Стальной прыжок - Пер Валё

– Кто он?

– Мой друг. Если ему будет очень больно, дайте ему одну из этих вот таблеток. Он заснет и будет спать около часа. Боль на время исчезнет. Боюсь, придется очень часто давать ему таблетки. И пусть как можно больше пьет. Если вам понадобится отлучиться, положите рядом с ним таблетки. И дайте ему что-нибудь почитать.

– А если кто-нибудь придет?

– Сюда никто не придет. В центре города не осталось людей. Пока. Ну так как, предполагаете продолжить свое так называемое расследование?

Йенсен кивнул.

– В таком случае могу дать вам совет. «Стальной прыжок».

– «Стальной прыжок»?

– Да. Выясните, что это означает. Вы можете спросить кого-нибудь. Или, к примеру, попробовать разузнать об этом в Министерстве внутренних дел или в тайной полиции. Или же у членов правительства.

– У нас нет тайной полиции.

– Да, теперь уже нет. Но несколько недель назад она существовала. А теперь мне нужно идти.

Он взглянул на часы.

– Я вернусь к семи вечера.

– Еще один вопрос,– сказал Йенсен.

– Слушаю.

– В восьмой камере лежит мертвая женщина. Вам следовало бы взглянуть на нее.

– Пожалуй.

Они спустились в подвал. Пьянчужка спал, дрожа под двумя одеялами.

– А что делает здесь этот бедняга? —спросил врач.

– Алкоголик, по третьему разу.

– Почему бы вам не дать ему бутылку водки из конфискованного запаса?

– Это против правил.

– Правил больше не существует, А человек мерзнет.

Они подошли к камере, где лежала мертвая женщина, открыли дверь со стальной решеткой и вошли внутрь. Полицейский врач бегло осмотрел ее, затем провел пальцем по коже живота.

– Эпидемия? —спросил Йенсен.

– Да. Она жертва эпидемии. Смотрите, у нее почти прозрачная кожа. Половые органы неестественно увеличены. Очевидно, последние дни были для нее очень необычными.

– Как называется эта болезнь?

– Этого я не знаю.

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

– Ее открыли совсем недавно.

– От нее можно вылечиться?

– Нет. Если бы перед смертью у этой женщины взяли кровь, ее кровь была бы густой, как сливки.

– И не существует никакой вакцины?

– Никакой.

– А вы не боитесь заразиться?

– Нет.

Полицейский врач внимательно посмотрел на Йенсена.

– Эта болезнь незаразна,—сказал он.

18

Человек на диване зашевелился и открыл глаза. С того момента, как полицейский врач сел в джип и уехал, прошло тридцать пять минут. Йенсен придвинул стул поближе и поймал вопрошающий взгляд больного.

– Вы находитесь в здании шестнадцатого полицейского участка. Меня зовут Йенсен.

Он поднял руку к грудному карману за полицейским значком, но так и не достал его. Вместо этого спросил:

– Хотите пить?

Больной кивнул и провел языком по губам.

– Да, спасибо.

Его голос оказался, на удивление, молодым и звонким.

– Ваш друг оставил вас здесь, со мной. Он скоро вернется. Вам больно?

Мужчина покачал головой. Йенсен открыл одну из принесенных бутылок лимонада и налил его в пластмассовый стакан. Мужчина дрожащими руками взял стакан и с жадностью начал пить.

– Вы всегда были инвалидом?

– Что? А, вы имеете в виду мои ноги. Нет, недавно.

– Как недавно?

– Точно не знаю. Какой сегодня день?

– Сегодня среда, 4 декабря.

– Ага. Здесь холодно.

Йенсен накрыл его еще одним одеялом.

– Так лучше?

– Да, спасибо. О чем вы меня спрашивали?

– Что с вами произошло?

– Это длинная история. Вы не хуже меня знаете, что случилось.

– Нет, я не знаю.

Больной испытующе посмотрел на Йенсена.

– Кто вы такой?

Йенсен достал свой служебный значок.

– Йенсен. Полицейский комиссар шестнадцатого участка.

– Ненавижу полицию.

– Почему?

– И вы еще спрашиваете? Что вы намерены со мной сделать?

Мужчина, казалось, все еще не пришел в себя.

– Четвертое декабря,—прошептал он. —Значит, прошло уже больше месяца.

– После чего?

– После 2 ноября.

– А что было 2 ноября?

– Разве вы не помните? Вы что, спятили?

– Я был в отъезде. Вернулся только вчера.

– Не верю. Вы пытаетесь меня обмануть. Мужчина отвернулся к стене.

– Зачем мне обманывать вас? —спросил Йенсен. Больной не ответил, и Йенсен не настаивал. На улице дождь перешел в снегопад. Большие мокрые хлопья залепили окно. Через некоторое время мужчина произнес:

– Конечно, вы правы. Зачем вам меня обманывать? Снова наступила тишина.

– Что вы хотите узнать?

– Я пытаюсь выяснить, что здесь произошло.

– Я знаю только то, что произошло лично со мной. После короткой паузы он добавил:

– И с людьми, которых я знаю.

Несколько секунд Йенсен молчал. Затем спросил:

– Вы знаете полицейского врача шестнадцатого участка?

– Да.

– Давно?

– Несколько лет. Лет пять-шесть.

– При каких обстоятельствах вы познакомились с ним?

– Мы были членами одного клуба. Или союза, если хотите.

– Какого союза?

– Политического союза нашего района.

– Коммунистическая организация?

– Скорее социалистическая. По крайней мере так мы себя называли.

Мужчина повернул голову.

– Это не запрещается законом,—сказал он внезапно.—Политические клубы не запрещаются законом.

– Я знаю.

– Демонстрации также разрешены законом.

– Конечно. Разве кто-нибудь утверждает обратное?

– Нет. Но тем не менее…

Он запнулся и посмотрел в глаза Йенсену.

– Вы в самом деле не принимали участия в событиях 2 ноября?

– Не принимал. Чем вы занимались в этом своем политическом союзе?

– Обсуждали различные вопросы.

– И к какому же выводу пришли?

– Мы пришли к выводу, что существующая в нашей стране общественная система ни к черту не годится. Ее нужно уничтожить.

– Почему?

– Потому что так называемое государство всеобщего взаимопонимания всегда было не чем иным, как блефом. Оно было создано только потому, что прежнее социалистическое движение потеряло контроль над рабочим классом и трудящимися. И тогда социал-демократы продали своих избирателей, целиком и полностью, буржуазии. Они вошли в эту великую коалицию, иначе называемую всеобщим взаимопониманием, только для того, чтобы сохранить власть в руках горстки людей. Они предали социализм, изменили программу собственной партии и отдали страну на милость империализма и частного капитала.

– Вы вряд ли помните это время,—осторожно заметил Йенсен.—Сколько вам лет?

– Тридцать. Но я изучал эти вопросы долго и основательно. Для того чтобы не допустить торжества социализма в нашей стране, социал-демократическая партия и руководство профсоюзами предали свои идеологические принципы. Тогдашние лидеры столько времени находились у власти, что они уже не могли заставить себя расстаться с ней. А кроме того, они узнали, что можно управлять рабочим движением с помощью буржуазно-плутократических методов с целью извлечения экономических выгод для себя, для избранных. Основной принцип нашего так называемого всеобщего взаимопонимания состоит в том, что все должно оправдывать себя экономически. Именно поэтому и была создана эта видимость народного правительства, а его подлинная сущность скрыта за дымовой завесой стандартных фраз о росте благосостояния, взаимопонимания и уверенности в завтрашнем дне, за непрерывными заверениями, что жизнь с каждым днем становится все лучше.