Промышленникъ - Алексей Иванович Кулаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй причиной было то, что недели за полторы до этого хозяин фабрики самолично презентовал подчиненным два своих изобретения, называемых ацетиленовая горелка и бензиновый резак. Первое и резало и сваривало, а второе просто резало толстые плиты металла, причем с потрясающей легкостью и ОЧЕНЬ быстро. То, что при этом почувствовал Герт… Пожалуй, уместнее всего было бы сравнить это с внезапным и очень тяжелым приступом всепоглощающего счастья. Так как до сего дня получение любой заготовки больше определенных габаритов было делом многотрудным и очень, очень нескорым. Либо ее получали отливкой в тигельной печи, либо долго ковали, либо тупо высверливали по контуру, из стальной плиты немаленькой толщины и габаритов. А потом с помощью зубила и полупудовой колотушки (а также некоторого количества волшебных и при этом не очень цензурных слов) вызволяли на свободу для дальнейшей обработки. Короче, тягомотины хватало, даже с излишком. Наверное, именно поэтому никто не удивился, когда главный маньяк станкостроения на фабрике в порыве чувств едва не пустился в пляс.
Ну, и причина номер три. Подчиненные его сиятельства князя Агренева как-то незаметно для самих себя взяли да и привыкли к частому появлению новинок. Какие-то из них они разрабатывали сами, другие появлялись словно бы из воздуха, а третьи, вроде той же ацетиленовой горелки, волшебным образом превращались из всем привычного и всем известного во что-то совсем новое. Как горелка Бунзена, например: почти полвека ее использовали ювелиры и химики, дантисты и стеклодувы, и за все это время так никто и не догадался «раздуть» слабый огонек горелки в яростный факел ацетиленового резака.
– Так что, Иммануил Викторович, уж теперь-то я могу надеяться, что коленчатые валы для моих двигателей будут выделываться в достаточных количествах?
– Хм?! Надеяться, безусловно, можете, Борис Григорьевич. Конечно, ничего определенного я пока обещать не могу, но перспективы определенно радужны…
Бам-м!!!
Непроизвольно вздрогнув, собеседники одновременно развернулись и прожгли взглядами невезучего мастерового, уронившего кусок швеллера на брусчатку пола аккурат позади них. Помолчав с минуту и немного успокоившись, Луцкой жестом предложил покинуть столь неудобное для разговора место. А заодно освободить проход для мастерового, наподобие муравья сгорбившегося под тяжестью очередного куска металла.
– Так вот, о чем бишь мы с вами говорили? Ах да, о ваших моторах. Кстати, позвольте осведомиться: когда же я получу обещанную вами документацию на пару из двигателя и компрессора? Мне через месяц в Москву ехать, к господину Листу, а показать ему и нечего. Нехорошо-с!
– Кхм. Виноват, это к кому же вы едете?
– Густав Лист на своем заводе отливает для меня детали особо сложной формы, а для вас – блоки двигателей. И очень, очень интересуется совместным производством компрессоров и инструмента на пневматическом приводе. Собственно, фактически он уже стал компаньоном его сиятельства в постройке соответствующего завода – предварительная договоренность об этом между Густавом Ивановичем и Александром Яковлевичем уже есть, теперь они определяются с местом под производство. Так как: я могу рассчитывать, что к концу недели получу желаемое?
– Иммануил Викторович, ну ведь без ножа режете…
Герт не отводил требовательного взгляда, и главный специалист по еще не существующим пока автомобилям сдался:
– Хорошо, будет вам к следующему месяцу вся документация и одна пара из компрессора и двигателя. Но только если вы меня обеспечите всем необходимым для ВСЕЙ моей работы, в том числе и коленчатыми валами!
– Тогда пять пар.
– Три, и все мои заказы вы выполняете в первую очередь!
– Девять, и задержек с вашими делами более не будет.
– И… договорились. Но вы переведете ко мне два звена мастеровых, в помощь моим сборщикам.
– Да уж переведу, не сомневайтесь.
От души посмеявшись недавнему торгу, мужчины вернулись в своей беседе к установке «Электрогефест», вернее – к инженеру Славянову.
– Я так понимаю, его определят под ваше начало?
Герт непроизвольно пожал плечами, спохватился, что под шубой это практически не заметно, и выразил свое сомнение вслух:
– Да ну бог с вами, Борис Григорьевич! Господин Славянов обретается в чине надворного советника – подполковничье звание на гражданский лад – и служит управляющим Пермскими казенными заводами. Какое уж тут начало?..
– Так чего же он делает у нас на фабрике?
– Ну-с, насколько мне известно, дело обстоит следующим образом: Бенардос открыл метод электрической сварки металлов, Николай Гаврилович его усовершенствовал, причем значительно, а Александр Яковлевич изобрел электрод со специальной обмазкой. После чего Славянов и приехал к нам – меняться с его сиятельством лицензиями на свои изобретения. И вы знаете, что-то мне подсказывает, что наша лицензия на «Электрогефест» будет генеральной, причем как в империи, так и за ее пределами, – уж очень Николаю Гавриловичу понравилась ацетиленовая горелка. Ну а зная Александра Яковлевича, я совсем не удивлюсь, если Николай Гаврилович заодно доверит РОК представлять все свои интересы ВООБЩЕ.
Луцкой выдал понимающий смешок и поинтересовался:
– Скажите, а у вас никогда не появлялось такого впечатления, что наш с вами работодатель самым натуральнейшим образом коллекционирует талантливых людей?
Директор станкостроительного производства резко остановился и с интересом поглядел на своего собеседника. Ненадолго задумался над вопросом, после чего удивленно и несколько озадаченно согласился:
– Пожалуй, в ваших словах есть немалая доля истины. Вот только критерии отбора мне непонятны: с одним переговорит немного – и сразу
