Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

— Проверю, дядя Илья, спасибо. Надо будет остальным сказать…

— Скажу, уж будь спокойна. Пусть все знают, что мамаша Борьки крысятничает!

Я быстро проверила наши вещи, благо, точно знаю, что, где и как у нас сложено. Вроде бы все в порядке. Разогрела суп и ушла в комнату.

А вечером рассказала бабушке.

— Ты уверена, что она у нас ничего не трогала?

— Да. У нас там все настолько плотно составлено, что, не зная моей системы, в шкафчик ничего не запихнешь до конца. А я ее с десяти лет вырабатывала. Да и стоит наш шкафчик далеко от Николаевых. Наверно, баба только-только начала свой шухер наводить, когда на дядю Илью нарвалась. Их-то шкафчики рядом!..

— Вполне возможно. С Борисом я поговорю, но, думаю, он и сам понимает, что так дело не пойдет.

— Уж дядя Илья ему точно выскажет, это понятно. Я думала, он ее прямо там, на месте убьет…

Ба покивала, отрезала себе еще жареной курицы, прожевала.

— Хорошо, — она отодвинула тарелку, вытерла салфеткой рот, — тогда я пойду, помою посуду. А тебе, Криста, задание: вон там, на столе у меня приготовлены свитки на древнегреческом. Перепиши себе и переведи, сначала на русский, потом на итальянский. Поняла?

— Хорошо, ба.

Я уселась за стол, а бабушка ушла на кухню. А, вернувшись, сообщила, что пожаловалась Ольге. Та пообещала поговорить с мужем, когда он вернется из поездки.

Рано утром в субботу мы снова приехали в Михайловский замок. Ощущение новизны уже ушло, так что вслед за Галиной Евменовной мы вошли в служебные помещения, почаевничали, а потом направились в залы, ритуалить. На этот раз звезды указали на галерею Рафаэля — вытянутое помещение, с несколькими столами-витринами посередине и стенами в картинах. В другое время я бы с удовольствием обошла все, но сейчас на свободной части стоял уже знакомый столик, а время поджимало. Мы расставили ритуальные предметы, бабушка заняла место ведущей, а я приготовилась записывать, стоя в обережном круге.

Теперь на призыв откликнулись только полтергейсты и уже знакомая нам Зимина. Фрейлина огляделась и приблизилась к бабушке.

— Быстро вы, — после легкого книксена в нашу сторону, — я уж и не чаяла.

— Времена современные, запросы посылаются быстро, быстро и приходят.

— И какие вести вы принесли? — помолчав, спросила старуха.

В ответ бабушка рассказала новости, показала бланки запросов. Привидение аж поблекло.

— Вот как… значит, перетащил-таки Любушку в свою веру, басурман проклятый…

Я подзависла, но потом сообразила: раз внучка на той стороне с бабушкой не встретилась, значит, муж заставил ее перейти в протестантство, или что у него на родине принято. Но старуха раньше только предполагала, а тут получила подтверждение. Это все-таки разные вещи.

— Если будет на то твое желание, мы сами закажем поминальную службу, — дав время на рефлексию, предложила бабушка, — ты только скажи, где твоя могила находится.

— Могила?.. — Зимина очнулась, — ах, да!.. Могила моя находится на Смоленском кладбище, на Горной дорожке, неподалеку от Московской. Но не возле самой дорожки, а на пару саженей вглубь. Найдете.

— Найдем, — кивнула ба.

Я тем временем записала в ежедневнике «адрес» могилы.

— Как отслужите, приходите за откупом, — фрейлина усмехнулась и растаяла.

Зал посветлел, освобождаясь от дыхания Вечной Невесты.

Я вздохнула, помогая бабушке собирать вещи.

— Завтра воскресенье, завтра на разведку съездим, — решила ба, — нечего время тянуть.

— Конечно, пока погода хорошая.

И снова станция метро Приморская. На этот раз мы поехали не слишком рано. Погода и впрямь порадовала: легкая облачность, ветерок… красота! Перешли через улицу и по узкой тропке вдоль Смоленки дошли до Смоленского моста. А там — направо, мимо Воскресенской церкви, сквозь кладбищенские ворота, прямо на кладбище. По утреннему времени обе церкви работали, вокруг толпились верующие, и, конечно же, попрошайки. Впрочем, нас они, наверно, сочли бесперспективными, поскольку обошли стороной. Мы тщательно изучили обшарпанный план кладбища и обнаружили неприятный сюрприз:

— Бабушка! Смотри, тут две Горных дорожки! Первая и вторая! И какая из них же нам нужна?!

