Льдинка - Александр Варго

Злата с укором посмотрела на Дильса, пошла в комнату, где находился блондин, и через минуту вернулась с ним. Он все еще хромал, но выглядел значительно свежее.

– Что это у тебя? – спросил Дильс, увидев, что норвежец сжимает в руках исписанный лист. – Яна, прочти, чего он хочет.

«Белый Саван. Самолет. Много еда, рация. Домой. Чили дом – нет», – прочла девушка.

– Хм, нет, говоришь? – усмехнулся Дильс. – Кто ж тебя спрашивать будет? Ладно, давай подробнее про самолет.

Спустя полчаса после изнурительного общения (на то, чтобы писать ответы, у светловолосого бородача уходило много времени) ситуация несколько прояснилась: а) по заверениям норвежца, у скалы под названием Белый Саван находился самолет, из которого можно было выйти на связь с Большой землей, б) в самолете есть кое-какое продовольствие и, самое главное, в) при желании на этом самом самолете можно улететь с острова!

Правда, ТТ в конце осторожно приписал: «Други?»

Дильс откашлялся и сказал:

– Если вы потерялись в бурю, то, скорее всего, твои други уже покойники. Говорю тебе как есть.

Яна перевела. Норвежец печально кивнул, словно с покорностью принимал неизбежное, но глаза его продолжали оставаться холодными и настороженными.

– Что будем делать, товарищи? – спросил Дильс.

– Я не верю ему, – вдруг сказал Аммонит.

Он упер кулаки в стол и поднял тяжелый взгляд на светловолосого великана. Тот спокойно выдержал его сверлящий взгляд и даже улыбнулся уголком рта. Странно, только сейчас Тима отметил, что они даже немного похожи – крепкие, коренастые фигуры, осанка, даже что-то в глазах есть общее…

– Мало ли что ты думаешь, – бросил Дильс.

– Пожалуйста, – пожал плечами Аммонит и с видом «Я вас предупреждал» отошел от стола. В глазах Златы промелькнул укор, и Дильс, кажется, это заметил.

– Мы можем попробовать пойти к Белому Савану, – осторожно произнес Артур. Он вытащил из кармана маленький перочинный нож и принялся по очереди открывать и закрывать лезвия. – Эта скала не так далеко от чилийской станции, километров десять.

– Километров десять, – зачем-то повторил Костя и внезапно оживился: – Конечно, пошли!

– Тимофей? – спросил Дильс. – Вы-то что думаете?

Тиме польстило, что Дильс обратился именно к нему, и он степенно ответил:

– Вы, то есть ты сам сказал, что не уверен насчет чилийской станции. А этот… ммм… человек утверждает, что в самолете имеется связь. Мне кажется, ему можно поверить. Почему бы нет? Я хочу сказать, какой резон ему нам лгать? Вряд ли он собирается загнать нас в ловушку.

– Злата? – обернулся к супруге Дильс.

– Не знаю, – сказала она немного нервно. – Может, все же лучше разделиться?

– Именно об этом я и думал, – кивнул Дильс. – Значит, поступим так. Я, Тимофей и Яна идем к зимовке. Все остальные – к Белому Савану. Артур старший группы. Что бы ни случилось, ждите нас.

– А если вас не будет неделю? – с кислой миной спросил Костя, подперев щеку рукой.

– Все будет нормально, – сказал Дильс уверенно.

– А вы не думали, что друзья этого типа вернулись к самолету и свалили отсюда? – задал вопрос Аммонит.

Все молча уставились на норвежца. Дильс был немного сбит с толку, на лице отразилась досада, что эта мысль не пришла ему в голову.

– Переведи, – сказал он Яне, и та повторила фразу Аммонита на английском.

Снова искренняя улыбка, сопровождающаяся характерными жестами, – ТТ будто бы крутил воображаемый штурвал. Затем он гордо ткнул себе в грудь массивным пальцем.

– Ну что ж, очень хочется верить, что это правда, – испытующе глядя на него, проговорил Дильс. – Все, на сегодня собрание окончено.

Когда ребята остались одни в комнате, Яна не выдержала и снова расплакалась.

– Ну перестань, – неуклюже сказал Тима, обнимая девушку. – Все наладится, вот увидишь.

– Нет, – сквозь слезы проговорила девушка. – Ничего не наладится, все только хуже и хуже… Я не хочу никуда уходить. Мы должны вернуться в тот дом, неужели ты не понимаешь?

– Яна, мы там погибнем. У нас нет ни дров, чтобы топить печь, ни еды, ни теплой одежды. Нам нужно держаться этих людей, по крайней мере, сейчас, – убеждал ее Тима, но все было бесполезно, она уткнулась лицом в его плечо и жалобно всхлипывала. Антон растерянно теребил свою рогатую шапочку. Ему тоже было жаль Яну, но он понимал, что в словах Тимы есть рациональное зерно. Но еще больше он переживал за Лану. Где она, что с ней? Он боялся думать, но тяжелые мысли о том, что с девушкой беда, свинцовой тучей заволакивали мозг.

