Краденая магия. Часть 2 (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

Он и впрямь рекомендовал мне устроить с Воронцовой разговор тет-а-тет. Но, сидячи в кругу «духоловки» в ожидании помощи, я немало всего успел прокрутить в голове — и решил по-своему.

«Теперь она уж точно не сможет отступить, сударь. Это стало бы концом для ее авторитета. И серьезным ударом по репутации всей семьи».

«Я понимаю. Но, по ее словам, так было и раньше. По сути ничего не поменялось. Так что пусть уж действует в открытую. Бьет в лицо. Ждать удара в спину мне надоело!»

— Вы… Вы забываетесь, молодой князь… — выговорила между тем Милана. Голос ее звучал уже более-менее ровно — нельзя не отдать Воронцовой должного: несмотря ни на что, она почти сумела взять себя в руки. — Полагаю, мне ничего не остается, кроме как бросить вам официальный вызов! — заявила она, подняв глаза и более не отводя взгляда.

«Дуэль», — пояснил фамильяр, но это я уже и сам сообразил.

— А как Салтыкова прокатиться по аллее нагишом не боитесь, сударыня? — насмешливо крикнул кто-то из-за соседнего стола.

Кажется, голос принадлежал молодой баронессе фон Ливен.

«Да, сие она, сударь», — подсказал Фу.

Кто-то сдержанно прыснул, но большинство нарушить тишину не осмелилось.

— В любое время, в любом месте — я к твоим услугам, — с равнодушным видом пожал я плечами.

Поединок с Воронцовой легкой прогулкой стать никак не мог — но лучше уж так!

— Что здесь происходит?! — раздалось внезапно сзади.

Я оглянулся: за спиной у меня стоял майор Алексеев. Вот же принесла нелегкая старикана! До сих пор на моей памяти заместитель начальника корпуса в трапезном зале не появлялся вовсе.

— Все в порядке, господин майор, — поспешил заверить я офицера. — Просто небольшое личное дело между мной и молодой графиней Воронцовой.

— На территории Федоровского корпуса у абитуриентов не может быть никаких личных дел, — сурово сдвинул седые брови Алексеев. — Милостивый государь, милостивая государыня, извольте незамедлительно проследовать в мой кабинет!

— Слушаюсь, господин майор, — склонил я голову в коротком поклоне. В кабинет — так в кабинет.

— Слушаюсь, господин майор, — оправляя забрызганное вином платье, поднялась из-за стола Милана.

— Извольте объясниться, сударь! — потребовал у меня заместитель начальника корпуса, когда мы с Воронцовой оказались перед его столом.

— Вот туда вопросы, господин майор, — небрежно кивнул я на стоявшую рядом Милану. Девица словно жердь по дороге из трапезного зала проглотила — держала спину столь прямо, что казалось, позвонки вот-вот зазвенят от напряжения. — Там ответы.

— Не дерзите, молодой князь! — одернул меня Алексеев.

— Прошу прощения, господин майор — и в мыслях подобного не держал!

— Без сомнения, сударыня, вам известно, что дуэли между русскими дворянами запрещены императорским указом? — и в самом деле перевел взор на Воронцову хозяин кабинета.

— У моей семьи есть квота на поединки, не выбранная еще с времен Бориса VI, — процедила в ответ Милана. — Так что я полностью в своем праве, господин майор! — горделиво заявила она.

— Допустим, — несколько снизил свой напор заместитель начальника корпуса. — Но, если таковая квота и сохранилась, распоряжаться ею вправе только глава вашего рода…

— После гибели моего несчастного брата я и есть глава рода! — яростно сверкнула глазами Воронцова. — Отчим лишь управляет делами семьи до моего совершеннолетия! Но ныне его удел — имущественные проблемы. В вопросах чести я уже добрый месяц как самовластна — с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать!

— Сие, как минимум, спорно, сударыня, — покачал головой Алексеев. — Дуэльная квота — в определенном смысле, тоже имущество. Некогда их дозволялось обменивать и даже продавать. Посему полагаю, что без согласия графа Анатолия здесь все же не обойтись.

— Что ж, в таком случае, будьте уверены: таковое согласие не замедлит последовать, — скривилась Милана. — Анатолий Глебович только рад будет, если со мной вдруг что-то случится! Победу же не преминет записать себе в актив.

