Бастион: поступление (СИ) - Атомный Владимир

Девушка мягко улыбнулась, сея в сердце глубокое чувство.

– Завтра я заеду за тобой в семь утра. Отец настаивал на другом, но я убедила взять нам билеты на поезд, – в улыбке добавилось озорства, а на лице мечтательности. – Это немного интереснее и быстрее. Ты знал, что санаторий “Живица” расположен в диких и первозданных северных землях Симфонии?

Вероника садится, напротив.

– Нет, – раскрывая удивлённо глаза, отвечаю ей, – а разве север не закрытая территория?

– Согласно закону, – взялась охотно за пояснения собеседница-красавица, – на территории этого природного заповедника запрещена добыча природных ископаемых, охота, рыбалка, порубка леса и сбор трав. Находиться без разрешения тоже нельзя. Всё действительно закрыто, но Живица – громадный лечебно-профилактический комплекс, специально построенный для отдыха. Мне отец рассказывал, что Симфония напрягла все силы, дабы создать этот бриллиант.

– Обалдеть. И мы туда едем? – радость смешалась с неверием в такую удачу.

– Именно!

Воодушевление течёт по венам, словно огоньки фонарей по реке и пока Вероника дарит своё общество, я кое-что вспомнил – в Империи есть свои особенности и легенды. После смутных десятилетий прошлого, Симфония сложилась и окрепла, обретя ясный, но не конечный облик. Северные земли были закрыты по не совсем понятным причинам и только поверья пугали историями, одна страшнее другой, холмы и горы, с тех пор, заросли елями до самых кончиков, а все города и производства основаны в южных областях, что удовлетворяет требованиям.

Вскоре председатель предложила отвезти домой и, не задерживаясь, отправилась к себе – всё же собираться надо обоим, хотя, девушки в этом плане предусмотрительнее, наверняка ещё вчера подготовилась. Я же, как и всегда, откладывал на потом и теперь врубаю ускорение – пакую рюкзак. Ехидно и торжествуя, в голову забралась мысль о костюме, в сторону чемодана и глядеть не хочу, но видимо придётся – не тащить же в руке. Благо, нашлась дорожная сумка, чуть больше ноутбучной, положу основное в рюкзак, а костюм и оставшееся в неё.

Мама зашла в комнату с решительным и серьёзным выражением лица, ну, прям офицер перед строем.

– Хе-хе, ты за мной? – поинтересовался я.

– Конечно. Пора танцевать.

– Блин, мам, я буду смеяться, сбавь серьёзности, – уже подхохатываю.

– Ладно, – смилостивилась она.

Отец с кружкой ароматнейшего чая сел в кресло – хорошо ему, наблюдать такое веселье, ну, а мы с мамой начали могучее и старое “раз-два-три”, “раз-два-три”. Конечно, всё просто, после одного двух раз кажется, что научился, но это не так, под мелодии случайных вальсов, кружась и плывя, я разучиваю движения до автоматизма – пусть станут естественными. Мама раскраснелась и лицо ещё более зацвело красотой и силой, отец подменил, а я уже без смеха любуюсь на гармоничные движения, на лучащуюся из глаз родителей радость. Приглушённый свет в нашей теплой и уютной гостиной, словно погружает в транс, тёплые тона в отделке и сонные клубы теней добавляют шарма действу.

Глава 10

Предвосхищая приход, солнце озарило горизонт, купол небес мягко меняет цвет в начале набирая серого и прощаясь с сочным, глубоким чёрно-синим, а потом голубеет и подмешивает белого. Лёгкие пёрышки облаков, что ещё недавно спали, неслышно зависнув в вышине, начинают лететь быстрее, но раньше всех встречают утро птицы.

Лежать и смотреть на это благолепие очень приятно, сон сбежал, оставив глаза распахнутыми, а до будильника ещё долго, впрочем, комиксы ещё никого не убили, поэтому часик можно и почитать.

Вспомнилось, как рассказал родителям, что еду в Живицу и получил новую порцию “охов-ахов” – это я не знал про санаторий, но взрослые чаще всего слышали, а кое-кто даже посещал. На самом деле, вход открыт любому, но при условии успехов в жизни общества или проблем со здоровьем – место уникальное и очень сильное в плане оказываемого эффекта, всё пропитано запахом смолы, кристальный воздух, журчание чистейших ручьёв, с вкусной и полезной водой… Родители собирались пересказать всё, что слышали, но я остановил – лучше сам почувствую.

