Красно Солнышко - Александр Авраменко

… - Княже!

Брячислав, уже собравшийся ложиться спать на широкой лавке, укрытой ворохом шкур, вскочил – в голосе дружинника звучала нешуточная тревога.

- В чём дело, Ставр?

- Вольха и Прокл не вернулись. Ушли, ещё Ярило спал. Обещали к обеду дома быть, да нет до сих пор. Чую, неладное с ними приключилось.

Пропали два опытных дружинника? Те, кто уже исходил вокруг всю округу и знающие каждый кустик в окрестностях городка? Верно говорит воин. Неладное что-то…

- Ещё, княже. Не по себе мне. Стою на вышке, а ощущение, будто смотрят за мной. Стерегут.

Ещё хуже… Ставру не кажется. Любой славянин чужой взгляд чует всей кожей. Неужели… Брячислав торопливо натянул сапоги, застегнул снятый было на ночь, ремень. Прицепил ножны с мечом, набросил на плечи меховой плащ, шагнул из своей комнаты, которую делил с братом. Воин застыл при виде оружного князя. Тот коротко бросил:

- Пошли.

…Снег давно сошёл. Это просто бухта всё не могла открыться. Так что подошли к вздымающейся вверх на десяток саженей вышке, быстро перебирая руками перекладины, взобрались наверх. Второй часовой напряжённо всматривался в темноту. Брячислав в половину голоса спросил:

- Что у тебя, Бравлин?

Тот так же негромко ответил:

- Двоих видел, княже. Чужие. В шкуры одетые. Оружье не рассмотрел. Темно больно. Прячутся под елями. Передвигаются сторожко.

Брячислав напряг глаза, всматриваясь туда, куда показал воин. Некоторое время ничего не происходило, потом под раскидистыми ветвями огромной ели шевельнулось нечто тёмное.

- Вижу. Шума не поднимать. За ограду не выходить. Утром пошлём отряд. Известно, куда наши пошли?

- Так к дальнему ручью, княже. Там камешки красивые есть. Вольха хотел набрать, своей супруге ожерелье сделать.

Брячислав кивнул.

- Ясно. Смотрите в оба. Смене мой приказ передайте – вида не подавать, что мы о чужих знаем. Тревогу бить, если нападут. А так – пусть люди отдыхают. Как рассветёт – пошлём отряд на розыски. Всё.

Шагнул к открытому, чернеющему темнотой люку в полу, скользнул вниз по длинному, отполированному руками и одеждой шесту. Вернулся в дом. Брат приподнялся на локте, взглянул вопросительно:

- Что там?

- Местные. Видать, нашли нас. Похоже, худое замыслили. Двое воев пропали.

- Это слышал. Сколько человек пошлём?

- Думаю, два десятка хватит.

- Лучше пять. У меня на душе тревожно. Малое число и побить могут. А с полусотней – вряд ли справятся.

- Так тому и быть…

Улеглись оба. Глаза закрыли, а сон не идёт – впервые с теми, кто здесь испокон веку жил, встречаются славяне. Да не добром, похоже. Ну как просто дружинников в полон[17] -  взяли, да за выкуп вернут? А коли побили до смерти, что тогда? Тут, правда, Закон есть. По Правде Славянской убийц судить станут. Но… Не стоит загадывать. Хочешь – не хочешь, а спать нужно. Чтобы голова с утра светлой была, руки не дрожали, и глаз зоркий оставался…

 …Только в путь на поиски собрались – радость у Храбра со Славом. Едва рассвело – у ворот сидит матёрый волчище. Да не один, а с волчицей. Та – тощая, поджарая. Опасливо косится на глазеющих из-за тына дружинников. За луки народ хвататься не стал – узнали сразу Волчка, что отроки пригрели и спасли. Даже заулыбались. А уж что с юношами творилось – даже тревога за товарищей на миг отступила. Радость от встречи с другом. Поверил людям волк.  Сам вернулся после свадьбы лесной, да ещё и супругу привёл. Чудо чудное. Диво дивное! Однако, увидел, что люди собираются, заволновался. Волчицу свою увёл в дом, для него людьми сколоченный на заднем дворе, да шкурами обитый. Втолкнул в занавешенный лаз. Гавкнул ей. Та коротко отозвалась. Брячислав, хоть и спешил, но распорядился принести гостье нежданной с поварни похлёбки. Затем махнул рукой, приказ отдал:

- Пошли!..

Первым делом проверили ельник, что городок славянский окружал, и верно – следы чужаков сразу обнаружились. Двое. На широких круглых лыжах, из тонких ремешков плетёных. Пришли со стороны дальнего ручья, куда воины пропавшие пошли. Туда же и ушли, как светать стало. Часа два назад. Нахмурился князь. Плохо дело. Хотели бы чужаки миром договориться – встретили бы с рассветом славян. А тут… Волчок следы чужие обнюхал, морду поднял к небу, коротко пролаял, затем вперёд бросился. Князь сразу понял, команду дал. А зверь впереди мчится, нос к земле опустил. По следу ведёт. За ним – дружинники. Волчьей рысью. В полных доспехах с оружием наготове. Полверсты бегом, столько же – быстрым шагом. И быстро, и не устаёшь. Волчок впереди – ведёт. Снег сошёл уже. Но земля мягкая, влажная. Идти и бежать тяжело. Но спешат славяне – товарищи в беде…

… - Что?

