Согнутая петля - Джон Карр

– Вы обратились ко мне, сэр? – осведомился Уэлкин.

– Некоторое время назад я говорил инспектору, – сказал доктор Фелл, – что ваше имя кажется очень знакомым. Теперь я припоминаю. Это у вас случайный интерес к таинственным делам? Или вы коллекционируете любопытных клиентов? Я могу представить, что вы получили нашего друга, – он указал на Гора, – так же, как получили того египтянина некоторое время назад.

– Египтянина? – вскинулся Эллиот. – Какого египтянина?

– Подумайте! Вы вспомните этот случай. Ледуидж против Аримана, перед господином судьей Ранкином. Дело о клевете. Мистер Уэлкин представлял тогда защиту.

– Вы говорите о том провидце?

– Да, – с огромным удовольствием произнес доктор Фелл. – Маленький такой человечек – вряд ли больше карлика. Он не общался с призраками, но видел людей насквозь, по крайней мере, так он утверждал. Он был самым модным человеком в Лондоне: все женщины валом валили к нему. Конечно, он мог бы подвергнуться преследованию по Закону о колдовстве, действующему до сих пор…

– Позорнейший закон, сэр, – заявил Уэлкин, хлопнув по столу.

– …но это было дело о клевете, а благодаря умелой защите мистера Уэлкина и Гордона-Бейтса его оправдали. А еще было дело мадам Дюкен, медиума, которая обвинялась в непреднамеренном убийстве, потому что один из ее клиентов умер от страха у нее дома. Потрясающее дело, не так ли? Защитником был также мистер Уэлкин. Процесс, как я помню, был довольно неприятный. Ах да! Еще одно дело. Девушка, насколько я помню, хорошенькая блондинка. Выдвинутые против нее обвинения так и не дошли до суда присяжных, потому что мистер Уэлкин…

Патрик Гор с живым интересом смотрел на адвоката.

– Это правда? – удивился он. – Поверьте мне, господа, я этого не знал.

– Это правда, не так ли? – осведомился доктор Фелл. – Вы тот самый Уэлкин?

На лице доктора Фелла читалась хладнокровная брезгливость.

– Конечно это правда, – ответил адвокат. – Но что из этого? При чем тут нынешнее дело?

Пейдж не мог сказать, почему его поведение казалось ему неуместным. Гарольд Уэлкин, до этого разглядывавший свои розовые ногти, резко поднял маленькие глазки, являя собой образец честности: а в чем дело? Белая полоска на жилете и блестящие нашивки на воротнике не имели никакого отношения к клиентам, которых он защищал, и убеждениям, которых он придерживался.

– Видите ли, мистер Уэлкин, – прогремел доктор Фелл, – у меня есть еще одна причина для этого вопроса. Вы были единственным, кто вчера вечером видел или слышал в саду что-то подозрительное. Не прочтете ли часть показаний мистера Уэлкина, инспектор?

Эллиот кивнул и, не отрывая глаз от Уэлкина, открыл записную книжку:

– "Я также услышал что-то похожее на шорох кустарника, и мне показалось, будто кто-то смотрит на меня снизу в дверь, ближайшую к пруду. Я очень испугался, но решил, что случилось что-то, не имеющее ко мне никакого отношения".

– Точно, – сказал доктор Фелл, закрыв глаза.

Эллиот колебался, не зная, что делать дальше, но у Пейджа возникло ощущение, что происшедшее больше не является тайной и что и доктор Фелл, и инспектор считают, что дело продвинулось. Крепкая рыжеватая голова Эллиота немного подалась вперед.

– Итак, сэр, – сказал он. – Я не хочу сегодня задавать вам слишком много вопросов, пока мы… не узнаем больше. Но что означают эти показания?

– Только то, что там говорится.

– Вы были в столовой, в каких-нибудь пятнадцати футах или около того от пруда, и, тем не менее, не открыли дверь и не выглянули наружу? Даже когда услышали звуки, которые описаны здесь?

– Нет.

– "Я очень испугался, но решил, что случилось что-то, не имеющее ко мне никакого отношения", – прочел Эллиот. – Это об убийстве? Вы решили, что совершено убийство?

– Нет, разумеется, нет, – ответил Уэлкин, слегка вздрогнув. – И у меня до сих пор нет причин подозревать, что оно было совершено. Инспектор, вы с ума сошли? Вам предъявлено четкое доказательство самоубийства, а вы все ищете чего-то другого!

– Так вы решили, что вчера вечером было совершено самоубийство?

– Нет, у меня нет оснований утверждать это.

– Тогда о чем вы говорили? – спросил дотошный Эллиот.

Уэлкин приложил ладони к столу. Когда он слегка поднимал пальцы, казалось, что он пожимает плечами; но его мягкое, морщинистое лицо не выражало никаких эмоций.

– Попытаюсь задать вопрос иначе. Мистер Уэлкин, вы верите в сверхъестественные силы?