Рюкзак и сумка уже стоят возле входа и это навевает атмосферу путешествий, вместе с грустью расставаний. В дорогу надел лёгкую рубашку с коротким рукавом и принтом орла на спине, снизу – шорты из плотной милитари ткани со множеством карманов. Родители к проводам отнеслись спокойно, что и понятно – три дня слишком малый срок, но в дорогу всё же получил коробочку с едой и бутылку компота. Когда снаружи остановился длинный автомобиль председателя, я пошел к родителям обниматься. Почти тут же раздался звонок в дверь.

– Привет, Вероника, – с букетом радости и тепла встречает мама. – Хочешь чайку попить?

– Здравствуйте, – сказала всем нам девушка. – К сожалению, у нас поезд и принять приглашение не могу. Пожалуйста не волнуйтесь, поездка безопасна, как и само мероприятие.

– Ой, ну спасибо, умничка! – звонко голосит мама. – Буду спокойна.

– Да ты и не переживала, – добавил папа.

– А вот кто-то сейчас схлопочет, – потрепала его в шутку за ухо мама. – Ладненько, дети, счастливого пути.

– Спасибо, – ответили мы в один голос.

Линкор тронулся, плавно набирая ход, утреннее небо вовсю сверкает голубизной, припудрившись облачками, но большую часть атмосферы создаёт Вероника, что сама небесных цветов – в простой тонкой кофте до середины бедра и джинсы. Я только в машине понял, что же так впечатлило меня – новый образ. Кофта длиннее обычного, что добавляет лёгкости, некой детскости, как и белые кеды. Совершенная Вероника предстала в ином облике, без присущей школьной форме строгости и сделала это непринуждённо и нежно. Волосы заплетены в косу и открытые ушки поблёскивают серьгами – здесь я вижу островки императорской серьёзности и надменности – украшают уши две серебряных кошки с голубыми глазками-камушками. Очень внимательные кошки.

– Твой взгляд, Матус, – тихо произнесла девушка, с забившейся на шее жилкой, – такой…

– Ой, прости, там кошечки просто… и вообще… Так выглядишь хорошо, необычно, – выдал я.

Смущение подкатило жаром к лицу, девушка повернулась и фиалковые глаза настойчиво нашли мои, теперь уже волна огня, могучего пламени заструилась по жилам. О, эта фиалковая сила, разумение отступает под её напором, такая красота и величие женственности, утончённые черты слабостей моего сердца и души. Вероника взглядом распалила неистовство внутри, опасную стихию страсти, невозможным усилием я схватился за веточку здравомыслия и костяшки побелели от напряжения, ибо руки рвались коснуться бархата кожи. Оторвать взгляд было легче и скоро воздух смог ворваться в лёгкие, одномоментно мы приспустили стёкла и сформировался важный момент. Я хочу рассмеяться, веселье возьмёт в себя остатки напряжения, только боюсь обидеть этим, но и гнетущее молчание выходом из ситуации не является.

Улыбка взяла своё, а следом раскаты хохота, что уже в голос вырываются из горла. Вероника чувствовала тоже самое, начав заливисто смеяться.

– Жарко что-то сегодня, – сквозь смех проговорил я.

– Верно заметил.

– А кстати, в Живицу можно только на поезде доехать? – уже уверенней остываю я.

Вероника призадумалась и отвечает:

– Путь один, но в двух видах – индивидуальном и общественном. Сверху многоместный состав, а снизу кабинки до четырёх человек. Идут над землёй параллельно друг другу.

– Над землёй?! – удивился я.

– Да, потрясающие, говорят, виды открываются. Будем фотографировать, – машет смартфоном.

– Неужели ты не была ещё? – удивился я.

– Была.

– Но говоришь так, будто лишь наслышана, – продолжаю рассуждать я.

Вероника перевела взгляд в сторону.

– Совсем давно, уже ничего и не помню.

Почти поверилось и вдруг вспомнил:

– Постой, это должно было быть в прошлом году! На Докладной Комиссии.

– Ну и что, – повержено отвечает девушка, – разве это важно, Матус?