Великие Древние (сборник) - Станислав Данилов

Сам Гатаноа, согласно другим зловещим манускриптам был порождением огромного осьминогоголового Ктулху, одного из Властителей Древности, бросившего вызов Богам Седой Старины, и запертого ими в подземном циклопическом городе Р'лайхе и женской сущности Идхийа, что обитает вблизи двойной зеленой звезды Ксот.

Шли века, на протяжении которых Гатаноа приносились жертвы, сменялись короли и великие жрецы, возвышались и падали нации, земли поднимались со дна морского и вновь уходили в бездонные пучины. За тысячелетия исчезло К'Наа, и, наконец, настал страшный день гроз и бурь, великих землетрясений, и приливная волна навеки поглотила землю Му вместе с ужасным богом.

Единственное, что могло противостоять этим ужасным Древним Богам – это магия Богов Седой Старины, чье превосходство над Властителями Древности было абсолютным. Их битва между собой началась еще на заре времен и окончилась полной победой Богов Седой Старины. Побежденные властители были обречены на различные заточения в разных стихиях. Кого-то заточили в подводные склепы, кого-то бросили в бездонные пропасти на других планетах, а кто-то был вынужден вообще пребывать вне временного цикла, тщетно пытаясь вырваться оттуда. Среди защитных амулетов от Властителей Древности упоминаются сероватые пятиконечные камни из неизвестного минерала, а также древние свитки с магическими заклинаниями.

Ходили также какие-то слухи, что события 1938 года в бостонском Кэббот Музее тоже были как-то связаны с этим древним божеством [2]. При таинственных обстоятельствах в музее скончались два посетителя, один из которых подвергся странному окаменению, однако ту историю быстро замяли, видимо не желая предавать огласке некоторые обстоятельства происшедшего.

Повторюсь, однако, что реальное объяснение происшедшему на побережье, безусловно, должно быть, и естественно будет найдено. Даже версия о гигантском спруте или исполинском моллюске, что напал на солдат, если конечно именно такая версия будет предложена, будет куда правдоподобнее, чем изложенное в отчете сержанта Бейкера. Ибо это хоть как-то согласуется с действительностью.

Окаменевшие же трупы вполне могли оказаться жертвами какого-либо кораблекрушения, которые были вынесены волнами.

Но все же… почему мои мысли так настойчиво тревожит один момент, одно странное совпадение не дает мне покоя? Точит мой мозг, подобно древесному червю, медленно точащему дерево. Та фраза, состоящая из одного слова, которое так настойчиво твердил, находящийся в полубеспамятстве сержант, слово, вне всякого сомнения, означающего того самого древнего бога-демона, о котором со страхом упоминали древние тексты. Откуда обычный солдат, при условии, что большая часть его отчета бред больного воображения, никогда не читавший старинных манускриптов, мог узнать, что это слово означает?!

И почему теперь, мне вдруг начали сниться кошмарные сны, в которых я вижу опустевшие города, окна с выбитыми стеклами и заброшенные улицы, на которых стоят каменные человеческие статуи, лица которых искажены в ужасных гримасах боли и страха, а между зданиями, отвратительно переваливаясь, движется гигантская щупальцерукая тварь, в поисках новой добычи. Густой туман мешает мне ее разглядеть, и я почему-то безумно рад этому, словно откуда-то знаю, что меня постигнет что-то ужасное, если я узрю подлинный лик этого чудовища, до поры скрытый в липком тумане. И только лишь очередной рассвет, который меня пробуждает, спасает мой разум от очередного кошмара…»

Необратимое возмездие

1

Правитель Аккадского царства, создавшего его еще на заре человечества, Шаррум-кен, никогда не называл имени своего отца, но легенды, окружавшие его имя, называли Шаррум-кена то садовником, то приемным сыном водоноса, то слугой правителя Киша. Так или иначе, это был умелый правитель, но очень жестокий. Средневысокого роста, с ликом, выточенным, словно из твердого камня, он вызывал ужас и почтение одним своим видом.

Во время его военных походов население деревень и городов практически сразу разбегалось и пряталось, лишь бы не попасться на глаза тирану. Одно его имя наводило ужас на все окрестности. Ибо Шаррум-кен имел привычку вырезать практически все население занятых городов, за исключением ремесленников, которых он уводил в свое царство. Остальных же ждала тяжелая участь. Разрубленные на части, либо оставленные на съедение хищникам, они в муках ожидали своего конца, а тошнотворный тлен затягивал все пространство вокруг на многие мили.

И вот однажды у Шаррум-кена была война с государством Лугальзагеси и его союзниками, завершившаяся его победой над 50 правителями. Но перед окончательной победой Шаррум-кену пришлось долго осаждать город-государство Лагаш. Много месяцев длилась осада. Уже погиб при одном из штурмов правитель Лагаша, и уже много дней жители города страдали от жажды и голода, а город все так и не сдавался грозному завоевателю.

Наконец, настал последний штурм, во время которого воины Шаррум-кена все-таки прорвались на улицы Лагаша. Рассвирепевший Шаррум-кен приказал не щадить никого, убивать даже скот, собак, кошек. Началась резня. Безоружные жители пытались спрятаться в разных углах, зарыться в песке, спрятаться в фонтанах, но воины находили их и жестоко убивали. Сражавшиеся жители умирали с оружием в руках, но силы были неравны. Когда битва стала затихать, Шаррум-кен пошел осматривать улицы города.

Равнодушно созерцая как его воины убивают жителей города, поочередно отрубая им конечности, он вдруг увидел, как двое его воинов издеваются над какой-то девушкой, слегка тыкая ее остриями копий.

Шаррум-кен остановился, и тут заплаканное и запыленное лицо девушки повернулось, и ее глаза встретились с глазами Шаррум-кена. И произошло невероятное. Грозный владыка вдруг ощутил, что он буквально тонет в этих огромных глазах. Подобно тому, как все его жертвы тонули в океанах крови, сейчас сам Шаррум-кен, беспощадный и безжалостный, медленно тонул в этих двух океанах, которые вырастали у него в воображении вместо прекрасных очей девушки. Он на мгновение зашатался, но тут же пришел в себя, когда увидел, что один из воинов занес копье, чтобы убить девушку.

Сам еще полностью не осознавая, что же он делает, Шаррум-кен снял со спины лук, и с такой силой послал стрелу, что она, пробив голову воина, пригвоздила его к стене, в подвешенном состоянии. Второй воин в изумлении выронил меч, глядя, как его владыка приближается к нему. Шаррум-кен схватился за меч и проткнул воина насквозь, прямо в сердце. Девушка испуганно закричала, когда прямо на ее ноги упал окровавленный труп.