Волк исподлобья глядел на Лану, как если бы все еще не принял для себя окончательного решения насчет этого двуногого существа. Двое его собратьев, виляя хвостами, встали по сторонам, как верные помощники. Животные тяжело дышали, Лане даже чудилось, что она слышит хрипы в волчьих легких, очевидно, они проделали немалый путь. Где-то сбоку громко хрустнула ветка, и Лана инстинктивно дернулась назад, вместе с тем понимая, что резких движений сейчас лучше избегать. Из чащи, пригнувшись к земле, вышли еще два волка. Теперь их было пять.

Лана с надеждой посмотрела на полыхающий костер. Хорошо, веток было достаточно, а что делать, когда костер догорит? Собственно, скоро уже рассвет…

«При чем тут рассвет, дура!» – обругала она себя. Действительно, можно подумать, что волки, как вампиры, нападают исключительно ночью. Самый крупный волк, который вышел из-за деревьев первым, сделал два шага в ее направлении. Даже в сумерках парализованная от страха девушка успела заметить, что верхняя губа твари задралась наверх, как веко, обнажая громадные клыки. Из глотки послышалось утробное ворчание. Еще один шаг.

– Прочь! Пошел отсюда!!! – взвизгнула Лана.

Сдернув с шеи шарф, она намотала его на ладонь. После этого сунула руку прямо в полыхающее пламя костра и захватила горсть тлеющих углей.

– На, получи! – крикнула она, швыряя угли в сторону волка. Пущенный неумелой рукой «заряд», как комета, прочертил в угольной черноте золотисто-алый след и упал в снег, громко шипя. Ничуть не расстроившись промахом, Лана повторила попытку, и на этот раз бросок был более удачным. Один кусочек попал на плечо и нос волка. Животное фыркнуло, отступив назад. Остальные твари тоже замерли, в отблесках догорающего костра их глаза были похожи на рубиновые бусины. В воздухе поплыл запах паленого; взглянув на шарф, Лана увидела, что он начал тлеть.

«Если они не убегут, я пропала», – в отчаянии подумала девушка, окуная шарф в снег.

– Вон отсюда! – снова закричала она в надежде, что ее грозный (как ей казалось) голос будет хорошим дополнением к углям. Она где-то слышала, что собаки не выносят, когда им смотрят в глаза. Действует ли это на волков? Да и как это сделать? Пока будешь одного гипнотизировать, второй тебе ползадницы отхватит, пикнуть не успеешь.

Однако, к великой радости измученной девушки, волки отступили. Сделав пару кругов вокруг Ланы, они, пофыркивая, скрылись в темноте. Девушка вытерла лоб, испачкав его золой. В груди тяжело ухало, из горла вырывался какой-то неприятный сиплый свист. Ну вот, простудилась.

Убедившись, что волки исчезли, Лана подскочила к ближайшей сосне и с удвоенной силой стала обламывать ветки. Затвердевшие от мороза, они ломались плохо, царапая и без того израненные руки девушки, но она не обращала на это внимания. Только бы продержаться… еще немного…

Погода благоволила к путникам, и весь день ярко светило солнце, ни туч, ни ветра не было. Настроение у всех заметно повысилось, даже на лице Яны все чаще появлялась слабая улыбка. Они разбились на группы, Дильс, Злата и Аммонит шли первыми, за ними в одиночестве брел Костя, чертыхаясь на каждом шагу и ежеминутно поправляя рюкзак, затем шли ребята, и Артур замыкал процессию. Как всегда немногословный, с непроницаемым лицом, он изредка оглядывал снежное пространство, щурясь на солнце.

– Анекдот вспомнил, про Северный полюс, – послышался голос Антона. – В общем, приезжает новичок на зимовку, а там старожил, мужик лет пятидесяти. Ну новичок спрашивает: «А почему у вас так часто напарники меняются?» Старожил говорит: «Не знаю, не приживаются, наверное». Короче, пошли они куда-то, и вдруг из-за пригорка вылезает медведь и бросается на них. Они убегают, и старожил постепенно с себя всю одежду скидывает – куртку, шапку, валенки. Новичок кричит: «Ты зачем раздеваешься? Все равно догонит, медведи бегают со скоростью 50–60 км/ч!» А старожил орет в ответ: «Да мне все равно, с какой скоростью они бегают, главное, чтобы он меня первого не догнал!»

Тима улыбнулся. Хоть Антон и трусоват, все же старается держаться молодцом.

Часа в четыре, когда начало темнеть, было решено разбить лагерь. Дильс объявил, что они прошли, как и планировали, порядка 30 километров. Установили палатки, приготовили бензиновые печки. Пока горит печка, в палатке тепло – на высоте человеческого роста где-то плюс 40 градусов, зато у пола все равно довольно холодно – 0 или даже минус 5. Ночью, когда печка не горит, температура постепенно снижается до той, которая снаружи, то есть примерно до минус 15–20 градусов. Печка растапливалась сухим бензином (это как бы губка, некая пористая пластмасса, полости которой заполнены бензином; поры не сообщаются, поэтому бензин не выливается, только если отрубить кусок, на срезе чуть влажно и чувствуется характерный запах).