдет полусотню отчаянных ублюдков, чтобы устроить нам кровавый танец. Не тот он человек, который с безразличием смотрит вслед проплывающей мимо него добыче.

— Понятно, вы нарисовали ясную картину, капитан, — я прикоснулся к полям шляпы, показывая свою благодарность, и получив в ответ добродушную улыбку, отвел своих друзей к борту. — Судя по всем данным, которые я собрал от наших бывалых шкиперов, Валунный Двор будет занозой в наших задницах. И еще эти… блуждающие острова посреди Роканы. Все одно к одному. Как будем отбиваться, если на нас нападут?

— Предлагаю устроить совещание на «Соловье», когда пройдем Невермут, — предложил Рич. — До этого времени мы все хорошенько обдумаем варианты и разработаем защитную стратегию. Думаю, мнение шкиперов тоже не помешает.

— Да, это неплохая идея, — поддержал его дон Ансело. — Нужно, чтобы каждый знал свой маневр, иначе растащат нас в разные стороны, и тогда мы ничем не поможем.

— И конец кондотте Игната Сироты, — хмыкнул я. — Ни один паршивый купец даже близко к себе не подпустит.

— Не дрейфь, фрегат-капитан, — хлопнул меня по плечу Рич и оскалился в улыбке. — Справимся. Я со своих парней теперь семь потов сгоню, чтобы не расслаблялись. Ты же сам хотел обкатать отряд в боевых условиях… ну, так что теперь переживать?

Действительно, к чему переживания? Я больше всего опасался за жизнь виконта. Вот за ним-то ведут охоту профессионалы душегубского дела. Где они нанесут следующий удар? Если Невермут считается последним «приличным» городом на Рокане, то именно там нужно ждать появления низаритов. Хм, появилась одна идейка, которую Рич примет с восторгом.

Проверив подготовку штурмовиков, я вместе с доном Ансело на шлюпке, любезно предоставленной шкипером Айви, вернулся на «Соловья». К тому времени сильный ветер и волнение на реке успокоились, караван пошел гораздо быстрее. Воды Роканы заметно пожелтели. Шкипер Торфин объяснил это приближением устья Пламонта, который впадал в великую реку. В Невермуте очень много глинистых почв, отчего в городе развиты мануфактуры по производству гончарной утвари. Мелкие ремесленники поняли, что такое положение разорит их полностью и начали создавать цеха. Конкуренция привела к тому, что посуда из Невермута стала пользоваться популярностью в других городах. Настолько она была хороша.

— Можешь мне сказать, что это значит? — ткнул трубкой вниз Торфин, показывая на желтоватые разводы в воде.

— Ну… вероятно, идет размыв прибрежных пластов, — я почесал голову, не понимая еще, к чему мне лекция шкипера.

— И?

До меня начинает доходить, чего добивается Торфин.

— Высокая вода в Пламонте.

— Молодец, не только железяками своими и руками махать умеешь, — уважительно кивнул тот, закрываясь в облаке табачного дыма. — Так и есть. Уровень воды в Пламонте поднялся, и это хорошо. Значит, Блуждающие острова будут притоплены, негде засаду устраивать. А вот с поиском фарватера придется попыхтеть. Но это уже не самое страшное. Ты только не проворонь злодеев.

— Будьте уверены, шкипер, — ответил я и поспешил уйти в сторону, задыхаясь от дыма, который выпускал в воздух посмеивающийся Торфин.

Невермут был построен на высоком берегу в месте слияния Роканы и Пламонта. Сам Пламонт после великой реки казался каким-то жалким ручейком, вихляющим между высоким левым берегом и пологим правым, заросшим ивняком, поэтому порт находился чуть ниже устья. Это было сделано для того, чтобы купцы, торгующие по Рокане, могли заглянуть и в Невермут.

Сам город состоял как бы из двух частей. Старый, плотно сбившийся возле порта и причалов, растянулся вдоль берега и выглядел неказистым и жалким, а вот новые постройки тянулись в холмы подальше от реки, словно стыдились такого соседства.

И тем не менее, я бы не сказал, что Невермут — одна из таких же дыр, которых мы за время плавания успели навидаться. Здесь довольно оживленно. Снуют рыбацкие баркасы и лодки; у причалов стоят три тендера с суетящимися возле них людьми; пронзительно вопят чайки, отчетливо слышится, как скрипят тали и механизмы блоков разгрузочных кранов; от берега несет рыбьей гнилью, горячей смолой и еще чем-то неповторимо гадким.

Таможни здесь нет, но Боссинэ все равно придется договариваться с управляющим порта, чтобы поставить «Оленя» под разгрузку. В его трюме находится пшеница, ящики с драгоценной стеклянной посудой, бочки с медом. Взамен наш купец загрузится шерстью, которую очень ждут в Шелкопадах. Там, оказывается, плохо с пастбищами, кругом солончаки, поэтому мало кто отваживается держать крупные стада коров, коз или овец. Так, всего помаленьку, лишь бы свою скотину прокормить. А шерсть нужна.

Наш караван встал на якоря, не входя в Пламонт, и Боссинэ переправился на берег,