Спартак - Валентин Лесков

Собранные по распоряжению полководца из некоторых городов и общин корабли начали успешные операции на море, перехватывая шедшие из Понта хлебные грузы.

Теснимый недостатком продовольствия, Митридат решил снять осаду Халкедона и всеми силами обратиться против Кизика, тщетно осаждаемого Гермократом.

Лукулл, узнав о ночном уходе неприятеля, на рассвете последовал за ним. Прибыв к городу своих главных союзников, он расположился у деревни Фракия. Понтийский царь стоял неподалеку, раскинув 10 лагерей (каждый лагерь — для армия в 10 тысяч человек). Корабли его вошли в пролив, отделяющий город от материка. Осада таким образом велась сразу с двух сторон.

После тщательного изучения местности Лукулл начал усиленные земляные работы.

— Через несколько дней, соратники, — сказал он своим офицерам, — я добуду вам бескровную победу.

Это было сказано не из хвастовства. В предыдущие дни через своих лазутчиков Лукуллу удалось наконец завязать тайные отношения с одним из полководцев Митридата — Л. Магием. Суля ему золотые горы и обещание безопасности, лучший друг Суллы сумел уговорить бывшего фимбрианского офицера (в чем очень помогли другие фимбрианцы, бывшие в лагере Лукулла) изменить царю и на военном совете подсказать Митридату действия, выгодные для него, Лукулла. Л. Магий согласился. Необходимый случай скоро представился и привел к катастрофическому ухудшению позиции понтийских войск. Раздраженные полководцы Митридата стали говорить между собой об измене Л. Магия. Опасаясь разоблачения, последний поспешил бежать к неприятелю.[19]

Поставленные перед фактом крупной измены, Таксил и его товарищи стали предлагать царю немедленно сняться с лагеря, чтобы пробиться сквозь укрепления врагов. Но Митридат, уязвленный своей ошибкой, которая привела к таким тяжелым последствиям, решительно отклонил этот план. Он предложил удвоить и утроить усилия для взятия города.

И снова борьба закипела с неистовой силой. Готовился решительный штурм — иного исхода для понтийцев не было.

Так завершились военные действия на малоазиатском театре войны в 74 году до н. э.

III

В Испании дела обстояли так. Весной нового года (73 г.), поразмыслив над прошлым опытом, Помпей и Метелл, как обычно, перешли Ибер и стали нападать на неприятельские города. Их разведчики, шедшие впереди тайными путями, глубоко проникли на подвластную Серторию территорию. Они выискивали во всех общинах неустойчивых и малодушных, не скупились на обещания, плели заговоры и интриги, подталкивали племена на восстания и мятежи. Эта деятельность день ото дня становилась все успешнее. Во многих общинах и городах римская партия брала верх над союзной Серторию национальной партией. В результате без всяких сражений Помпею и Метеллу удалось привлечь на свою сторону значительное число городов. Ободренные своими успехами, они уже с большей смелостью стали подступать к тем городам, в которых находились неприятельские гарнизоны.

А легаты Сертория — Перперна, Манлий, Греции, Ауфидий и др. — вели порученные им военные операции крайне вяло. Их больше занимали секретная переписка с единомышленниками в Риме и внутренние интриги, чем организация отпора врагу.

В то же время сам Серторий был в подавленном состоянии. Он непрерывно подвергался многочисленным укорам сотоварищей по организованному им в Испании сенату из римлян-эмигрантов за странный союз с Митридатом.

Тут имелось непримиримое противоречие. Как его следовало разрешить? Этого не знал и сам Серторий. С одной стороны, союз с Митридатом диктовался политическими обстоятельствами; с другой — единомыслие с исконным врагом римляи противоречило всему складу убеждений и мыслей последнего из крупных марианцев.

Занятый разрешением принципиально важного вопроса, вызывавшего резкие споры среди марианской верхушки, и секретной перепиской с виднейшими представителями партий Г. Котты, Красса и Цетега, Серторий весь 73 год не вел лично военных действий. Против Помпея и Метелла действовали главным образом легаты.

Но в связи с разгоравшейся в Италии войной рабов последние явно утратили прежний боевой дух и энергию. Помпей и Метелл ловко этим воспользовались, они успешно теснили врагов, расширяя сферу своего влияния, массами переселяли с вражеской территории мужское население в подчиненные им местности.

Так всю весну и лето шла в Испании кампания 73 года. С наступлением осени обе стороны отвели войска на зимние квартиры.

