Личный враг императора (СИ) - Василий Иванович Сахаров

— Вот и ступай.

В этот момент у меня, действительно, не было никаких вопросов. Точнее, их слишком много, и в голове царил сумбур. Мне следовало все хорошенько переосмыслить и потому, покинув кабинет Максима Петровича, я вернулся в свою комнату. Однако надолго там не задержался, а собрал трофейные артефакты и отправился в гости к моей тетушке Анне Федоровне Пидгайной.

Глава 11

Я проснулся от того, что затекла левая рука. И, повернув голову набок, обнаружил, что на ней спит красивая блондинка с третьим размером груди. Редкая красавица. Однако в этот самый момент она была особенно хороша. Спокойное умиротворенное лицо. Не худышка, но без лишнего веса. Простынь отброшена в сторону и ее прекрасная упругая грудь равномерно поднимается и опускается в такт дыханию, а белые кружевные трусики, которые были без всякой жалости сорваны ночью, а потом снова надеты перед сном, потеряли форму и скомкались так, что ткань практически ничего не скрывала. Поэтому я отлично видел депилированный лобок и, не удержавшись, слегка повернулся и потянулся к нему свободной рукой.

Ладонь прошлась по чудесному холмику Венеры и, хотя я был осторожен, девушка все-таки проснулась, посмотрела на меня с улыбкой и сказала:

— Доброе утро, жеребчик.

— Привет, красавица, — продолжая поглаживать сокровенное место, поприветствовал я ее.

— Желаешь продолжения?

— Было бы неплохо.

Освобождая мою онемевшую руку, девушка привстала и потянулась ко мне. Наши губы встретились и мы, забыв обо всех делах и заботах, сосредоточились на любовной игре.

Нас хватило на двадцать минут и когда довольные друг другом мы разомкнули объятья, девушка первой отправилась в ванную комнату, а я, смакуя приятные ощущения и находясь в полнейшей гармонии с миром, смотрел в расписной потолок и думал о событиях двух минувших недель…

На следующий день после возвращения из Отстойника, как и обещал, Максим Петрович повел меня в дом покойного Артема, своего сына, которого подловили и смогли убить наши враги. При жизни я знал его плохо. Иногда видел в поместье, но близко мы не общались. Однако я был знаком с некоторыми детьми и внуками Артема Максимовича, а еще часто видел его жен, которые вместе с моей матушкой иногда выезжали на берег Дона, дабы устроить пикник и весело провести время. Потому и напрягся. Что если они не пожелают покидать дом? Понятно, что слово патриарха закон для всего клана Хортовых. Вот только неприятные ситуации я не исключал, и могло выйти так, что крайним во всей этой склоке окажусь именно я, ведь Максиму Петровичу никто претензию выкатывать не станет. А мне этого, конечно же, не хотелось и никому не объяснишь, что я в этой истории человек тоже подневольный. Но обошлось и в доме нас встретили только наложницы Артема, а остальные, как я позже узнал, разъехались, кто куда. Старшие дети Артема Петровича давно проживали отдельно, а младшие вместе с женами, на удивление спокойно, перебрались в свободные дома и квартиры, которых в поместье хватало.

Дом Артема, точнее, уже мой, мне понравился. Крепкое трехэтажное здание со всеми удобствами, сокровищницей и библиотекой, оружейкой и простенькой лабораторией, игровой комнатой и бассейном, глубокими подвалами и подземными галереями, а так же небольшим внутренним двориком. Я мог переехать в любой момент и сделал это сразу. Благо, вещей немного. И когда Максим Петрович уже собирался покинуть мое логово, я сделал то, что стоило сделать еще вчера. Я протянул ему стеклянные шары с зернами архомы и сказал:

— Добыл в Отстойнике. Случайно вышло. Напоролся на рюкзак мертвого системщика. Там оказалось четыре зерна. Два передаю в собственность рода.

Прадед взял подарок и, всмотревшись в зерна, осознал, какое богатство оказалось в его руках. Я понял это по его слегка дрогнувшим рукам. Не сдержался патриарх, и я его понимаю. Ведь это не просто чудесные зерна, а рычаг давления на людей, которые ради архомы, которая гарантированно восстановит им здоровье и вернет молодость, готовы пойти на очень серьезные жертвы.

Впрочем, слабость Максима Петровича была мимолетной. Он собрался и, посмотрев на меня, спросил:

— Ты знаешь, что это?

— Да, — я кивнул.