— Да что же вы такое говорите, сударыня?! — всплеснул руками заместитель начальника корпуса.

— Правду, господин майор. Ничего, кроме правды!

— Тогда, сударыня, выслушайте теперь мою правду, — играя желваками — похоже, Воронцовой таки удалось чем-то здорово его разозлить, — отчеканил Алексеев. — Запретить вашу дуэль я не могу, но официально предлагаю вам отозвать брошенный вызов.

— Сожалею, господин майор, но это невозможно, — отрезала девушка.

— В таком случае, данной мне властью я откладываю сей поединок до тех пор, пока и вы, и молодой князь Огинский-Зотов не покинете Федоровский кадетский корпус! Провалившись при поступлении, будучи отчислены досрочно или завершив полный курс обучения — не важно! Пока же вы оба здесь, под моей ответственностью — дуэли между вами не бывать! Все ясно, молодые люди? — посмотрел он почему-то на меня, а не на Милану.

— Ясно, господин майор, — пожал я плечами.

— Ясно, господин майор, — в свою очередь буркнула Воронцова — мне показалось, или решение заместителя начальника корпуса она приняла с некоторым даже облегчением?

«Конечно, с облегчением, — хмыкнул Фу. — Так и волки окажутся сыты, и овцы целы останутся: и репутация сохранена, и против Зеркала выходить до поры не нужно! Мои поздравления, сударь: все обернулось даже лучше, чем я мог предполагать».

«Чем же лучше? Ничего ведь не закончилось!»

«Не закончилось, но уснуло — в идеале аж на три года, если иметь в виду сроки полного курса обучения в корпусе. А там, как говорится в одной восточной притче — о том, как некий мудрец взялся обучать осла магии — либо ишак сдохнет, либо падишах. Либо еще что-нибудь произойдет, поменяв весь расклад. Покамест же старые счеты вам Воронцова предъявлять не станет — с момента вызова все их закрыл будущий поединок. Но смотрите, не ухитритесь дать повод для новых!»

«Тут уж никаких гарантий», — усмехнулся я.

Что ж, если мой фамильяр прав — а ошибается он редко — может, это и впрямь лучший вариант. И для меня — в первую очередь. Ни разу не мир — но вполне себе перемирие.

— Если ясно — ступайте, молодые люди, заканчивайте свой ужин! — велел нам между тем Алексеев. — Молодая графиня, молодой князь — от всей души желаю вам приятного аппетита! — таким тоном чаще говорят: «Чтоб вам подавиться!»

— Благодарю, господин майор, — опередив меня, ответила Милана.

— Благодарю, господин майор, — вторил Воронцовой я, и на этом мы с ней благополучно покинули кабинет номер тринадцать.

Глава 15

в которой я держу последний вступительный экзамен

Несмотря на победу над Салтыковой и отрыв в шесть баллов, который у меня имелся после эссе, по итогам второго испытания я не только утратил лидерство в рейтинге, но и скатился в самый конец третьей дюжины — на тридцать пятое место. Предпоследнее из проходных — всего в корпус обещали принять тридцать шесть абитуриентов. Впрочем, надо мной там все было очень тесно: достаточно сказать, что от Нади, сменившей меня на верхней строчке, я отставал всего на девять баллов: у Морозовой их было восемьдесят четыре, у меня — семьдесят пять.

Второе место с промежуточным итогом в восемьдесят три балла занимал Ясухару. На третьем держалась Воронцова.

Собственно, куда больше расклада в первой тройке меня занимала ситуация в конце третьей, начале четвертой дюжин. Здесь результаты почему-то шли куда менее плотно, и мое преимущество над длинноножкой Марией Муравьевой из 333-й комнаты, обосновавшейся сейчас на тридцать седьмой позиции — первой из лузерских — составляло целых пять очков. И фору эту я был твердо намерен сберечь. Оптимизма мне добавляли заверения фамильяра, что с экзаменом по истории никаких проблем у меня точно не возникнет.

Единственное, что, наверное, стоит добавить по картине на утро перед третьим испытанием: Крикалев на него не явился. Задав вчера стрекоча из трапезного зала, очкарик не спрятался в казарме и не затаился где-нибудь в зелени двора — вовсе удрал из корпуса. Из рейтинга его фамилия уже была исключена. Ну и поделом.