Великолепие чести - Джулия Гарвуд

Дункан не мог сдержать усмешки: разговаривая с ним, Мадлен опять нарушила собственный обет молчания. Ну, это пустяки. Главное, Векстону необходимо было узнать, как и кто ранил Мадлен. Он не верил, что кто-то из его людей мог поднять на нее руку, но ведь и воины Луддона, по логике вещей, должны были защищать его сестру, не так ли? Это ставило барона в тупик.

Впрочем, с выяснением этих вопросов можно было и подождать. Для начала Векстону надо было смирить свой гнев и позаботиться об отдыхе и лечении Мадлен, которая, судя по всему, близка к нервному срыву.

Когда Векстон с воинами снова пустился в путь, Мадлен крепко прижалась к барону — ей казалось, что так боль меньше мучает ее.

Она вновь почувствовала себя в безопасности, и это смущало ее. Сердцем она понимала, что Дункан совсем не похож на Луддона, но готова была скорее умереть, чем признаться в этом вслух. В конце концов она всего лишь пленница, приманка для ее братца. Но она не испытывала ненависти к Векстону, желавшему отомстить Луддону за свою сестру, и впуталась в это дело по чистой случайности.

— Ты же знаешь, что мне не убежать, — промолвила она, не понимая, что говорит достаточно громко и барон слышит ее.

— И не думай об этом, — усмехнулся Дункан.

— Наконец-то мы дома! — вдруг вскричал Джилард, глядя на Мадлен и видя, что девушка совершенно спокойна. «Может, она спит или задумалась?» — подумал Джилард. Признаться, он не знал, как ему в дальнейшем вести себя с леди Мадлен. Ведь он поставил себя в идиотское положение, так как прежде был с ней груб, всячески выказывая свое презрение. Как она будет теперь относиться к нему? Она, которая, в сущности, спасла ему жизнь! Джилард никак не мог понять, почему Мадлен пришла ему на помощь, а спросить он не решался, опасаясь не очень лестного для него ответа.

Увидев высокие стены замка Векстонов, Джилард пришпорил своего коня, чтобы первым въехать в ворота. По установившемуся обычаю Дункан всегда замыкал строй своих воинов, чтобы последние раньше него оказались под надежной защитой толстых крепостных стен. Его люди ценили эту традицию, понимая, что их предводитель ставит их жизни выше своей собственной. Все они были беззаветно преданы барону и готовы положить за него жизнь, но и Векстон, в свою очередь, в случае нужды горой вставал на их защиту.

Люди Дункана были лучшими воинами во всей Англии. Считалось, что барон отбирает лучших из лучших, хотя количество людей, служивших ему, было не так уж велико — всего около шести сотен человек. Но об их силе и мощи ходили легенды, которые, в общем, соответствовали действительности.

Глядя на воинов, всегда можно многое сказать об их предводителе. Дункан виртуозно владел мечом, немногие могли сравниться с ним в искусстве рукопашного боя. Барон Векстон был из числа тех людей, которых стоит бояться и в натуре которых трудно отыскать уязвимое место. Казалось, его совсем не интересует то, на что падки другие. К примеру, Дункан никогда не относился к золоту с тем трепетом, который свойствен многим и многим. Никто не был способен обнаружить его ахиллесовой пяты. Похоже, Векстон был отлит из стали — именно так думали те, кто хотел бы причинить ему вред. У Векстона, казалось, не было слабостей, не было сердца.

Но Мадлен ничего не знала о репутации барона. В его объятиях она чувствовала себя надежно защищенной и с любопытством наблюдала за тем, как воины въезжают в крепость. Она только никак не могла понять, почему Дункан не въехал первым, точно выжидая чего-то.

Затем девушка перевела взгляд на замок. Серая громадина тяжело осела на самой верхушке высокой горы, крутые склоны которой не оживлялись ни единым деревцем. Замок был окружен толстыми каменными стенами. Мадлен подумала, что в жизни не видела более чудовищного сооружения. Казалось, верхушки стен упираются в небесную твердь и вот-вот подцепят на свои выступы яркую луну, или, может, это было лишь игрой ее воображения?.. Но она была абсолютно уверена, что верхушка одной из башен вообще терялась в скоплении тяжелых туч.

Дорога, ведущая к подъемному мосту, извивалась как змея. Дункан подождал, пока последний из его воинов въедет в ворота, и лишь затем пустил вперед Силена, который, желая побыстрее попасть в теплую конюшню, нетерпеливо пританцовывал на месте, что причиняло Мадлен нестерпимые муки. Девушка кривилась от боли, не замечая, что все крепче сжимает руку Дункана.

Векстон понимал, как ей больно. Сочувственно взглянув на Мадлен, он промолвил:

— Скоро ты отдохнешь, Мадлен. Продержись еще немного.

Кивнув, девушка закрыла глаза.

Как только они въехали во двор, Дункан спрыгнул на землю, снял с коня свою пленницу и, крепко прижав ее к груди, направился к замку. У входа стоял Джилард, беседовавший с какими-то мужчинами. Мадлен с трудом подняла веки и взглянула на брата Дункана, показавшегося ей чем-то смущенным.

Она догадалась чем, когда поняла, что Джилард смотрит на ее ноги. Плащ соскользнул, и рана Мадлен была открыта посторонним взорам. Разорванное платье волочилось по земле, как знамя поверженного врага. По обнаженной коже струилась кровь.

Джилард поспешно распахнул двери, и волна теплого воздуха обдала лицо Мадлен, когда Векстон внес ее в небольшой холл.

Девушка сразу догадалась, что тут, внизу, жили воины. С одной стороны, судя по всему, расположились казармы, с другой находилась винтовая лестница с широкими ступенями, ведущими в жилое помещение наверху. Что-то в этой планировке раздражало Мадлен, и она поняла, что именно, когда Дункан стал подниматься по ступенькам.

— Лестница находится не там, где ей положено, — вдруг заявила она.

— Да нет, Мадлен, — возразил барон. — Здесь все так, как должно быть.

— Нет, не так, — заупрямилась она. — Лестница ведь всегда находится с правой стороны, а не с левой. Все это знают, — раздраженно добавила Мадлен.

— Да, обычно делают справа, но здесь ее приказали построить слева, — спокойно, как обычно говорят с капризными детьми, объяснил Векстон.

Мадлен заинтересовалась планировкой замка и сама не смогла бы объяснить, почему вдруг, но тем не менее решила оставить за собой последнее слово.

— Чье-то совершенно нелепое приказание, — заявила девушка, но, подняв глаза, заметила, что Дункан не обращает на нее никакого внимания и равнодушен к ее словам. — Ты такой упрямый, — сердито добавила она.

— Скорее это ты упрямая, — улыбаясь, возразил Векстон.

Джилард шел следом за братом и его пленницей и слышал все до единого слова. Хотя их разговор и казался ему совершенно нелепым, он был слишком встревожен, чтобы засмеяться или хотя бы улыбнуться.

Джилард знал, что Эдмонд поджидает их. Да, их средний брат наверняка уже вышел в большой зал. Может, там и Адела. Джилард почувствовал волнение. Ему не хотелось, чтобы из-за присутствия Мадлен в доме возникли неприятности.