IV

В январе 73 года бои под Кизиком достигли наивысшего ожесточения. С каждым днем положение многочисленной армии Митридата, стиснутой кольцом укреплений Л. Лукулла, становилось все сложнее из-за непрерывно ухудшавшегося снабжения. Все большее количество солдат умирало от болезней, истощения и холода. Товарищи, близкие к отчаянию, выбрасывали их за ворота лагеря.

Митридат ходил с непроницаемым выражением лица (он очень хорошо владел собой). Полководцы опасливо обменивались мнениями у него за спиной: царь был крут нравом и непрошеных советов не любил. Из боязни царского гнева никто не смел вновь выступить с советом снять осаду Кизика и идти на прорыв.

Первыми не выдержали мучений голода скифы: они стали свежевать мертвецов, жарить их мясо на огне и есть. Их примеру последовали другие варварские племена.

Кизикийцы быстро почувствовали ослабление неприятельского натиска. Воодушевляемые своим командующим Писистратом, они делали частые вылазки. Скоро им удалось подрыть и обрушить подкоп, ведшийся Митридатом с горы Диндим, а потом сжечь его осадные машины, придвинутые к городским стенам, — дивное творение фессалийца Никонида.

Новая удача врагов лишила понтийских полководцев последних остатков терпения. Гермократ и Таксил, самые влиятельные среди них, почтительно, но твердо стали просить царя вновь собрать военный совет. Царь согласился.

Бурным было заседание. Гермократ описал царю без прикрас весь ужас положения войска, указал на реальную опасность лишиться кавалерии как боевой силы — Б непрерывных поисках пищи кони сбили себе копыта.

Гермократа поддержали другие военачальники. Они предлагали снять осаду Кизика и искать разрешения стратегических задач другими путями.

Но Митридат никак не хотел с таким предложением примириться. Он выступил с новым планом и заставил военный совет принять его. Для прорыва части войска в Вифинию он выбрал в качестве военачальника Гермократа как одного из лучших полководцев.

Гермократ энергично взялся за подготовку похода. Февральским вечером он выслал на судах в тыл римлянам, в одно из старых укреплений, сильный отряд. Последний благополучно добрался до назначенного ему места и там закрепился.

Л. Лукулл во главе легиона и части вспомогательных сил тотчас поспешил к вражескому укреплению, осадил понтийцев и стал пытаться выбить их оттуда.

А Гермократ, пользуясь сгустившейся темнотой, вышел со своей 10-тысячной армией, большей частью кавалерии (около 9 тысяч коней) и обозом почти всего войска (40 тысяч человек) и двинулся на юго-восток. Он держал путь на Аполлонию, имея намерение пробиться к морю, к продовольственным базам.

Получив известие об уходе из лагерей значительной массы понтийцев, Л. Лукулл оставил легион и приданные ему вспомогательные части осаждать врага в крепости, а сам с отрядом всадников поспешил назад.

Утром вдруг пошел снег. Подул сильный ветер. Температура упала до минус 10°. Тем не менее Л. Лукулл, несмотря на исконное отвращение римских полководцев к зимним походам, призвал солдат напрячь силы и бросился в погоню за уходящим врагом. С собой он вел один римский легион, вспомогательные войска и 2 тысячи кавалерии. У реки Риндак Лукулл настиг врагов и нанес им страшное поражение, захватил 6 тысяч коней, несметное количество вьючного скота и 15 тысяч пленных.

Вид пленных товарищей, проведенных мимо понтийских лагерей, а также известие о гибели Гермократа — все это произвело на понтийцев очень тяжелое впечатление.

По настойчивой просьбе полководцев Митридат вновь созвал военный совет. Полководцы во главе с Таксилом умоляли царя уступить неотвратимому року, снять осаду и идти на прорыв всем войском. Митридат не соглашался. Только что он получил из лагеря Л. Лукулла очень приятное известие. Полагая, что его собственные интриги в римском лагере дали наконец желанные плоды, он отложил решительный ответ своим военачальникам.

Вызвав одного из адмиралов, Аристоника, и одного из любимейших придворных, Архелая, Митридат объяснил им ситуацию. «Войско фимбрианцев, — сказал он им, — у Лукулла находится под подозрением: когда-то его командиры вместе с Фимбрией убили консула Флакка, и вот теперь они тайно прислали ко мне послов. Они обещают перейти на мою сторону. Ты, Архелай, отправляйся к ним, чтобы утвердить условия перехода и привести перебежчиков». Архелай согласился и вместе с охраной тайно, ночью, отбыл в лагерь Лукулла. Но получилось все не так, как надеялся Митридат. Фимбрианцы во время переговоров напали на Архелая, охрану перебили, а его взяли в плен.