И придет волчица… - Ирина Шевченко

Нужно, но я не хочу. Не хочу к тебе. Я хочу к нему. К нему – теплому и светлому. К нему – живому.

Я хочу к нему.

Я иду к нему…

…Капюшон скрывает лицо, руки тянутся к пламени…

– Кто вы и что здесь делаете?

– Сидэ Иоллар?

Колдун? Тот самый, что был на кладбище? Голос другой, ни намека на хрипоту, но эти желчные интонации я ни с чем не перепутаю! Ну здравствуй, колдун.

– Какая неожиданная и приятная встреча. Вы бы несказанно обрадовали меня, сказав, что где-то поблизости прячется еще и тэсс Эн-Ферро…

Тэсс Эн-Ферро тебе? Перебьешься.

– Что вы здесь делаете?

А что делаю я? Ему же стоит только рукой махнуть…

– О, это мы уже проходили – я раскрываю вам свои планы, а вы их ломаете. Хотя сегодня на вас нет «слез демонов», и можно рискнуть. Думаю, вы оцените мой грандиозный замысел. Ловите!

Демоны б тебя драли, это же…

– Бомба?

– Двенадцать бомб, по шесть на каждом этаже.

– А где запалы?

– Они есть, не волнуйтесь. Магические запалы, которые я активирую, как только удостоверюсь в том, что ваши друзья из посольства возвратились от герцога и разошлись по своим комнатам…

Думай, Лар, думай, шевели извилинами… Сейчас он убьет меня, а потом вернется Гайли со своими приятелями, и он убьет и их. Активирует бомбы и взорвет посольство… Стоп! А если мне удастся его опередить? Что, если я сам взорву посольство?..

– Сидэ Иоллар! Какая нелепая попытка, вы меня разочаровываете. Я же вам сказал, без меня они не взрываются. Нужно было хотя бы прицелиться получше, попали бы в голову.

Куда целился, туда и попал. Ну давай, расскажи мне еще что-нибудь, потяни время…

– Помнится, я обещал вам и вашей подруге мучительную смерть – пора выполнять обещания. Вы умрете сейчас, а тэсс Эн-Ферро я отыщу попозже…

Помечтай, тварь. Помечтай. Правда, времени у тебя немного. Девять…

– Темный ты, колдун.

Восемь, семь…

– Не в том смысле, что чернокнижник, а в смысле – необразованный. Я не знаю, какие ты там чары на бомбочки наложил, но думаю, законов физики они не отменяют.

Пять…

– Каких законов?

Четыре…

– Говорю же, темный ты. Ты разве не знаешь, что от огня железо нагревается, даже накаляется.

Три…

– Нагревается и пороховая смесь внутри шара, и когда она нагреется достаточно сильно…

Я бы, наверное, и лекции мог читать, как Лайс… Два, один…

– В общем, я не думаю, что хоть один эльф войдет в уже горящее посольство. Все как ты говорил: ты раскрываешь мне свои планы, а я их ломаю.

– Ты!..

Ноль.

– Вот и все. Найдешь ты ее, а как же! Сдохни, мразь!

А неслабо жахнуло! Принц патлатый вернется, скандал устроит. Вдруг еще и в колдуна не поверит? Подумает демоны знают что. Что я со спичками баловался, а спички детям… Ладно, уходить пора: еще одиннадцать бомб осталось, сейчас как пойдут взрываться! И тварь эту с собой прихватить как доказательство, а то и правда не пове…

Ил! Милый, любимый, вставай же! Вставай, я тебе говорю! Если ты сейчас не очнешься… Ты не очнешься. Я уже видела это. Ты не очнешься и останешься в этой темноте навсегда. Любимый мой, солнце мое. Если бы только можно было…

…Если бы только можно было!

И огонь кругом. Как в тех снах…

Но с другой стороны… Ты же все равно собирался уйти, Лар? Почему бы не так?

Нет! Не так! Только не так…

Так…

Значит, судьба. Не хотел я себе такой судьбы… А все же…

Дед говорил, что это не страшно. И совсем не больно. Нужно просто закрыть глаза и…

Прощай, Дьери. Милая моя, родная. Счастье мое… Если бы мое… Будешь ли ты скучать по мне хоть немного? Я буду…

Я тоже буду, Ил. Я тоже. Не уходи, пожалуйста. Останься со мной. Мне так хорошо с тобой, так тепло. Очень тепло… Горячо… Боги пресветлые, как горячо!

– А вы правда волшебники? Настоящие? Как тетя Галла?

– Да, как тетя. Так куда, говоришь, она пошла?

– А я не говорил. Она не говорила говорить. Сказала, только папе сказать.

– А папа дома?

– Нет, ушел. Но куда, он тоже не говорил говорить.

– А мама?

– А мама не знает. Тетя Галла не говорила маме говорить, сказала, только папе. А папа ушел.

Магистр Марко еще немного послушал забавный диалог чумазого белобрысого мальчишки и столичного колдуна и махнул рукой.

– Не тратьте время, тэр Салзар. Упрямство – их семейная черта. Но я могу предположить, куда она пошла. Видите тот лесок?

