Бульдожья хватка - Роберт Бейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как прошла операция?
Макмертри опустил глаза, чувствуя, как душевный подъем ослабевает.
— Вроде бы лучше некуда. Билл сказал, что удалил все, биопсия первоначальный диагноз подтвердила. Уплотнение второй степени, но поверхностное.
— То есть?
— Это лечится.
— Так это же здорово, да? — спросил Бо, заметив, что Том чуть скис.
— Да уж лучше альтернативы.
— Точно, — согласился Бо с улыбкой. — Что будете делать дальше?
Том прикурил от сигары Хейнса и пожал плечами:
— Не знаю. Надо для начала пролечить этот чертов рак. Это, — он указал на сигару, — едва ли на пользу.
Бо засмеялся.
— От одной ничего не будет. Сколько продлится лечение?
— Первый сеанс — в следующую пятницу. Билл передал меня в урологическое отделение в Хантсвилле, доктору Кевину Бэнксу. Я эти сеансы назначил на пятницу, чтобы твоя рабочая неделя не сильно страдала.
— Профессор, если надо, я все отложу и буду возить вас по понедельникам.
— Знаю. Просто так будет легче.
— Ладно, первый сеанс в пятницу. Что дальше?
— Один круг — четыре сеанса; значит, еще три. Два месяца перерыв. Потом еще четыре. Два месяца перерыв. Еще четыре. Потом обследование, ничего ли не осталось. Если все чисто, отпускают на все четыре стороны. Каждые полгода обследоваться повторно.
— И что, так можно прожить еще тридцать лет?
Том кивнул.
— Если верить Биллу — да.
— А после лечения человек тридцать шесть часов должен лежать?
Макмертри выпустил облако дыма, отхлебнул пива.
— Ты мне допрос устраиваешь?
— Просто хочу понять. Тридцать шесть часов?
— Да.
Бо отложил сигару в пепельницу, упер локти в стол и подался вперед.
— Тогда есть вопрос. Почему вы здесь, Профессор? Вам надо быть в Таскалусе, бороться за свои права, вас должны восстановить на работе. В ближайшие три месяца из шести вы потеряете на лечение полтора дня в неделю. Но остальные пять с половиной дней вы в норме! И еще три месяца вы в норме. Вас же не приговорили к постельному режиму. Вы неделю как после операции, но эти два дня вкалывали не хуже меня — так ведь я на двадцать лет моложе! — Он умолк, откинулся назад. — И в чем дело, Профессор? Сдаваться без боя — не ваш стиль.
Том вспыхнул.
— Я и не сдаюсь. Просто в Таскалусе сейчас — полный цирк. Журналистам подавай интервью, они строчат статьи, меня обвиняют черт знает в чем. Не хочу я торчать там им на радость — тем более с раком. Вот и решил, что надо на все это положить с прибором.
— Да, с этим я согласен. Но вы же сами нас учили — бей первым, и сильно. Не получилось первым — бей противника в два раза сильнее, чем он тебя. Джеймсон и совет директоров ударили первыми, но мы можем нанести удар покрепче — подать на них в суд. У вас же бессрочный контракт. Вас выперли за какую-то хрень. Нарушение контракта в чистом виде; возможно, еще и мошенничество.
Том улыбнулся, покачал головой:
— Бо, спасибо за поддержку. Но от этого будет только хуже. Пресса меня просто растерзает. Да я и сам не уверен, что хочу дальше преподавать. Сейчас в моей жизни такой период, что я точно не знаю, чего хочу.
— Значит, будете просто ждать?
Макмертри пожал плечами.
— Чего ждать-то? — настаивал Хейнс.
— Не знаю. Если лечение не сработает… — Том остановился, не желая произносить очевидное. — Бо, мне шестьдесят восемь лет. Жена умерла. Я потерял работу, и я болен — куда мне браться за что-то новое? Возможно, я приехал сюда, чтобы…
— Так-так, ладно. Это уже смахивает на песню в стиле кантри. — Бо замолчал, отпил пива. — Но я теперь понял, что у вас на душе. Ясно.
— Тебе ясно?
— Угу.
— Тогда расскажи мне. Потому что сам я без понятия.
— Это как в футболе между третьей и четвертой четвертями. Команды поменялись сторонами, по телевизору идет реклама, а зрители по обе стороны поля демонстрируют четыре пальца[5]. — Боб убрал большой палец и поднял остальные четыре над головой. — Намек понятен?
— О каком этапе игры идет речь, я понял. Но куда ты клонишь?
— Вы и есть сейчас на этом этапе игры. Ферма. Глушь. Вы за кромкой поля. Сейчас начнется четвертый тайм, но вы еще за боковой линией. — Бо сделал паузу. — Еще идет реклама.
Том засмеялся.
— Боцифус, ты несешь чушь.
— Нет, сэр, — сказал Бо с ответной улыбкой. — Я говорю правду. Вам предстоит четвертая четверть, и надо понять, как ее провести.
Том отвел взгляд, посмотрел на кукурузные поля за только что выстриженной лужайкой.
— А если это уже конец четвертой четверти? Если это уже конец, противник перехватил мяч и готов праздновать победу? Время еще осталось, да только что я могу поделать? Время работает против меня, выиграть уже не могу. — Том молча посмотрел в темные глаза гиганта. — Что, если мне это суждено?
Бо пронзил Тома напряженным взглядом.
— Вы и вправду думаете, что суждено?
Том не ответил. Верещали сверчки, вокруг них мелькали светлячки — вопрос повис в воздухе мыльным пузырем.
«Не знаю, — подумал Том, — просто не знаю».
* * *
Прошел час; с едой и пивом было покончено, и Бо засобирался домой.
— Джэз с меня шкуру спустит, если не вернусь к десяти, — сказал он, почесал Массо за ушами и открыл дверцу своего внедорожника. — Да, чуть не забыл. — Хейнс сунулся в машину и достал оттуда два больших плотных пакета. — Вашу почту теперь привозят мне, и вот два привета.
Бо передал почту Тому, и тот напрягся, увидев на одном из пакетов адрес Рика Дрейка.
— Спасибо, — сказал он.
— Пустяки. Первый сеанс в пятницу в девять утра, верно?
— Верно. Ты уверен, что…
— Больше этот вопрос не задавайте, Профессор. Сами знаете — в этом я уверен. Без вас я бы сейчас был школьным учителем физкультуры. Вы спасли мне жизнь, ввели в мир права — самое время Боцифусу заплатить по счетам.
Бо подмигнул, включил зажигание. Через минуту «Лексус» укатился вниз по дорожке и скрылся из вида.
Том унес пакеты в кухню, поставил вариться кофе. На втором пакете обратного адреса не было, поэтому Макмертри начал с Рика. Заголовок документа гласил: «Рут Энн Уилкокс как правопреемник Боба Брэдшо, Джинни Брэдшо и Николь Брэдшо подает иск на компанию «Уиллистоун Тракинг». Дата — понедельник, 31 января 2010