Брячислав ковырял носком сапога гальку, сидя на прибрежном валуне. Ставр глухо ответил:

- Обоих побили. Похоже, из засады. По стреле в глаз каждому. Сразу наповал. Одёжу сняли. Всё, что с ними было – тоже. Тела бросили вниз. Знаешь ведь, княже, там, ниже по течению – водопад. Думали, видимо, вода злое дело скроет. Да просчитались. Дерево поперёк легло. За него наши други и…

Сглотнул, махнул рукой. Князь немного помолчал, наливаясь злобой, потом негромко, но страшно произнёс:

- Убили, чтобы пограбить?

Снова помолчал, потом бросил:

- Слава ко мне. С Волчком.

Спустя мгновение оба выросли перед сидящим князем. Тот взглянул на зверя, прижавшегося к ноге парня. На самого юношу:

- Сможет твой зверь следы убийц разыскать?

Слав нахмурился, чуток подумал, потом ответил:

- Думаю, княже, надо Волчка спросить. Что он скажет.

- Так спрашивай.

- Сейчас, князь.

…Опустился на корточки, взялся за морду обеими руками. Внимательно взглянул в глаза зверя. Неслыханное дело – тот морду не отвернул. Смотрели друг другу в очи, не мигая, не отворачиваясь. Потом волк, словно пёс, коротко гавкнул. Слав его по лобастой голове погладил, выпрямился, посмотрел князю в лицо, ответил:

- Волчик говорит, что он с женой сделает всё, чтобы найти этих убийц. Но просит поберечь его супругу. На сносях она.

…Верить юноше? Не верить? Парень из Рода Волка. А волчата с лесными братьями на короткой ноге. Да слыхивал Брячислав, что избранные из лесных родов могут с меньшими общаться. Не зря старый воин ему в той Слободе тогда сказал, что отрок сей – истинный славянин. Значит, тот самый избранный? Слав молчал, ожидая решения князя, но тут волк снова пролаял, и юноша встрепенулся:

- Чужаки здесь недалеко. Он узнал их по запаху. Может отвести к их стоянке.

…Ну, вот и проверим… Князь выпрямился:

- Боевой порядок. Двинули…

…Стойбище оказалось расположенным на большой галечной косе, образованной плавно изгибающимся ручьём, текущим с близлежащих гор. Двадцать остроконечных шатров, над некоторыми из которых курился дымок. Снующие повсюду своеобразной необычной походкой женщины и девушки. Суетящиеся, бегающие стаями дети. Похоже, что чужаки даже в мыслях не держали того, что славяне могут отомстить за своих убитых сородичей. Несколько мужчин благодушно лежали на вытертых шкурах возле бережка, наблюдая за суетой женщин. Князь молча подал знак, и воины начали незаметно растягиваться цепью, окружая чужое поселение. Волк навострил уши, мускулы под шкурой напряглись, но рука, лёгшая ему на загривок, успокоила зверя. Было ясно, почему зверь заволновался – от ручья донёсся лай. Собаки? Извечные враги? Не страшно. Тревогу поднимать поздно – все уже заняли свои места, готовясь к бою. В таком стойбище не могло быть много народа… Внезапно князь скрипнул зубами  - один из лежащих на шкурах мужчин поднял к небу стальной нож, пуская им зайчики в глаза детям. Больше никаких доказательств не требовалось – это те самые, которые убили славян. Брячислав медленно поднял руку к верху, потом резко опустил. По этому сигналу лучники пустили свои стрелы. Никто в посёлке не успел ничего понять – бесшумная смерть била точно, пригвождая одетые в шкуры тела к земле, убивая сразу. С мужчинами расправились в мгновение ока. Женщин пока не трогали, но вот послышался дикий вопль увидевшей смерть одной чужачки, другой… Шкуры, прикрывающие входы в шатры, начали открываться, и стрелки перенесли прицел. Тонкая замша – плохая защита от тяжёлой длинной стрелы со стальным наконечником, пробивающей насквозь всадника вместе с лошадью в степях. Если тот без доспехов. А тут – кожа. Били почти в упор, выкашивая людей, словно коса траву. Доставалось не только мужчинам-воинам. Часть шатров была прикрыта другими, и стрелки били вслепую, по привычке перекидывая стрелы через высокие вершины строений, пока кто-то не сообразил, что можно стрелять и настильно… Треснула кожа, когда страшным ударом боевой стрелы выбросило наружу очередное тело, разорвав покрышку утлого жилища… Брячислав, уже не таясь, поднялся, вскинул к солнцу меч, и по его сигналу воины двинулись к разгромленному стойбищу, где практически не оставалось мужчин-защитников… Кроткий взмах, словно блеск молнии. Падает, обливаясь кровью тщедушное низкорослое тело чудом уцелевшего чужака, выскочившего навстречу славянам с костяным копьём. Удар сапога заставляет женщину, схватившуюся за каменный нож, отлететь на несколько шагов и бессильно распластаться на мелкой гальке, намытой бурным ручьём. В ужасе дети, только что беззаботно игравшие на бережке, сбиваются в кучу, а воины, закованные в сталь, неумолимо надвигаются, высясь над небольшого роста оленеводами, словно башни. Неуязвимые, жуткие в своей беспощадности, словно злые великаны-чучунаа[18] из сказок… Несколько мгновений, словно вечность для проигравших схватку. Взвизгивает предсмертно собака-лайка, пытавшаяся наброситься на волка, спокойно и торжественно вышагивающего рядом со Славом. Мощные челюсти легко перекусили её хребет. Удар закованной в боевую перчатку руки швыряет пытавшуюся проскочить между воинами старуху. Не рассчитал воин своих сил. Иннуитке хватило с избытком. Падает на камни уже мёртвое тело с нелепо изогнутой шеей. Визг. Крики ужаса. Плач. Но всё только начинается…