Дюжина межгалактических мерзавцев - Андрей Егоров

– Не люди, рангуны, – уточнил Робинзон, – я транспортник грабанул с подельниками. А они потом нас грабанули. И корабль увели, и добычу. – Он вздохнул. – Но я на них не в обиде. Сам бы так поступил.

– Никогда не понимал воровской морали, – заметил креторианец, – это по принципу грабь награбленное, что ли?

– А ты как будто не вор? – обиделся Робинзон.

– Красавчик у нас по бабам специализируется, – сообщил я. – И думает, что не ворует. Сами дают. Все, что попросит.

– Бабий угодник значит, – пробормотал таргариец едва слышно.

Креторианец вспыхнул и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но я остановил его жестом.

– Это хорошо, что ты больше не дрожишь от страха, Робинзон, – задумчиво поглаживая разводной ключ, произнес я, – но ссориться нам ни к чему. Давай-ка двигай в технический отсек. Будешь нас консультировать.

– Хреново быть механиком, – заявил таргариец. – Как только попадаешь на новый корабль, все тебя норовят отправить в машинное отделение. А я, может, хочу на камбуз.

– Радуйся, что ты не ассенизатор, – заметил я. – А то было бы твое место – в сортире.

Таргариец шмыгнул носом, покосился на Красавчика и потопал в указанном направлении.

Я придержал креторианца за рукав и сказал так, чтобы Робинзон не слышал:

– Следи за базаром. Эти ребята могут сделать вид, что не обиделись, а потом ножик сунут.

– Спасибо за заботу. Я как-нибудь сам.

– Как хочешь, – я пожал плечами, – мое дело предупредить…

В техническом отсеке Робинзон повел себя деловито, засучил рукава комбинезона, погладил металлический кожух, постучал по лампочке под потолком и вперил глубокомысленный взгляд в электронный циферблат, на котором горела цифра «34».

– Нам надо вывести корабль из строя, но не совсем, а так чтобы отключился двигатель, и к нам смог прилететь спасатель.

– Ясно, – таргариец кивнул.

– Передадим сигнал бедствия через компьютер. У меня есть код доступа к рации. Все работает, я проверил, – поведал я. – Так что, ты сможешь отключить двигатель?

– Это не так-то просто, – сказал Робинзон, – конструкция сложная. Я с такими кораблями не работал.

– А с какими ты работал? – поинтересовался Красавчик.

Робинзон нахмурился.

– Слышь, как тебя…

– Лео.

– Лео, этот тип меня достает. Нельзя, чтобы он пошел погулял, пока я тут разбираюсь?

– Не обращай на него внимания.

– Легко сказать. Он только и делает, что треплется.

– Это возмутительно… – начал креторианец, но я не дал ему договорить.

– Так, – сказал я. – Красавчик, пойди – посиди в кают-компании, пока мы тут уладим все вопросы. Видишь, конструкция сложная. Нашему другу надо подумать.

– Надо, – подтвердил Робинзон.

– Черт с вами, – согласился креторианец, – я буду на камбузе.

И вышел.

– Ты доволен? – поинтересовался я.

– Не совсем, – сказал таргариец, – мне потребуются кое-какие инструменты, чтобы остановить двигатель.

– Какие именно?

– Да вот хотя бы твой разводной ключ. Без него я никак не справлюсь.

Некоторое время я разглядывал таргарийца с неподдельным интересом. Он что, всерьез считает, что я отдам ему единственную стоящую штуковину на этом корабле? Неужели я так похож на идиота?

– Давай-ка я тебе кое-что объясню, – проговорил я. – Как ты думаешь, почему в то время, пока все остальные спали, включая тебя, мой друг, я был занят делом? Можешь не отвечать. Это риторический вопрос. Дело в том, что я капитан Лео Глуц. Слышал о таком? Наверняка слышал. Я умнее любого из вас. Кроме того, – я переложил ключ в левую руку и сунул под нос Робинзона кулак, – это моя правая. Я могу отправить тебя в отключку в любой момент. Не надо со мной играть. Или твое тело полетит на встречу с неизвестной расой, приклеившись к обшивке. Потому что после того, как я тебя вырублю, я непременно вышвырну тебя наружу.

– Не вышвырнешь, – спокойно заметил наглец. – Я механик. И я тебе нужен.

Это была правда. Но его тон мне совсем не понравился.

– С чего ты взял, что ты единственный механик на борту?

– Хочешь попробовать разбудить остальных и поинтересоваться? У большинства этих парней очень дурной характер. А знаешь что, разбуди телекина. Он тебе сломает все, что пожелаешь. Включая голову. – Робинзон засмеялся, довольный шуткой.

– Я начинаю понимать, почему тебя высадили на безлюдной планете.

– Ни черта ты не понимаешь, – проворчал таргариец.

