Танец воров - Мэри Э. Пирсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть, – ответила я. – Оба моих родителя живут в Венде.
– Какие они?
Я искала ответ, что-то, что заставило бы его прекратить дальнейшие расспросы.
– Счастливые. Довольные. И очень гордятся единственной дочерью, – добавила я, а затем перескочила на другую тему.
* * *
Хотя голод был мне знаком, наши запасы продовольствия были довольно скудными. Поэтому я так обрадовалась стеблям желаний на берегу реки. Меня удивило, что Джейс ничего о них не знал. В Венде их считали весенним лакомством, растущим в зарослях на болотах. Мы с мамой ходили их собирать за стены города. «Расскажи свою мечту, Кази. С каждым стеблем загадывай желание на завтра, на следующий день и на следующий за ним. Одно из них обязательно сбудется».
Волшебство этого заключалось в том, чтобы найти в глубине души скрытое желание, облечь его в слова и бросить в таинственную неизвестность, способную тебя услышать. Хотя даже в шестилетнем возрасте я знала, что желания не сбываются, но все равно их загадывала. Это было удивительное чувство, такое же прекрасное, как редкий ужин из голубя и пастернака. На несколько минут желание вкладывало меч в мою руку и дарило власть над мраком мира.
Я выбрала несколько стебельков, молча загадала желания. Джейс смотрел на них, как на сорняки.
– А что еще они делают? Ну, кроме исполнения желаний…
Было очевидно, что Джейс Белленджер никогда в жизни не пропускал ни одного приема пищи, не говоря уже о неделе, проведенной без еды.
– Увидишь, – ответила я.
Мы сели на берегу, погрузив ноги в ручей, и я приказала Джейсу жевать стебель.
– Не ешь его, просто глотай сок, – предупредила я, объяснив, что сок не отличается от нектара и так же питателен. – Но настоящее волшебство заключается вот в чем. – Я взяла разжеванный стебель и расщепила его. – Дай сюда лодыжку, – велела я, указывая на наши скованные ноги.
Джейс вытащил ногу из ручья, и я приложила расплющенный стебель к ране под кандалами.
– Скоро ты почувствуешь разницу. Свойство этого…
Внезапно я замолчала, подняла глаза и увидела, что взгляд Джейса был устремлен на меня, а не на лодыжку. Я замерла. Может, он хотел что-то сказать? Пока мы пристально смотрели друг на друга, я заметила в его глазах вопросы, но не такие, на которые могла бы ответить. Мое дыхание, казалось, остановилось в груди.
– Неловкая ситуация, правда? – заговорил он первым.
– Ты о чем? – спросила я, едва дыша.
– О моментах, когда мы не ненавидим друг друга.
Сглотнув, я отвела взгляд. Однако смотреть было не на что. Момент становился все более неловким, а моя челюсть уже болела от напряжения. Джейс был прав. Ситуация и правда казалась странной. Кроме того, я не привыкла к близости: я умела лишь убегать, отдаляться, исчезать. Я не знала, как научиться оказываться с ним лицом к лицу, не имея при этом и трех футов пространства между нами. И я ненавидела себя за то, что находила его… приятным. Он не должен был мне нравиться, но я замечала мелочи, которые привлекали мое внимание: как его волосы ниспадали на глаза, когда он наклонялся, чтобы развести огонь; или как изгибалась его правая бровь, когда он сердился; или четыре маленькие веснушки на руке в форме буквы «J»; или как свет выделял щетину на его подбородке. Да, я была знатоком деталей, но эти детали выводили меня из равновесия. Мне не нравилось, что я находила его привлекательным. Не только его внешность, но и уверенность, расчет во взгляде, задиристость, его голос. Я ненавидела нелепое сальто, которое делал мой желудок всякий раз, когда ловила на себе его взгляд. Я не была Синове!
Но больше всего меня раздражало, что я нашла в нем доброту. Мне пришлось смириться с истиной: он хотел помочь мне заснуть в первую и последующие ночи. Те, кого в прошлом я обманывала и у кого крала, никогда не были добрыми. Именно поэтому я легко обманывала их и обкрадывала.
– Ты говорила о свойстве?.. – он попытался вернуть меня к теме разговора.
– Стебли обладают целебными свойствами.
– Тогда давай я наложу его на твою лодыжку.
– Я сама. – Я взяла разжеванный стебель и начала прикладывать его к лодыжке.
– Думаю, ты правильно приложила, – сказал он.
Я наконец оставила стебель в покое.
Несколько минут мы сидели молча, пережевывая стебли и ломая их пополам, чтобы засунуть в карманы. Джейс наклонился и взглянул на свою лодыжку.
– Жжение прошло. Спасибо.
Его голос… Я не ошиблась, услышав в нем участие.
Я кивнула и наконец почувствовала себя готовой взглянуть на Джейса.
– И тебе спасибо.
– За что это?
– За то, что держал меня, когда пришел медведь. Я запросто могла стать его завтраком.
Джейс нахмурился.
– Вряд ли. Один укус – и он бы тебя выплюнул. Ты даже близко не похожа на что-то сладенькое.
Я подавила улыбку. Мне было гораздо спокойнее от его пренебрежительных замечаний.
Джейс встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
– Нам пора, Кази из Брайтмиста.
Я приняла его руку и встала.
– Похоже, тебе нравится меня так называть. Почему?
– Потому что я не уверен, что это твое настоящее имя. Мне кажется, у тебя много тайных сторон. Ты жонглируешь, загадываешь загадки, заваливаешь парней и угрожаешь перерезать их красивые шеи.
Я сморщилась и покачала головой, оценивая его шею.
– Не такая уж она и красивая.
Джейс потер шею, будто обидевшись.
– Мне следует о чем-то знать? Что ты скрываешь?
– Если я расскажу, будет не так весело, правда?
– Мне стоит беспокоиться?
– Возможно.
Они обвели нас вокруг пальца. Их голоса были ласковыми, головы склонились. Они выглядели не опасными, а напуганными. Напуганными, как и мы.
Пока мы не открыли ворота.
Они ударили Разима ножом, рассмеявшись. Они оставили его умирать, и пока не ушли, мы не могли открыть дверь, чтобы забрать его внутрь.
Когда они убегали, я услышал имя одного из них. Однажды я стану сильнее. Однажды я назову его имя и убью.
– Тео, 11 лет
Глава тринадцатая. Кази
«Я не уверен, что это твое настоящее имя».
Странно, но мое имя, пожалуй, было чем-то наименее сложным и наиболее правдивым во мне. Казимира из Брайтмиста.
Моя мать была родом из Белвуда, северной провинции, и приехала в Санктум, как и многие другие, в надежде на лучшую жизнь. Вот только прибыла она туда с ребенком в животе и всего лишь с горсткой монет. Она никогда не говорила о моем отце.