Газета Завтра 521 (46 2003) - Газета Завтра Газета

Но здесь под небом чужедальным,

хранимый светом русских звезд,

я за народ многострадальный

произнесу высокий тост.

Душа надеждою искрится,

что и когда домой вернусь,

я каждому, кто обратится,

и — помогу, и — улыбнусь.

РАССКАЗЫ О ТЮТЧЕВЕ

18 ноября 2003 0

47(522)

Date: 18-11-2003

Author: Василий КАЗАНЦЕВ

РАССКАЗЫ О ТЮТЧЕВЕ

КАКОЙ ТЮТЧЕВ?

— Кто ваш любимый поэт?— спросил корреспондент газеты у Льва Толстого.

— Тютчев.

— Какой Тютчев?

— Вы не знаете Федора Тютчева?

— Слышал вообще-то. Но ведь все о нем давно забыли.

— Как это все? Я вот помню.

— Ну что значит в истории мнение одного Льва Толстого?

— Какого Льва Толстого?— с улыбкой спросил Лев Толстой.

САМАЯ МАЛАЯ ЖАЛОСТЬ

— Напишите, пожалуйста, статью в газету,— сказал князь Горчаков Тютчеву.

— К сожалению, не могу.

— Почему?

— Вам бы хотелось, чтобы я написал ее как дипломат. А мне бы хотелось, чтобы я написал ее как писатель.

— Напишите ее как писатель.

— Тогда вы пожалеете, что попросили меня ее написать.

— Но если вы ее не напишете, то я тоже пожалею.

— И в том, и в другом случае вы пожалеете. И чтобы этого не было, возьмите назад свою просьбу. Считайте, что вы меня не просили. И что я вам не отказывал.

— Но в этом случае я пожалею, что не попросил вас написать статью,— сказал, улыбнувшись, Горчаков.

— Уверяю вас, что это будет самая малая ваша жалость из всех ваших жалостей,— отвечал Тютчев.

РАЗВЕ ЭТОГО МАЛО?

Тютчев прожил за границей целых двадцать два года. Наконец, он вернулся в Россию.

— Как вы могли прожить за границей целых двадцать два года? — спросил у Тютчева князь Вяземский. — Вам не хотелось вернуться в Россию?

— Как же не хотелось? Мне очень хотелось вернуться в Россию.

— Почему же вы не стремились вернуться?

— Как же я не стремился вернуться? Я очень стремился вернуться.

— А почему же стремились так мало?

— Я стремился вернуться в Россию целых двадцать два года. Разве этого мало?— улыбнулся Тютчев.

ВОТ И ОШИБАЕТЕСЬ

— Есть поэты, которые после первой своей книги пишут всё лучше и лучше. А есть поэты, которые после первой своей книги пишут всё хуже и хуже,— сказал Горчаков Тютчеву.

— Вы меня к каким относите?

— К первым, разумеется.

— Вот и ошибаетесь.

— Почему?

— Потому что ни к первому, ни ко второму типу меня отнести нельзя.

— Почему же?

— Потому что никаких книг до сих пор, хотя мне пошел уже шестой десяток лет, я не издавал.

НЕГЛАВНАЯ ТРУДНОСТЬ

— Надо бы, наконец, издать первую книгу стихов Федора Тютчева, — сказал Некрасов Тургеневу.

— Давно пора, — сказал Тургенев. — Но как это сделать?

— А в чем трудность? Возьми на себя обязанности редактора.

— Я-то с удовольствием бы. Но где взять стихи?

— У Тютчева.

— Но он их не дает.

— Почему?

— Считает, что они недостойны отдельной книги.

— Убеди его в обратном.

Прошло какое-то время.

— Ну как? Убедил Тютчева?— спросил Некрасов у Тургенева.

— Убедил. Еле-еле выпросил у него стихи.

— Считай, что главное дело сделано.

— Боюсь, что это — не главное.

— Почему?

— Убедить Тютчева в том, что стихи его гениальны, было трудно. А вот убедить в этом читающую публику, думаю, будет намного труднее, — грустно сказал Тургенев.

ЕСЛИ Б НАЧАЛ

— Вы, Федор Иванович, можно сказать, царь остроумия,— сказал Тютчеву князь Мещерский.— В салонах и гостиных ваш успех необычаен. Вот если бы к тому же вы еще и читали в салонах свои стихи, успех ваш возрос бы стократно. Почему вы не читаете в салонах свои стихи?

— Боюсь, что если бы я начал это делать, меня перестали бы считать остроумным человеком, — ответил Тютчев.

Полностью публикуется в “Дне литературы”, 2003, №11

"МАТРИЦА: РЕВОЛЮЦИЯ" — НЕ СОСТОЯЛАСЬ

18 ноября 2003 0

47(522)

Date: 18-11-2003

"МАТРИЦА: РЕВОЛЮЦИЯ" — НЕ СОСТОЯЛАСЬ

На минувшей неделе в мире прошла премьера вселенского блокбастера, третьей, заключительной, части "Матрицы". Москва вошла в число "продвинутых" городов, показав картину в первый день.

Место действия — кинотеатр "Пушкинский". Перед сеансом молодые коммунисты устраивают оригинальную, театрализованную акцию. Три десятка активистов в буденовках, черных очках (наподобие тех, что носит главный герой картины Нео) и красных майках с надписью на спине: "Матрица, Революция, Neoкоммунизм" организованно перегородили проход к кинозалу. На груди у каждого светилась определенная буква. В застывшем молчании можно было прочесть: "Разрушим Матрицу" и "Мы-неокоммунисты". Публика и пресса реагировали заинтересованно — положительно.

