Катание с американских горок - Картер Браун

— Я направился к бару.

— Я кое-что разузнал, — сказал я, наливая себе виски. — Это не Бонетто и не его бандиты убили Стиллмэна.

— Разве? — равнодушно ответила она.

— Жена Сэма Хейскелла сообщила ему по секрету кое-что о Стиллмэне. Но к моменту, когда она это сделала, Стиллмэн был уже мертв.

— А я все пытаюсь написать песню, — сказала Трэйси. — Она у меня в голове, но вот никак не вырисовывается. Это похоронная песня. Я запнулась на первых двух строчках:

Когда любовь умерла,

То почему и боль не уходит?

Вы не находите, что это звучит немного банально?

— Когда вы вернулись из Нью-Йорка, Трэйси?

— Утром во вторник, я же вам уже говорила. — Она сделала еще пару глотков. — Моя главная проблема состоит в том, что, даже если я закончу эту печальную песню, ее будет петь кто-то другой, значит, вся моя работа ни к чему.

— Я могу проверить расписание авиалиний, ваш отель в Нью-Йорке. Это займет уйму времени, но все-таки когда-нибудь я все узнаю.

— Я свернула все дела по записям в субботу поздно вечером. Меня там больше ничего не держало, но мне так не хватало моей дорогой Саманты. Поэтому я подумала, что сделаю ей приятный сюрприз, приехав домой пораньше. В аэропорту я взяла такси и приехала сюда около девяти вечера. Его машина была припаркована у дома. У меня возникло грязное подозрение, что Саманта изменяет мне, полагая, что я все еще в Нью-Йорке. Поэтому я потихоньку проникла в дом. В тот момент они были наверху, в ее спальне, но он оставил свой атташе-кейс в холле, на кресле. Меня одолело любопытство. Я, естественно, подумала, что если Саманта изменяет мне, то с какой-то другой женщиной. Поэтому и открыла атташе.

— И нашли там подделанное признание и фотографии?

— В конце было написано, почему она решила покончить с собой. Это был какой-то страшный кошмар. Я поняла, что все это — наглая ложь и кто-то вынудил ее подписать бумагу о том, что она собирается убить себя. — Она сделала еще глоток. — А похоронную песню писать отвратительно, вы знаете это, Рик? Надо выразить чувства, но не впадать в сентиментальность. Разве это легко?

— А что вы сделали потом, Трэйси?

— В ящике бюро лежал пистолет. Я всегда держу его под рукой, потому что боюсь грабителей или каких-нибудь сумасшедших поклонников Саманты. Я взяла его из ящика и поднялась наверх. Они были в спальне Саманты, как я вам говорила. Саманта лежала на постели в таком наркотическом опьянении, что явно не понимала, что происходит вокруг. А этот мужчина стоял возле нее и наполнял шприц. Меня озарило. Он собирался умертвить ее слишком большой дозой, и это было бы логично, потому что все знали, что она наркоманка. Тогда я навела на него пистолет и приказала бросить шприц. Он бросил. Думаю, с ним едва не случился сердечный приступ, когда он услышал мой голос. Я его узнала, это был Арт Стиллмэн, он продавал ей наркотики, когда мы бывали в Лос-Анджелесе. Он сказал, что ей потребовался товар, и он его доставил. Она попросила сделать ей укол, и он был готов к этому, когда я вошла. Я ответила ему, что уже прочитала признание Саманты и ее прощальные слова. — Трэйси со страданием посмотрела на меня поверх стакана. — Может быть, я не права, выбрав жанр похоронной песни? Прощальная песня была бы лучше, как вы думаете?

— А что сказал Стиллмэн?

— Он сказал, что все это просто шутка. Они были на приеме вчера вечером, и все там дурачились. Он еще долго нес какой-то вздор, пока я не приказала ему заткнуться. Я сказала, что он собирался убить Саманту, а теперь я убью его. Он стал просить пощадить его, но это было бесполезно. Я не хотела причинять беспокойство Саманте, поэтому заставила его спуститься сюда. Там я его застрелила. — В ее голосе неожиданно прозвучали нотки изумления. — Это оказалось так чертовски просто, Рик! Я всего только нажала на спуск, и пуля угодила ему в грудь. Он не кричал, не стонал, посмотрел на меня, как будто с удивлением, и упал на пол. Я подошла, убедилась, что он мертв, потом переоделась и оттащила этого подонка в его же автомобиль.

— Переоделись? — спросил я.

— Нужно было что-то попроще: темные свитер, брюки, кроссовки.

— Вы сами вытащили его из дома и уложили в машину?

— Я понимаю, что я костлявая, но жилистая, — самодовольно сказала она. — Потом я поехала по дороге в каньон и оставила его там.

— А как вы добрались обратно?

— Пешком. Я же родом из Лос-Анджелеса. Я знаю все дороги в каньоне как свои пять пальцев. А выйдя на освещенное место, побежала трусцой. Я была одета как раз для этого. Всякий, кто увидел бы меня, подумал, что я одна из тех любителей бега трусцой в Лос-Анджелесе, которые предпочитают заниматься этим вечером, а не утром.

