Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты - Борис Барков

— Сколько сегодня, генерал, вы потеряли лошадей? — кто-то спросил у Скобелева под Плевной.

— Всего только две, — отвечал храбрый воин. — Не знаю, право, за что турки так беспощадно преследуют моих лошадей: кажется, они им ничего худого не сделали…

Государь щедрой рукой награждал всех отличившихся в бою. Он лично сам раздавал кресты в лазаретах раненым.

— Ваше величество! Позвольте и мне крестик! — воскликнул раненый.

— За что же тебе, голубчик? Ты много убил турок?

— Я, ваше величество, его убил, а он меня убил! — ответил солдатик.

У евреев на простом языке слово «убил» заменяет «прибил», «пришиб».

— Ведь ты легко ранен, — произнес император, обращаясь к солдату. — Я даю кресты только тем, у которых отняты ноги или руки.

— Я, ваше величество, — воскликнул еврейчик, — легко ранен, но много старался.

Царь, довольный хорошим состоянием госпиталя, под впечатлением простодушного рассказа солдата наградил его Георгиевским крестом.

В одну из жарких перестрелок наших войск с турецкими генералу Скобелеву понадобилось подписать какую-то бумагу. Окончив писать, он хотел взять горсть песку и засыпать чернила, но в это самое мгновение вблизи его разрывается турецкая граната и засыпает бумагу песком.

— Эге!.. Нынче турки что-то особенно внимательны ко мне, — сказал он, хладнокровно стряхивая с бумаги песок и кладя ее в конверт. — На каждом шагу стараются оказать мне какую-нибудь услугу.

За своими полками Скобелев постоянно возил ротные котлы. В Русско-турецкую войну 1877–1878 годов, при штурме позиций, утомленные солдаты, остановившись, говорили ему:

— Моченьки нету от усталости, ваше превосходительство!

Скобелев кричал им:

— Благодетели! Каша будет, вечером кашей накормлю, возьмите еще эту турецкую батарею!

И солдаты, смеясь от души, напрягали последние силы и брали неприятельское укрепление.

По поводу сановников, близких императору Николаю I и оставшихся у власти при Александре II, поэт Тютчев сказал:

— Они напоминают волосы и ногти, которые продолжают расти на теле умерших еще некоторое время после их погребения в могиле.

Как-то в разговоре с Александром II Тютчев дал такое определение русской истории:

— Русская история до Петра Великого сплошная панихида, а после Петра Великого — одно уголовное дело.

Во время предсмертной болезни Тютчева император Александр II, до тех пор никогда не бывавший у него, решил навестить поэта. Когда об этом сказали Тютчеву, он заметил, что это приводит его в большое смущение, так как будет крайне неделикатно, если он не умрет на другой же день после царского посещения.

Про канцлера князя Горчакова Тютчев говорил: «Он незаурядная натура с большими достоинствами, чем можно предположить по наружности. Сливки у него на дне, молоко на поверхности».

Одна пациентка спросила доктора Сергея Петровича Боткина, основателя школы русских клиницистов:

— Скажите, доктор, какие упражнения самые полезные, чтобы похудеть?

— Поворачивать голову справа налево и слева направо, — ответил Боткин.

— Когда?

— Когда вас угощают справа или слева.

Как-то композитор Александр Порфирьевич Бородин пригласил к себе на вечер друзей. Играли его произведения, ужинали, беседовали.

Вдруг в разгар застолья Бородин встал, надел пальто и стал прощаться…

— Куда это вы, Александр Порфирьевич?

— Будьте здоровы, мне некогда, уже и домой пора: у меня завтра лекция…

Раздался взрыв смеха, и только тогда хозяин понял, что он у себя дома.

Летом 1870 года Илья Ефимович Репин писал этюды, рисунки и наброски в деревнях и селах. Однажды он рисовал сидевших перед ним крестьянских девочек, как вдруг появились бабы и со страшной руганью разогнали детей:

— Ведь это сам дьявол, он вас околдовал.

Толпа загородила улицу. Кольцо вокруг Репина сужалось. И тут раздался спасительный крик:

— Писарь едет!

Ему передали репинское свидетельство. Писарь взглянул и, разворачивая бумагу, казенно произнес:

— Печать Императорской Академии художеств…

Толпа вздрогнула, замерла и попятилась назад, шепотом передавались слова:

— Императорская печать. Императорская, слышь ты?

И толпа растаяла.

Генерал Скобелев однажды был опечален кончиной близкого ему человека и, недовольный тем, что врач не спас того от смерти, обратился к нему с раздражением и досадой:

— Почтенный эскулап, много ли вы отправили людей на тот свет?

— Тысяч на десять меньше вашего, — ответил доктор.

Поэт Апухтин был близорук и однажды нечаянно толкнул молодого человека. Тот сквозь зубы процедил:

— Дурак!

Апухтин приподнял шляпу, учтиво раскланялся и отрекомендовался:

— А я Апухтин.

Известно, что даже сами композиторы иногда начисто забывали свои собственные сочинения настолько, что не узнавали их в концерте. Петр Ильич Чайковский однажды, слушая одно из ранних своих произведений, спросил, что это за музыка и кто ее автор.

Дмитрий Иванович Менделеев, открывший Периодическую систему химических элементов и стоявший у истоков науки об изменениях — метрологии, имел редкое хобби: он любил делать чемоданы. Однажды, когда ученый пришел в магазин купить необходимые материалы, один из покупателей, увидев бородатого Менделеева, спросил хозяина магазина:

— Кто это такой?

— Это человек очень известный. Его все знают, — ответил хозяин. — Прекрасный мастер чемоданных дел господин Менделеев.

Говорят, что однажды юрист и писатель Анатолий Федорович Кони на вопрос о том, что определяет мастерство лекаря, ответил:

— Хорошее знание существа дела, — и добавил: — Никогда не лгите.

Однажды Кони лечился на одном из немецких курортов. Владельцы отелей наперебой информировали приезжих об остановившихся у них иностранцах.

— Как прикажете вас записать? — обратился один из них к Кони. — Сиятельство? Превосходительство? Нет? Тогда, может быть, тайный или придворный советник? Кто же?

— Землевладелец, — ответил Анатолий Федорович, вспомнив о принадлежащем ему участке на Ваганьковском кладбище.