Тысяча и одна ночь (сборник) - Китти Бернетти

— Бриз, ты можешь хоть однажды признать, что, возможно, я чувствую то же самое по отношению к тебе? Целую вечность я был очарован тобой. Возможно, сейчас наступил момент, когда мы начинаем доверять друг другу. Возможно, сейчас самое время сказать друг другу, что мы думаем на самом деле, потому что я… обожаю тебя… — Его пристальный взгляд блуждал по ее лицу, его великолепные глаза, серебристо-серые, проникали прямо ей в сердце. У нее перехватило дыхание, и весь мир сжался в крошечный островок земли, на котором они стояли. Земля перестала вращаться, сердце пропустило удар. — …Ты… Я тебя обожаю.

Она не могла поверить этим словам, но когда его губы встретились с ее губами, когда он опустился к ней, поддерживая ее, чтобы она могла устоять на подгибающихся ногах, когда он обнял ее и она ощутила тепло его тела, она поняла, что должна поверить. Она должна была поверить и довериться ему. Она закрыла глаза и почувствовала, что он уносит ее в небеса. Их поцелуй, казалось, длился целую вечность. Когда он отпустил ее, она поняла, что давно мечтала о таком поцелуе. Но это не был сон, Себ взял ее за руку.

— Пошли ко мне на лодку, я все тебе объясню.

Он снял пиджак и набросил ей на плечи. Сейчас он выглядел просто великолепно — немного диковато и слегка неопрятно. Он усадил ее внутри роскошной круизной яхты, сел около нее и прижал руку ко лбу. Каждое его движение заставляло ее сердце биться сильнее. Этот невероятный человек любил ее — значит, мир перевернулся.

— Машина «Скорой помощи» прибыла сюда ранним утром. У меня были сильные головные боли — действительно серьезные. Я проверялся в клинике, и мне сказали, что они ничего не могут сделать. Опухоль казалась неизлечимой. Я сделал все, что мог, сидел на особой диете, бросил курить, перепробовал множество шарлатанских снадобий. Ну, в общем, сделал все, что делают в подобных случаях. А затем я сдался, потерял драйв и попытался убедить себя в том, что потерял вкус к жизни и устал от нее.

Бриз сжала его руку, она не могла это слушать.

— Это было давно, перед тем, как мы встретились… Именно поэтому ты была так важна для меня, Бриз. Я разочаровался в самой жизни. Я достиг всего, чего собирался, но болезнь заставила меня понять, что при всем моем богатстве в действительности у меня не было ничего, что действительно имело для меня значение. Никто и пальцем не пошевелит, когда я уйду, всем на это будет наплевать. И в этот момент появилась ты. И все изменилось.

— А что с… — она не могла произнести слово «опухоль», оно казалось ей невероятно уродливым.

— Сегодня утром я очень страдал от боли — она была сильна как никогда. Несколько недель назад мне дали на испытание новый препарат, который еще даже не вышел на рынок. Когда начались боли… — он коснулся затылка в привычном месте, — это чертовски испугало меня. Я думал, что мне конец. Но затем, когда меня пригласили в больницу и сделали томографию, мне сказали, что опухоль уменьшается. Что-то произошло, Бриз. Она сокращается. Я не знаю, подействовал ли это новый препарат или, возможно, в моей жизни произошло что-то еще, — он бросил на нее почти незаметный взгляд. Конечно, он не мог думать, что она имеет к этому хоть какое-то отношение.

— У меня наконец есть за что бороться. Теперь я знаю, что было самым лучшим подарком на мой день рождения.

Бриз слушала, и ей казалось, что она находится посередине торнадо или несется на американских горках.

— О, нет, я никогда не желала тебе счастливого дня рождения. — Она не знала, смеяться ей или плакать. — Я купила тебе подарок и куда-то забросила его, даже не знаю, куда — все так завертелось! Знаешь что? — Она улыбнулась. — Не имеет значения, что тебе помогает. Самое главное — то, что ты останешься здесь намного дольше.

— Нет, — сказал он, держа ее лицо в ладонях. — Самое важное, что ты все еще со мной.

Сказав это, он взял ее за руку и отвел в спальню. Это выглядело так, как будто он готовил ее к медленному эротическому аргентинскому танго. Она задержала дыхание, когда он подошел к ней сзади и провел указательным пальцем по спине вниз. Его пальцы порхали по поверхности ее кожи, по лопаткам — и от этого жизненная энергия вливалась в нее широким потоком. Его прикосновения ослепляли ее. Он запустил руки в ее волосы и вдохнул аромат нового шампуня и французских духов. Когда он провел по ее губам подушечкой большого пальца, она задохнулась. И вот он двинулся дальше. Медленно, очень медленно — он был мастером этого изящного танца.

В полутьме резко выделялись его высокие скулы. Внезапно у Бриз исчезли последние капли страха или сомнений. Она больше не играла роль. Она принадлежала ему. Она отчаянно сорвала с него рубашку и бросила на пол. Его торс был весь перевит тугими сильными мышцами. Его руки ухватились за тонкий шнурок ее платья, и дрожь страсти высвободила ее тело. Ее белое белье было девственным, чистым, под кружевным лифчиком можно было разглядеть темные круги сосков, и его рука начала ласкать ее тяжелую грудь. Каждое его прикосновение посылало волны жара во все клеточки ее тела. Это было именно то, чего она так хотела — стать одержимой страстью, полностью отдаться ей. Но сначала получить его. Остановив его руки, она упала перед ним на колени, расстегнула пуговицу на брюках, стащила их вниз и бросила Себа на кровать. Она взяла его член в руки — он был плотным, сильным и длинным. Он посмотрел на нее сверху вниз, а затем, обхватив ее голову руками, направил ее на твердое копье между своими ногами. Обняв губами кончик его пениса, она восхитилась его мускусной соленостью. Одной рукой обхватив основание члена и массируя его яички, она использовала другую, чтобы дразнить его.

Он схватил ее за волосы, вздохнул и застонал, когда она начала постукивать языком по чувствительным выступам его пениса. Она использовала руку, рот, всю себя, чтобы доставить ему неизмеримое удовольствие. Ее голова подпрыгивала, и этот ритм сводил его с ума. Она хотела дать очень многое, дать ему все. Она видела, как вздымаются бугры мышц на его бедрах, слышала его затрудненное дыхание. Она чувствовала его руки, держащие ее волосы, а затем он с силой разрядился в нее. Она впитала его, наслаждаясь ощущением того, что он полностью в ее власти и что он отдал себя ей.

Он поднял ее, налил ей стакан вина и смотрел на нее голодными глазами, пока она лежала на кровати и пила. Она была уже немного пьяна от одного его вида, запаха, вкуса. Небольшие волны покачивали лодку, легкий ночной бриз посвистывал в мачтах соседних яхт. Городская суета, шум, доносящийся из-за стен яхты, ничего не значили для них — здесь, в их уютном коконе, они были одни. Себ заставил ее лечь на спину и начал массировать ее ноги — от его нежности по ее телу пробегала сладкая дрожь. Когда он поцеловал ямки под ее коленями, она испытала настоящий взрыв ощущений. Когда же он лег рядом с ней, он показался ей настолько прекрасным, что она почти не могла поверить, что этот мужчина принадлежит ей целиком. Он был похож на греческого бога, на ожившую римскую статую, и она не могла удержаться, чтобы не разглядывать его. Пальцы Бриз ласкали его крепкие круглые ягодицы, восхищаясь его жесткой кожей — это было так непохоже на ее собственную. Его член уже снова затвердел — он опять был готов к любви. Он схватил бутылку вина.