— И еще одно не дает мне покоя, Трэйси. На кой черт вы меня наняли?

— Когда я вернулась назад, наш дом был похож на ту самую посудную лавку, в которой побывал слон. Я поднялась наверх, посмотреть, в порядке ли Саманта. Они сорвали с нее одежду, она лежала на кровати и стонала от боли. — Лицо странно обострилось. — Они что-то делали с ней, Рик. Какие-то ужасные вещи. Но она так и не пришла в сознание. Я так думаю, что Стиллмэн давал ей большие дозы в течение всего уик-энда и она не могла противиться этому. Мне надо было знать, кто это делал, Рик, и с какой целью. Вот почему я наняла вас.

— А что было на другой день?

— Она проспала почти до вечера понедельника. Я дала ей еще одну дозу. Но маленькую. Потом переоделась в ту одежду, в которой прилетела, и сделала вид, что только что появилась. Саманта была в таком состоянии, что поверила. Это чем-то напоминало настоящую амнезию.

— Понимаю. Она говорила, что Стиллмэн держал ее в таком состоянии весь уик-энд, что она чувствовала себя словно на американских горках. Но в этот вечер она начала что-то вспоминать. Эти проблески, вы помните?

— Но она что-то знала, — вздохнула Трэйси. — Вот почему она так ненавидела меня все это время. Подсознательно она чувствовала, что это я убила Стиллмэна, но, конечно, не знала почему.

— А как она теперь?

— А разве я вам не сказала? — Трэйси долго и тупо смотрела на меня. — Примерно час назад я поднималась в ее комнату, чтобы посмотреть, как она. — Ее губы превратились в тонкую полоску. — Она мертва, Рик.

— Мертва?

— Слишком большая доза, как я думаю. Вот ведь какая ирония. Я хочу сказать, что несколько дней назад Стиллмэн пытался умертвить ее именно таким способом, теперь она прибегла к нему сама.

— Вы уверены, что она мертва?

— Господи! Вы считаете, что я не убедилась в этом? Она поставила стакан, поднялась с дивана и неловко прошла через комнату к бюро. Вынула оттуда листки бумаги и передала мне.

— Вам надо прочитать это, — сказала она. — Признание Саманты, написанное Артом Стиллмэном.

— Хорошо, — механически ответил я, забирая у нее бумаги.

— Думаю, мне лучше подняться и посидеть с Самантой. Она никогда не любила темноты.

Трэйси вышла из комнаты, а я принялся читать признание. Стиллмэн проделал большую работу. Он не впутал только Виктора Бонетто, но зато дал описание всех замешанных в деле. Дал подробный список продавцов наркотиков, включая своего приятеля Берни Риза, девушек по вызову Бенни Ленгэна, братьев Перини с их клубами, торговца живым товаром Сэма Хейскелла. Арт Стиллмэн фигурировал там как честолюбец. Он хотел занять место Виктора Бонетто. Угрожая передать это признание и фотографии копам, он собирался прибрать к рукам всю компанию.

Весь текст был напечатан, кроме двух последних строк. Печать поставлена кое-как: чего еще можно было ожидать от расстроенной девушки, к тому же наркоманки. Последняя строка была написана рукой Саманты, большие каракули сбегали в низ листа.

"Все это верно, и вот почему я хочу убить себя”. Далее ее подпись.

Потом еще одна строчка и еще одна подпись.

"По тем же самым причинам, о которых написала моя дорогая Саманта, у меня нет другого выбора, как умереть”. Подпись: “Трэйси Нэш”.

Тело Саманты лежало на кровати. На ней было великолепное платье, сшитое, наверное, для выступлений. Волосы аккуратно уложены, на лицо нанесена косметика. Руки сложены под грудью, глаза закрыты. Я прикоснулся тыльной стороной руки к ее щеке. Кожа была ледяной.

Тело Трэйси лежало на полу возле кровати. Она вставила ствол пистолета в рот и спустила курок. Частички ее мозга были разбросаны по ковру.

Я спустился вниз, не спеша допил свой виски. Никто в целом мире не поверит теперь, что это признание — не правда. Это не пройдет даром для Бонетто и всех, кто с ним. Более того, сейчас показания Анджелы будут выглядеть более правдоподобными. Когда я подумал обо всем этом, то не нашел причин, почему бы мне не быть откровенным с полицией. Конечно, я выглядел довольно глупо, потому что упустил клиента прямо у себя из-под носа, но так бывает. Это дало мне повод не возвращаться домой, где, скорее всего, меня ожидала Анджела. Я сделал то, что должен был сделать, — сходил к Бонетто и миссис Хейскелл, потом вернулся к своему клиенту с информацией, которую раздобыл. Никогда бы не подумал, что Саманта Пайк будет лежать наверху мертвая от передозировки наркотика, а Трэйси поведет себя так странно: даст мне прочитать признание Саманты, а сама поднимется наверх, чтобы покончить с собой. Она успела это сделать, прежде чем я добежал до спальни. Да, теперь у них нет шансов найти, кто убил Арта Стиллмэна. Что ж, даже полиция не все может.