Атмосфера. Не побоюсь показаться отсталым, но в подобный зал ваш покорный слуга попал впервые. Все внове. Напоминает чащу леса — вроде тишина, но если внимательно прислушаться — шумит невидимая параллельная жизнь. Здесь — стоит хруст, чавканье и бульканье. Неизбежный бэкграунд модных кинотеатров — пивко и чипсы.

Публика. В основном, естественно, молодежь. Клерки, студенты, журналисты. Реакция на эпизоды фильма — странная. Например, гибель героев вызывает веселый смех.

Сюжет. Главного героя зритель обнаруживает на некоей станции, выложенной белым кафелем. Нео завис между миром машин и миром людей в безуспешных попытках сесть на поезд, идущий к машинам. В этот момент его соратники во главе с Морфеусом и любимой Тринити устраивают налет на некую дискотеку и в ходе схватки получают абстрактную ксиву на то, чтобы вызволить Нео из безвременья. В это время город Зион готовится отбивать атаку машин. Командование понимает, что сил, способных остановить нашествие, у них нет. Нео наносит визит к пифии, выслушивая порцию невнятной пурги, которая, однако, заряжает героя на дальнейшие деяния. На город начинается шквальная атака машин. Жители героически сражаются. Нео со своей подругой на чудо-корабле отправляется в диверсионное путешествие, в мир машин. Дальше много света, пальбы, вспышек.

Тринити погибает, Нео слепнет. Однако продолжает свой путь. Машины рушат все последние преграды, добивают бойцов. Зиону остается надеяться только на чудо. И оно случается. Следует кульминационная драка Нео и агента Смита, сопровождающаяся проливным дождем и дискуссиями на тему: "кто прав" и "кто победит". Побеждает Нео — Смит, и тысячи его двойников распадаются на кусочки. Правда, сам Нео тоже исчезает. Над миром встает солнце. В финале пифия дает свое толкование событиям — обещая новое явление Нео и рекомендует следовать его заветам. Следует псевдосредневековый хорал. Занавес.

Диагноз. Если "Матрица-3" — революционное кино, то "Броненосец Потемкин" — видимо, нет. Если убрать компот из спецэффектов, пальбы и типичных голливудских штампов — смысловое содержание ограничивается десятью минутами. Коммунизма там нет, есть немного квазирелигиозных идей. Пресловутое зрелище, честно говоря, тоже не впечатлило. Лет пятнадцать назад по ящику показывали сериал для детей "Капитан Пауэр и солдаты будущего". Там тоже война с захватившими власть машинами, там тоже лазерные пушки, много героизма и любви.

В общем, "Матрица: революция " — это компот из брошюры протестантского проповедника, фильмов с участием Джеки Чана, компьютерной игры и сказки. Кстати, подлинное название фильма — "The Matrix Revolutions", то есть скорее это звучит как "Матрица меняется".

За день до этого в Музее кино прошел фильм великого немецкого режиссера Райнера Вернера Фассбиндера "Катцельмахер". Черно-белый, 69-го года, длится менее полутора часов, минимум экшна, максимум смысла. А по части "революционности" превосходит "Матрицу" на порядки.

Апофеоз. Когда фильм закончился и "просветленная" толпа пошла к выходу, с потолка раздался вежливый женский голос: "Уважаемые посетители! Просим вас не оставлять в зале пустые пакеты из-под попкорна и банки из-под пива…". Очень адекватно. "Революция" закончилась, теперь дискотека.

Андрей СМИРНОВ

ИСТОРИЯ ОДНОГО ДОМА

18 ноября 2003 0

47(522)

Date: 18-11-2003

ИСТОРИЯ ОДНОГО ДОМА

Наша страна полна многообразных явлений и никого уже не удивишь новостью о воровстве чиновников, распутстве депутатов и прочих привычных, к сожалению, вещах. Но вот история, произошедшая с жителями дома 21 по Симферопольскому бульвару города Москвы, по своей абсурдности, более подходящей периоду загнивания Габсбургской монархии, напомнила мне бессмертные произведения Ярослава Гашека о похождениях Швейка. А сюжет такой. Жители дома, который застал еще достопамятного Никиту Сергеевича, узнали, что их панельную пятиэтажку будут сносить, а их переселят. Разумеется, они двинулись дружной толпой получать новые квартиры. Но счастье в нынешней стране, увы, недолговечно. Когда радостные новоселы узнали, куда им предстоит переехать, воодушевление сменилось недоумением, а потом и праведным гневом. Государство незамедлительно показало зубы. В течение одного вечера местный участковый доставил отказчикам повестки в районный суд, который решил дело в стиле приснопамятного Шемяки и вынес вердикт, предписывающий гражданам отправляться из насиженной вотчины восвояси (в смысле за МКАД и в прочие веселые места). Сие решение подвигло некоторых жильцов сдать позиции и уехать. Остались лишь самые стойкие, которые сплотились в инициативную группу и нанесли ответный удар — после обжалования в Мосгорсуде решение районного суда было отменено. Опять начались хождения по инстанциям. Жителям на все запросы упорно отвечали, что жилья для выселения их дома в микрорайоне нет. И это притом, что за последние 3 года в том же микрорайоне построено 12 семнадцатиэтажных домов и два строятся в данный момент (кстати, один из них буквально в двух шагах от дома 21). Куда делись 32% от построенной жилплощади, которые инвесторы обязаны выделять городу? Вопрос, конечно, интересный… Еще более интересный вопрос — какова же судьба этого злополучного дома на Симферопольском бульваре? По одному постановлению Правительства Москвы он снесен в 2001 году, по другому должен быть снесен в 2003, а по третьему он вообще внесен в список домов, подлежащих капитальному ремонту без выселения жильцов на 2003/2004 гг.