– Да, – коротко ответил Уэлкин.

– Вы верите, что в этом саду действовали сверхъестественные силы?

Уэлкин взглянул на него:

– И вы, инспектор Скотленд-Ярда, говорите это!

– О, все это не так уж глупо, – сказал Эллиот с тем загадочным, мрачным выражением лица, которое присуще его коллегам на протяжении столетий. – Я лишь задал вопрос; конечно, есть множество способов все объяснить. Реальных и нереальных. Поверьте мне, сэр, здесь могли иметь место сверхъестественные явления, здесь замешаны предки. Здесь больше сверхъестественного, чем вы думаете. Я приехал сюда из-за убийства мисс Дейли; но за этим, может быть, стоит нечто гораздо большее, чем кошелек, украденный бродягой. Нет-нет, я не подозревал, что здесь замешаны сверхъестественные силы. А вот вы подозревали!

– Я?

– Да. «Мне показалось, будто кто-то смотрит на меня снизу в дверь, ближайшую к пруду». Что это значит? Кем мог быть этот «кто-то»?

На лбу Уэлкина, возле крупной жилки на виске, появилась маленькая бисеринка пота. Только это свидетельствовало об изменении его настроения, если так можно выразиться; по крайней мере, это было единственным проявлением внутреннего напряжения.

– Я не узнал, кто это был. Если бы я узнал его, я бы сказал сразу. Я просто пытался быть точным.

– Но это был человек? «Кто-то»?

Тот кивнул.

– Но для того, чтобы подсматривать за вами снизу в окно, этот человек должен был пригнуться к земле или лечь на землю?

– Не совсем.

– Не совсем? Что вы хотите этим сказать, сэр?

– Это существо двигалось очень быстро – и прыжками. Я вряд ли сумею точно объяснить, что видел.

– Вы не можете это описать?

Брайана Пейджа охватило что-то вроде ужаса: он не мог понять, как дело могло дойти до обсуждения «этого». Разговор почти незаметно вошел в новое русло, и все же он чувствовал, что «это» с самого начала было главной действующей силой в этой истории и достаточно одного прикосновения, чтобы «это» пробудилось. Тогда Гарольд Уэлкин сделал быстрое движение. Он вынул из нагрудного кармана носовой платок, быстро вытер им ладони и положил обратно в карман. Когда он снова заговорил, в его голосе зазвучала прежняя серьезность и осторожность.

– Один момент, инспектор, – вставил он прежде, чем Эллиот успел что-либо сказать. – Я пытался честно и буквально рассказать вам, что я видел и чувствовал. Вы спрашиваете, верю ли я в… сверхъестественные явления. Скажу вам честно, я не пошел бы в этот сад и за тысячу фунтов. Вас, кажется, удивляет, что у человека моей профессии могут быть такие предубеждения?

Эллиот задумался.

– Сказать вам откровенно, почему-то удивляет, хотя не понимаю, чему тут удивляться. В конце концов, я допускаю, что даже юрист может иметь предрассудки.

В тоне Уэлкина появилась насмешка.

– Даже юрист может, – согласился он. – И от этого он не становится хуже как специалист.

В комнату вошла Маделин. Ее заметил только Пейдж, потому что остальные не отрывали глаз от Уэлкина; она вошла на цыпочках, и он спросил себя, слышала ли она разговор. Пейдж попытался уступить ей свое кресло, но она села на подлокотник. Он не видел ее лица, только мягкую линию подбородка и щеки; но он заметил, как быстро колышется ее грудь под белой шелковой блузкой.

Кеннет Марри нахмурил брови. Он был вежлив, но сейчас походил на чиновника таможни, проверяющего багаж.

– Полагаю, мистер Уэлкин, – произнес Марри, – в данном случае… э… вы говорите правду. Это, конечно, удивительно, но у этого сада дурная репутация. Должен сказать, что такая репутация преследует его уже много столетий. Его полностью переделали во второй половине семнадцатого века в надежде уничтожить следы всякой нечисти. Ты помнишь, Джонни, как с помощью демонологии пытался вызывать разных духов?

– Да, – ответил Гор, желая что-то добавить, но сдержался.

– И вот, не успел ты вернуться домой, как появляется что-то безногое и ползучее, и мы имеем до смерти перепуганную горничную! Послушай, юный Джонни, уж не прибег ли ты снова к своей старой привычке пугать людей?

К удивлению Пейджа, загорелое лицо Гора побледнело. Похоже, Марри, единственному, удалось задеть его и лишить привычной учтивости.

– Нет! – воскликнул Гор. – Вы знаете, где я был. Я наблюдал за вами под окнами библиотеки! И вообще, кем вы себя воображаете, почему говорите со мной как с пятнадцатилетним мальчишкой? Вы раболепствовали перед моим отцом, и, ей-богу, я добьюсь от вас соответствующего уважения или отлуплю вас тростью, как вы когда-то меня!