— Откуда?

— Информация из прошлой жизни.

— Понятно. Но не ясно, почему два зерна ты решил оставить себе. Они ведь тебе ни к чему.

— Сейчас, конечно, — не стал я спорить. — А в будущем обязательно пригодятся.

— До этого будущего еще дожить надо, — усмехнулся патриарх и предложил: — Давай я у тебя их выкуплю.

— Мне деньги вроде как не очень-то и нужны, — пожал я плечами, — а зерна архомы попадаются редко и, что немаловажно, они не портятся.

— Тогда продай мне одно зерно, а другое оставь себе.

— Какую цену предложишь?

— Миллион.

Сумма серьезная. Для примера, рядовой трудяга на государственном заводе, насколько мне известно, получал сто пятьдесят рублей в месяц, а сержант контрактной службы со всеми надбавками триста и тысячу в случае боевых действий плюс соцпакет. Серьезный аристократический клан, вроде нашего, имел официальный годовой доход в пять миллионов и это было круто. А тут мне предлагали сразу миллион и я согласился. Честно говоря, я и на сто тысяч был согласен, да и бесплатно отдал бы последние чудесные зерна, лишь бы не спорить с Максимом Петровичем, но хотел посмотреть на его реакцию и она мне понравилась. Прадед не тянул одеяло на себя и не пытался давить авторитетом, когда в этом не было необходимости. А значит, действительно, решил в меня вложиться, дабы, со временем, я встал с ним плечом к плечу. Такое отношение дорого стоило, и я поступок прадеда оценил.

Как только патриарх меня оставил, я спустился в подвал и сделал привязку магического источника к нашей реальности. Теперь его КПД возрастет, а заодно вырастет проводимость полезной энергетики. Хотя для меня это не критично. По сравнению с Максимом Петровичем я использую магию в крайне малых объемах и был бы рад с кем-то поделиться. Вот только не с кем. Далеко не каждый Хортов способен использовать магию, а кто хотел приобщиться, тот уже завязан на источник патриарха. Ну а давать доступ к своему истоку чужакам я не собирался. Хотя бы потому, что это вскроет наличие у нашего рода еще одного мощного магического ядра. Да и вообще, делиться с чужаками в нашем обществе считается великой глупостью и признаком слабости. Потому что помоги одному, а вслед за ним сразу же выстроится очередь из тех, кто не будет просить, а станет требовать. Типа, ты обязан.

Кстати, у прадеда был подобный негативный опыт, когда ему пытались поставить ультиматум, дабы он передал свой исток в руки всего человечества, вроде как в общак. Вот только общее, как всем хорошо известно, ничье. И если бы Максим Петрович уступил, его бы прикончили, а источник перешел в собственность кого-то более умного и хитрого. Ну и позже случилась одна поучительная история. Прадед, по доброте душевной, помог старому приятелю и дал ему целых три процента от мощи своего истока, а тот, спустя пятнадцать лет, забыв все клятвы о вечной дружбе, присоединился к клану Эмировых, с которыми мы тогда враждовали, и пытался прадеда убить. Неудачно, конечно, и наш патриарх даже отпустил этого самого приятеля, но от своего источника, конечно же, отключил. Так тот мерзавец еще потом обижался и на наш род бочку катил. Вот только продолжалось это недолго. Лишившись магии, он стал слабаком и нашлись те, кто захотел с ним посчитаться. Однако не мог сделать этого раньше, ибо за его спиной маячил Максим Петрович и этот крендель считался сильным чародеем. А тут такой подарок. Он сам себе выкопал яму и его прикончили, а заодно вырезали всю семью этого неблагодарного гада. И нам, молодым Хортовым, старшие родичи эту историю рассказывали постоянно, как очередной пример человеческой неблагодарности.

Впрочем, возвращаюсь к своей жизни.

Когда источник был привязан, обрел пункт постоянной дислокации и спрятался от жадных взглядов в подпространстве, я двинулся дальше. Еще раз обошел огромный дом, посетил кабинет и посидел в библиотеке, а вечером ужинал в компании трех очаровательных девушек и мы сразу нашли общий язык. Звали красоток Катя, Варя и Анжелика. Миниатюрной брюнетке Катеньке девятнадцать лет. Русоволосой Варе двадцать два. А блондинке Анжелике, с которой я провел минувшую ночь, двадцать пять. Они оказались рядом с Артемом Максимовичем в разное время и при разных обстоятельствах, а затем вошли в его семью