– Кончай базар! – Я надвинулся на ушастого наглеца, взял его за ворот и слегка встряхнул. – Или ты прямо сейчас начинаешь разбираться с двигателем, или я тебя вырублю и погружу обратно в электросон. Мне это несложно.

– Ну и ладно, – перешел на миролюбивый тон таргариец, – справлюсь без ключа. Что ты сразу в бутылку лезешь? – Он развернулся, взялся за толстый провод и, резко дернув на себя, оторвал. Потом полез во внутренности машины, отсоединил один из приборов и разбил его о стену. Все это он проделал с ледяным спокойствием. Я же пару секунд пребывал в замешательстве. Затем возмутился:

– Ты что творишь, урод?!

– Лишние детали, – поведал Робинзон, криво усмехаясь.

– За что отвечала эта штука?

– Блок электросна. – Таргариец потер ладони. – Теперь уже покомандуешь, капитан Лео Глуц. Сейчас все ребята проснутся, и будут решать, кто здесь капитан, а кто так – вша кусачая.

– Идиот! – прорычал я и вытащил таргарийца из технического отсека, пока он снова что-нибудь не сломал.

В коридоре Робинзон вырвался, встал в боевую стойку.

– Ну, что, что ты мне сделаешь, тощий?..

Типичный тупой уголовник, понял я, решил, будто я его запугиваю, и что у него есть шанс со мной справиться.

– Я предлагал тебе быть в моей команде, – сказал я, – мы могли бы добиться больших успехов.

– Пошел ты, – ответил Робинзон, – я сам по себе.

Он кинулся на меня первым, попытался ударить в лицо, но получил разводным ключом по кисти и взвыл от боли. Быстро оправился и предпринял очередную попытку одержать верх. На сей раз бил ногой. Но я так приложил его по колену, что он оказался на полу – извивался, держась обеими руками за ушибленное место, и сыпал отборной бранью.

Добивать «талантливого механика» я не стал, загнал ковыляющего кретина в холодильник и там запер.

Красавчик, аплодируя, наблюдал, как я захлопываю дверь и блокирую электронный замок.

– Я сразу понял, с этим Робинзоном будет сложно договориться, – заметил креторианец, – надо принять как факт – на этом корабле есть только два разумных индивидуума, которые могут успешно взаимодействовать. Это мы с тобой, Лео.

– Мне не нравится твоя болтливость, – сказал я, присаживаясь на стул. – Что за кретин?! Я ему дал шанс, а он все испортил.

Красавчик был совершенно прав насчет разумности. Большинство этих ребят понимают только язык силы. Если их как следует дубасить, то проблем не возникнет. Но стоит с ними заговорить по-человечески, жди неприятностей. Они решат, что ты слишком слаб, чтобы руководить ими и попытаются захватить власть. Взять хотя бы этого Робинзона. Через полчаса, когда я выпущу его из морозильника, у таргарийца сделается золотой характер, он счастлив будет услужить мне даже в мелочах. Гнилье народец. Хорошо хоть креторианец иного склада. Хотя болтлив без меры. И, похоже, трусоват. Как все мелкие шантажисты и развратники.

– Что теперь? – поинтересовался Красавчик.

– Мерзавец сломал блок электросна. Теперь начнется свалка.

Вид у креторианца сделался бледным. Аккуратно очерченные губы задрожали.

– Они что, все проснутся?

– Точно. И вряд ли захотят сидеть под замком.

– Ты хочешь их освободить?

– Я пока думаю.

– Давай подумаем вместе.

– У тебя что, есть какие-нибудь идеи?

– Есть одна. Почему не попробовать перехитрить правительство?! Я предлагаю небольшой блеф. Выйдем с ними на связь. Объявим, что корабль уже у нас. Сможем диктовать условия. Если, конечно, нам поверят. Может, они развернут его?..

– Не думаю, что из этой затеи что-нибудь получится. Они проверят, следуем ли мы по заданному курсу, и поймут, что мы блефуем. Пойдем лучше проверим, что там на нижней палубе.

– Хорошо, – согласился креторианец, поднимаясь из кресла.

По мере того, как мы спускались по лестнице, звуки ударов становились все отчетливее.

– Видишь, как они любят свободу, – сказал я. Эти парни мечтают о свободе большую часть своей жизни, а когда оказываются на воле, принимаются за старое. Но я их за это не виню. Свобода – ценная вещь, если ей умело распоряжаться.

– Да, похоже, им не понравилось, что их заперли… Какие, в самом деле, мерзавцы!

Я покосился на Красавчика.

– А ты что, лучше?

– Во всяком случае, я не опасен.

– Это точно. Тебе следовало бы стать немного пожестче. Скоро тут будет жарко.

– Они выбьют двери?

– Не должны. Я опасаюсь только за каюту рангуна. С его габаритами, может и выбраться.

Из-за дверей помимо беспорядочного стука доносилось шипение, клекот, царапание, скрежет, клацанье, а федеральный агент орал что было сил: