Сама себе враг - Анна Михалева

Тем не менее она вышла из дому. Промозглый холод тут же проник под пальто, ветер бросил конец шарфа на лицо. «Очень романтично!» — проворчала она, но упрямо побрела дальше. Идти, собственно, было некуда. Друзей, приятелей или просто знакомых у нее в Москве не так уж мало, но ни с кем конкретно почему-то общаться сейчас не хотелось. Мимо нее прошмыгнул какой-то тип в куртке. Потом остановился шагах в трех, посмотрел ей в след. Почувствовав чужой взгляд, Алена обернулась.

— Дэвушка, вы одна? — на кавказском лице сверкнула обойма золотых зубов.

— Нет, вдвоем! — она быстро пошла к станции метро.

«А Терещенко, наверное, опять футбол смотрит, — с неприязнью подумала она, когда поезд тащил ее сквозь темный тоннель. — Впрочем, почему футбол? Ведь если он не женат, он вполне может иметь девушку… или пару девушек… или даже целый табун девушек. То-то он так расхорохорился! — мысль об огромном числе его поклонниц нравилась Алене больше. Все-таки это лучше, чем если бы он имел одну-единственную и собирался жениться. — Хотя какое мне до него дело, в конце-то концов! Подумаешь, красавчик! Хотя, конечно, красавчик… И вообще, неплохой парень…»

Расстроившись окончательно, она вышла на «Китай-городе».

В центре чувствовалось оживление — невдалеке переливалась огнями гостиница «Россия». Плотный поток людей струился к концертному залу. «Как жаль, что я на время завязала с эстрадой, — подумала Алена, вливаясь в разодетую, ароматную толпу. — Певцы обычно либо клип презентуют, либо альбом выпускают — тусовалась бы по клубам на халяву: все не одна». Но, вспомнив про последнюю такую тусовку с Иваром Скрипкой, она поморщилась, решив тут же, что одинокая прогулка по холодной улице намного интереснее, чем пьяные, хоть и знаменитые рожи.

— Девушка, лишнего билетика не будет? — она с трудом стряхнула с рукава чью-то руку и недовольно обернулась.

Парочка, обоим лет по пятнадцать, смотрела на нее четырьмя умоляющими глазищами.

— А кто выступает?

— Да вы что! — ошалели те. — Ивар Скрипка.

— Опять?!

— Ну да… — малолетки одновременно пожали плечами со смесью удивления и презрения — не знать, что выступает сам Ивар Скрипка — какое вопиющее невежество!

— Удивительно плодовит, — буркнула она и свернула в сторону от потока людей.

Продираться в концертный зал расхотелось. Она брела в тени гостиницы, сунув руки в карманы пальто, и вдруг ее ноги сами собой пошли быстрее и быстрее. Она почти бежала, не понимая, отчего и куда торопится. И, только взглянув вперед и увидев желтую полоску огней набережной, удивилась — что ей там нужно? Но останавливаться было поздно. Она уже неслась во всю прыть, как может нестись только человек, старающийся убежать от холода. Ветер бросил ей в лицо подмокшие выхлопные газы. «Не Париж!» — успела подумать она, пересекая дорогу и рискуя угодить под проносящиеся машины. И наконец остановилась, врезавшись грудью в бетонные перила.

Река почти замерзла. «Интересно, решится ли кто-нибудь проплыть по ней на байдарке, — она сама улыбнулась столь дикой надежде. — Хотя кого-то ведь по сюжету мне нужно встретить?»

— В городе всего одиннадцать миллионов жителей, невозможно не натолкнуться на знакомого следователя! — услыхала Алена совсем рядом и, резко повернувшись, чуть не налетела на Вадима.

— Надо же, запомнил, — она прищурилась, — а ты-то здесь что делаешь?

Он пожал плечами с самым невинным видом:

— Не хотелось сидеть дома, решил погулять. Погода ведь замечательная! — холодный ветер налетел на них, встрепав ему волосы.

— Да уж! — ежась, вскрикнула она и неожиданно легко рассмеялась.

— Что?!

— Ты следишь за мной!

— А вот и нет, — он тоже улыбнулся, — просто люблю приходить на это место.

— Даже не стану делать вид, что поверила! — скопировала она его тон.

— И зря, — он перегнулся через ограждение и уставился на темную воду. — Где-то здесь работал мой дед.

— Водолазом? — Алена последовала его примеру.

— Почему водолазом? Он был капитаном.

— Звучит гордо.

— Да, его катер назывался «Пионер».

— Ты, наверное, любил деда…

— Я его и сейчас люблю. За его здоровье врачи не опасаются, скорее опасаются за здоровье его близких.

— Очень хочу познакомиться с твоим дедом. Я уже чувствую в нем родственную душу, — усмехнулась Алена.

— Он замучает тебя байками. Особенно любит рассказывать, как познакомился с бабушкой. По его версии, она тонула, а он, передав управление матросу, мужественно бросился ее спасать. Дело было в октябре. Правда, бабушка утверждает, что сама все это подстроила, что давно приглядела красавчика в тельняшке и, когда он проходил на своем потрясающем судне, прыгнула в воду и притворилась тонущей. А потом, уже когда вытащила деда и откачала его, тут и познакомились. У нее ведь первый разряд по плаванию, а вот дед до сих пор скрывает, что без катера так толком плавать и не научился.

— Господи! У всех какие-то романтические истории… — вздохнула Алена.

— А у тебя?

— У меня?!

— Помнишь, как мы с тобой познакомились?

— Хочешь сказать, что я сначала убила свою соседку, а потом и Журавлева только для того, чтобы увидеть тебя?

— У тебя извращенное чувство юмора, — Вадим повернулся к ней и вдруг совершенно некстати расплылся в добродушной улыбке, — но этот юмор, как ни странно, мне нравится.

— Еще добавь: «Ты такая забавная» — и я столкну тебя в реку, — к своему ужасу, Алена поняла, что почему-то смутилась. Она возблагодарила судьбу за то, что сейчас темно и не видно ее полыхающих щек.

— Значит, мир? — предположил он.

— Что-то не помню, чтобы я предлагала снова дружить. — «Почему же язык-то такой неповоротливый?»

— Алена, — он взял ее за руку, — давай закопаем топор войны хотя бы на время…

— Не знаю… — неуверенно протянула она, с ужасом понимая, что начинает «трепетать» ресницами. — Я свой топор закопаю неглубоко. Нет, лучше брошу его в кусты и прикрою тряпочкой.

— Очень великодушно!

Его рука была теплой и мягкой, но Алену все равно пробивала дрожь. «Просто кошмар какой-то, — подумала она и покраснела еще больше, — как в самом плохом, как в самом пошлом бульварном чтиве. Сейчас по спине прокатится холодная волна. Ох!» — именно так и произошло.

— Замерзла? — участливо осведомился он, заглянув ей в лицо.

— А ты решил закопать топор войны на случай, если я все-таки появлюсь в театре? — она отступила от него на шаг.

— Считаешь меня циничным, расчетливым типом? — Вадим нахмурился. — Может быть, мне просто не хочется ругаться с тобой? Надоело.

— А все-таки без меня ты пропадешь, — усмехнулась она. — Ну кто тебе поможет? Лина Лисицына?

— Лина ходит очень грустная. Я вчера встретил пьяного Федорова, надо же, он был кумиром моего детства. Особенно в том фильме, помнишь, где он играл комиссара?

— Какой именно фильм? Федоров всегда играл либо комиссаров в детективах, либо царей Горохов в детских сказках. — «Не хочет говорить о Лине, или она его действительно не интересует? Но Лина не может не интересовать мужика… Почему же он не хочет о ней говорить? Уже втюрился и боится признаться?»

— Федоров сболтнул, что ходят слухи, якобы Лисицына добилась роли Офелии нечестным путем: она, мол, шантажировала главного.

— Ну и что, — хмыкнула Алена, — это весьма заурядный прием. Просто так главный не отдал бы ей роль. Маша Клязьмина в театре более авторитетна, ее считают талантливее Лины, и поет она очень хорошо, а у Лисицыной нет слуха. Так что все музыкальные номера в любом случае исполнит Маша. Лисицына будет только открывать на сцене рот.

— Чем же она припугнула режиссера?

— Даже не думай об этом. Закулисные интриги запутаны покруче тех, которые показывают зрителям со сцены.

Они медленно побрели вдоль по набережной. Вадим так и не выпустил ее ладонь из своих пальцев.

— А с гуру ты говорил?

— Он невменяемый, — Терещенко протяжно вздохнул, — бормочет про какие-то «беды великие», а начинаешь его спрашивать, поворачивается и уходит.

— Просто ты неправильно спрашиваешь, — усмехнулась она.

— Ну да, у тебя это всегда получалось лучше… Слушай, — он вдруг остановился и снова посмотрел на нее, — завтра в театре сотый спектакль «Праздник жизни». Решили, несмотря ни на что, отметить это дело, тихо, по-семейному, без лишнего шума, чтобы, так сказать, разрядить атмосферу. Давай сходим на эту вечеринку.

— Ты решил разрядить гнетущую атмосферу своим присутствием? — хохотнула она. — Ты?! Следователь, ведущий дело об убийстве Журавлева?!

— Ну а что? — с невинным видом ответил он. — Подпоим гуру, поспрашиваем его. Мне кажется, он что-то знает.

— Ничего себе законные методы. Ты же представитель власти.