Забытые заживо - Вячеслав Денисов

В кустах неуверенно заворочался филиппинец. Он что-то искал хватательными движениями левой руки и глухо мычал.

– Счастливый человек, – заметил Донован, кивнув на него. – Когда он проснется, все вопросы уже будут поставлены.

– У вас есть список вопросов?

– Да, у меня есть список вопросов, – Донован поднялся и отряхнул брюки от песка. – Но нет списка ответов. Послушайте, Макаров, за те три дня, что мы в океане, только у вас я заметил способность мыслить здраво. Скажите, почему нас не уведомили о прогулке по острову еще в Гаване? Почему не работает сотовая связь? Как человек, который всю жизнь опасался принимать даже легкие седативные препараты, оказался вдруг напичканным бензодиазепинами? Почему ушел сначала один катер, потом второй? И где, в конце концов, «Кассандра»?

– Первый катер отправили вы, если не ошибаюсь. А корабль… – Макаров тронул взглядом океан. – Корабль…

Донован посмотрел в глаза Макарову и улыбнулся.

– Признайтесь, ведь вы сейчас пытаетесь объяснить ситуацию, зная, что это бессмысленно.

– Что за препарат вы назвали?

– Бензодиазепин – это гипнотик, угнетающий центральную нервную систему. Приятель мертвеца даже представления не имеет, где тот мог сыскать его на корабле.

Проведя рукой по волосам, спутавшимся и мокрым от пота, кавторанг оглянулся и оперся руками о колени. Стоять ему было по-прежнему тяжело. Хотелось пить, но спрашивать воду не имело смысла. Он знал, что у доктора ее нет. Пустая бутылка минеральной валялась под его ногами и казалась вспотевшей изнутри.

– Мистер Донован, каковы симптомы приема этого препарата?

Тот ухмыльнулся, встряхнул шляпу, надел на голову.

– Гипнотики применяются для понижения порога эпилепсии, для лечения невротиков. Симптомы – умиротворение, притупленное мироощущение, благодать… А не хотели ли вы спросить о симптомах передозировки или о последствиях приема препарата теми, кому он противопоказан? Или это мне показалось?..

– Именно это я и хотел спросить, – Макаров, не разгибаясь, сел на песок. – И у меня есть еще один вопрос, который я хотел бы поставить первым в вашем списке: где люди?

– Вы пошли вслед за ними, не я. Ответ на первый вопрос – перед вами, – Донован кивнул на итальянца. – Любезный! – окликнул он второго. – Подите-ка сюда!

Вцепившись в кейс, словно там хранилась его душа, высокий, смуглый от рождения итальянец послушно побрел к доктору. Казалось, с утратой друга разрушилась какая-то стена, позволявшая ему выглядеть неприступным.

– А если не смерть? – продолжал пытать доктора Макаров.

– Тогда галлюцинации, сердечные приступы, нехватка воздуха, гипертонические кризы.

Итальянец поставил кейс и сел на него. На отдавшего богу душу приятеля он старался не смотреть.

– Скажите, любезный, – спросил его, поправив очки, Донован, – что употреблял ваш друг в период с двадцати двух часов вчерашнего дня?

– Кофе.

– А еще?

– Только кофе. Ничего, кроме кофе. Днем в баре мы пили сок. Больше – ничего.

– В котором часу он выпил кофе?

– В двенадцать.

Донован посмотрел на Макарова. Он ожидал ответа не от него.

– А вам откуда это известно?

Макаров поднял бутылку, с сожалением осмотрел ее и швырнул в сторону океана.

– Я заказал зеленый чай. Но про меня словно забыли. Этот, – он кивнул на мертвеца, – попросил при мне кофе. Через полчаса после моего заказа. И ему несли кофе. Я забрал этот кофе и выпил. Я разозлился, что про меня забыли…

– А через десять минут Адриано принесли вторую чашку, – итальянец перевел взгляд на соотечественника, и глаза его наполнились влагой. – А сегодня утром он умер.

– Последнее вы могли бы нам не сообщать. Значит, кофе… – Донован снова поправил очки. – Если предположить, что бензодиазепин оказался в чашке кофе, он должен был начать действовать еще вчера. Ваш друг жаловался на что-то?

– На ночные кошмары, – снова поспешил с чужим ответом Макаров. – Док, мы можем поговорить с вами наедине?

Итальянец, словно речь шла о погоде, молча встал, прихватил кейс – Макарову показалось, что он сначала прихватил кейс, а уже потом встал – и направился к тому месту, откуда прибыл.

– Мистер Донован, два часа назад я потерял сознание, – Макаров, словно стесняясь этого, неопределенно махнул рукой в сторону джунглей, – вон там. Причиной тому было удушье и безбожное сердцебиение… Я думал, что умру. Я упал на землю, и мне привиделось, что я окружен свирепыми тварями… Совершенно голые, с иссиня-серой кожей… зубы как у собак… В общем, они склонились надо мной. Кажется, кто-то из них вцепился мне в руку. – Покусав губу, Александр опустил голову. – В общем, когда я очнулся, я был по-прежнему один. Поднялся и пришел сюда.

Донован слушал его внимательно, привычно глядя в глаза тому, кто объяснял причины своего недомогания.

– Поэтому если вы собираетесь предположить, что бензодиазепин оказался в кофе случайно…

– Вы хотите сказать, что…

– Я хочу сказать, что я почти силой перехватил кофе сегодняшнего мертвеца. – Выбрав из песка камешек побелее, Макаров прицелился и запустил его в ствол пальмы. Раздался глухой стук. – Официант прилагал все усилия, чтобы чашка кофе оказалась именно в каюте итальянцев. Но я ее буквально отнял. И ему через десять минут принесли вторую чашку. А сегодня утром я и итальянец испытали одинаковые ощущения. Разница лишь в том, что я сейчас могу вам это рассказать, а вот он, – Макаров посмотрел на труп, – вряд ли.

Донован чуть порозовел. То ли жара была тому причиной, то ли им овладел приступ профессионального рвения, но он зашевелился и снял шляпу. Снял и очки. Бросил их в шляпу и размял пальцами переносицу. Без шляпы и очков Донован был похож на учителя литературы.

– Вами овладели кошмары, у вас произошла остановка сердца. С вами приключилась, друг мой, клиническая смерть. И сейчас вы сидите и курите. – Доктор наклонил голову и вцепился в лицо Макарова взглядом. – Чем вы занимаетесь в свободное от путешествий по сомнительным маршрутам время?

– Если вас интересует мое прошлое, я был военным моряком.

– Ах, вот откуда такие познания в навигации… – расплылся в улыбке Донован. Но тотчас ее спрятал. – Но даже ваше здоровье титана не смогло бы вернуть вас к жизни, если вы переборщили с гипнотиком этого ряда и впали в клиническую смерть, понимаете?..

Макаров посмотрел на филиппинца. Тот сидел на песке и уже две минуты пытался сориентироваться. Макаров знал, что в последний раз филиппинец помнил себя с бутылкой рома на палубе корабля вечером вчерашнего дня.

– Нет, я вас не понимаю.

– А я не понимаю, зачем кому-то из официантов понадобилось травить Адриано.