Ба хмыкнула:

— Вот почему старуха усмехалась, говоря адрес. Впрочем, Криста, я не удивлена. Это у них в обычае: не может Изнанка без подвохов. Ясно?

Я обдумала такую новость и кивнула:

— Значит, именно это предки имели в виду, указывая необходимость перекрестных допросов и уточнений. И прадедушка Джакомо отдельно писал, как правильно общаться с немертвыми.

Вообще-то, Джакомо Стрего был мне пра-пра-пра-прадедом, но столько приставок можно и опустить, для удобства и краткости. И да, именно от него пошла наша нынешняя фамилия.

— Именно!.. — бабушка подняла палец и вздохнула, — значит, обыщем обе дорожки, только и всего. А там поглядим, что и как.

И мы пошли. По асфальтовой дороге вглубь территории, мимо толп народа, спешащих к часовне питерской хранительницы. Обогнули кучу щебенки на месте ремонта проезда. Обошли подальше похороны какого-то авторитета, судя по крепким мужикам, даже в такой день не заменившим малиновые пиджаки на траурные одежды. Первая Горная дорожка оказалась длинной, раскинувшейся по обе стороны Московской, по которой мы добрались на место и от которой решили начинать поиски. Зато вторая — короткая, на Московской же и заканчивалась. Так как я специально оделась в кроссовки и старые джинсы, то залезла на разведку вглубь территории, пробираясь даже не по тропинкам, а по щелям между густо насаженными оградками, пока бабушка ждала меня на дороге.

Тщательно обойдя всю половину первого участка (я подумала, что и с этой деталью фрейлина могла ошибиться), мы могилу Зиминой не нашли. Зато на второй, короткой, нам улыбнулась удача. Скромная могила с небольшим гранитным крестом над ней и полустершейся надписью: «Варвара Петровна Зимина, фрейлина ее величества, 1812–1892» на гранитной же могильной плитке спряталась среди монументальных захоронений с ангелами и стелами.

— Похоже, Шубин решил знатно сэкономить на похоронах, — задумчиво изрекла бабушка, — впрочем, нам все равно, да и ей наверняка тоже.

— Удивительно, что могила так неплохо сохранилась.

— Так добраться сюда трудновато, — она усмехнулась, — и не видно ее почти. Остальные, вон, денег не пожалели, целые мавзолеи отгрохали!

Я огляделась и прикинула, что нужно:

— Наверно, надпись надо обновить? И мох убрать. Оградка, вон, покосилась еще…

— Согласна. Идем в контору, поговорим с работягами.

В домике администрации нам повезло застать самого главного начальника. Бородатый мужик с хитрющими глазами проверил по реестру могилу и прищурился:

— А эта баба… она вам кто?..

— Прабабка моя двоюродная, по женской линии. Так бы и не знали, если бы родословным древом не занялись.

Этот вопрос мы с бабушкой предвидели, поэтому заранее придумали правдоподобную легенду для официальных властей. Такую дальнюю родню фиг отследишь. Поэтому и опровергнуть слова не получится, да и зачем? Мы же деньги платим.

— Понятно, — он аж засиял от алчности, — ну что, пойдем, глянем, что и как?

Впрочем, сильно обогатиться кладбищенский босс не сумел: торговаться у итальянцев в крови. Бабушка ловко давила на слабые точки деляги, притормозив аппетиты и договорившись, что к следующим выходным рабочие выправят ограду, отмоют все и обработают от плесени, а также заново позолотят надпись. С тем мы и отправились дальше, зайдя в церковь при кладбище и заказав поминальную службу. К счастью, нам на ней присутствовать было необязательно. Но бабушка одним ей ведомым способом выцепила из толпы прихожанок старушку, сунув ей денежку и попросив «приглядеть». Та истово закивала, обменявшись с нами телефонами и обещав позвонить.

Уже сидя в метро, бабушка потерла руки:

— В пятницу уйду с работы пораньше и проверю тут, что и как. А в субботу снова вызовем Зимину. Пора заканчивать эту историю.