Шли молча. Лишь когда ответвлявшаяся от дороги тропа нырнула в прохладную тень деревьев, Медведь решил предупредить:

– Говорить буду я.

– Да, пожалуйста. Только не обещайте ей многого. Скажите, что позволите ей принять участие в поиске, покажите съемку с места проведения обряда… Вы ничего не слышали?

– Нет, – прислушался наставник.

– Вот же, как будто кричат. Или это птицы? А что я говорил?

– О записи со старого кладбища… Вы правы, кто-то кричит.

– Кто-то? – переспросил Салзар и, не дожидаясь ответа, бросился туда, откуда слышались крики.

Старший наставник едва поспевал за ним.

– Здесь! – Выскочивший на поляну некромант остановился как вкопанный перед извивающимся на траве телом. – Боги пресветлые…

– Галла! – Марко попытался подбежать к лежащей на земле девушке, но неведомая сила отбросила его назад. – Галла!

Еще один крик, громче, протяжнее, чем те, что привели их сюда, а затем над поляной повисла тишина. Ненадолго, всего на несколько ударов сердца, и новый вопль.

Девушку выгнуло дугой: земли касался только затылок и пальцы босых ног, да еще безвольно обвисшие руки. В раскрывшихся на мгновение глазах сверкнул отблеск пламени.

Отставив ладонь, Медведь собрал силу и попробовал разбить помеху на своем пути. Посланная вперед волна ударилась во что-то, высветив на мгновение накрывавшую Галлу полусферу, и бессильно отхлынула.

– Что это, Салзар?

– Не знаю. – Некромант кругом обошел невидимую преграду, окружавшую страдалицу. – Защита по контуру похожа на… На что-то похожа, но я не могу понять. И пройти…

– А-а-ах-х-х… – Крик перешел в хрип, изгибавшееся, ломавшееся от боли тело тяжело опало на траву.

– Пройти я не смогу, – заключил Ворон.

– Но что это? Что с ней?

– Она горит.

Ответил старшему наставнику не Салзар. Это сделала сидевшая под деревом девушка в легком полупрозрачном платьице.

– Лафия, – узнал Медведь. Пальцы уже сплетали отпугивающее нежить заклинание.

– Стойте! – перехватил его руку азгарец. – Пусть говорит. Дети ночи видят порой больше, чем мы.

– Да, я вижу. – Майла указала на кристалл. – Она горит со своим эльфом. Он горит. И она горит. Это грустно.

– Кто это сделал? Кто?

– Остыньте, Марко. Вы что, не понимаете? Она сама и сделала. Влезла в память стихий…

– В память стихий нельзя войти! Это невозможно.

– Разве до этого ваша ученица не делала ничего невозможного? Что ты еще видишь, лафия?

– Ничего. Только огонь, эльфа и чародейку. Он горит, и она горит вместе с ним. Он не хочет гореть. И она не хочет. Но он ее не отпускает.

– Что значит «не отпускает»?! – накинулся на лесное создание Медведь, видя, что Галла уже едва дышит.

– Держит ее, – вздохнула майла, – своими мыслями. Горит и думает о ней. Это красиво. Но очень грустно. Потому что скоро он умрет. И она умрет вместе с ним.

Медведь в отчаянии вцепился себе в волосы.

– Сколько прошло времени? – спросил Салзар. – Сколько ты здесь сидишь?

– Не знаю. Я пришла, когда чародейка стала кричать. Но у меня нет времени. А вашего я не помню. Когда-то знала, но теперь забыла.

– Мы услышали первый крик еще на опушке. Прошло минут пять, самое большее – семь. Марко, очнитесь! У нас еще пять минут, чтобы ее вытащить.

– Как?

– Не знаю. Думайте. Посмотрите на рисунок. Вспоминайте, что это может быть.

– Это похоже… Ни на что! Я не видел такого.

Некромант примерился и отпустил в незримую стену тугую спираль заклинания. Ничего. Подумал и сплел еще одно, более сложное заклинание. Безрезультатно.

– Можно нащупать свободные линии и попытаться разорвать ее плетение, – без особой надежды предложил Медведь.

Азгарец покачал головой:

– Здесь нет свободных линий. Ни одна ниточка не висит, все сплетено туго, как кокон. Какая под ней фигура, ромб или квадрат?

Это в равной степени могло быть и то и другое.

Девушка зашевелилась и захрипела.

– Квадрат, – сам себе ответил некромант. – Похоже на контур для воззвания.

– Непохоже. Для воззвания используют пентаграммы…

– Это вы мне говорите?! – возмутился Ворон. – Мне, некроманту, вы станете рассказывать, что используется в ритуалах призыва? Ладно, сейчас не об этом. Контур для воззвания, контур для нежити – есть что-то общее в канве. Фигура, символы по углам и линия… О боги! У вашей ученицы талант сплетать такие несуразицы!

Он еще раз обошел круг, стараясь не смотреть на скрючившуюся внутри девушку.

– Линия, линия… Что-то есть в этой линии… Линия Омсты! – хлопнул он себя по лбу. – Обычная линия Омсты! Только мы видим ее как будто в зеркальном отображении. Нет, ваша Галла определенно нечто! Вы бы додумались до такого?