Однажды в Марчелике 4 - Лео Сухов

— Какая гадость!.. — с отвращением произнесла Пелла. — Хето, неужели нельзя было придумать что-то менее…. Противное?

— Когда я уплывал из Старого Эдема, то думал, что моя жизнь полна дерьма… — покраснев, ответил Мендоса. — И хотел, чтобы она была полна дерьма и у метена Альфареро… Тогда это казалось жуть каким остроумным.

— Сколько лет тебе было, когда ты приплыл в Марчелику? — вздёрнув бровь, уточнил Дан.

— Двенадцать, — признался Мендоса.

— Скажи мне потом название корабля и имя капитана… — как бы между делом кивнул касадор.

— Дан, а ты чего задумал? — нехорошо прищурилась Пелла.

— Пристрелить ублюдка, который отправил двенадцатилетнего парня чистить винт посреди океана! — без толики стеснения признался Дан. — Правда, по частям пристрелить, а не сразу. Сначала одну ногу. Потому другую…

— Как всегда, такой грозный! — всплеснула Пелла руками. — Прямо так и будешь ему конечности простреливать?

— Да, ты права… Лучше ломать, а то патронов жалко! — согласился Дан, но не с Пеллой, а со своими мыслями.

— Не надо в него стрелять… — попросил Мендоса. — Он бы мог выкинуть меня за борт, но не стал.

— Разве? — удивился Дан. — А мне казалось, чтобы почистить винт, надо оказаться за бортом!

— Но как ты нашёл меня на юге?! — прервав спор о порядочности капитана, спросил Альфареро.

— Я поехал за вами, а потом увидел, как вы пишете письма… — признался Мендоса. — Я просто всегда успевал выкрасть те письма, которые вы отправляли себе домой. И всегда знал, куда вы едете.

— Ха! Вот оно что! — Гарри хлопнул себя по колену. — Выходит, я сам рассказывал этому хето, куда еду и что собираюсь делать!..

— Гарри, а зачем ты сам себе письма писал? — спросила Пелла.

— Для отчётности! — ответил метен Альфареро. — Ну и для подстраховки… Я же не знал, где вас искать: вы постоянно перемещаетесь. А метен Старган знал, где я живу, и потому всегда мог зайти и получить последнее письмо. Владелица дома была осведомлена о том, что их можно передать тому, кто назовёт себя Даном Старганом.

— Хето, а как ты выкрадывал письма? — спросил Дан.

— Устраивался работать на почту в нужном городе. А затем доставал письмо и сбегал… — признался Мендоса.

— И тебя всегда принимали на работу? — удивился Альфареро.

— Конечно! — гордо ответил мальчик.

А затем сделал особенно жалобное лицо, втянув и без того худые щёки. И застенчивым голосом сообщил:

— Метены, мне неловко просить… Но моя семью ограбили. Мы недоедаем. Сестрёнка у меня… Она от голода плачет и кусочек хлебушка хочет. А я не хочу воровать или просить подаяния… Не найдётся ли у вас работы для меня?

Над лагерем на пару минут повисла тишина. Пелла даже всхлипнула, оценив представление. Дан удивлённо покачал головой, а метен Альфареро задумчиво покрутил кончик уса, после чего ответил:

— У меня найдётся работа для вас, хето! — он ухмыльнулся и посмотрел на Дана. — Отличная работа! Только смотрите: без всякого дерьма в этот раз!

— И что, даже задницу надирать не станете? — удивился Мендоса.

— Парень, если ты не заметил, то ты сам себе задницу надрал, добравшись сюда!.. — буркнул Дан. — Какой смысл делать тебе ещё хуже?!

Трактир «Грис», город Грисглад, Марчелика, 10 августа 1937 года М.Х.

— Метен, мне очень неловко просить… — проговорил молодой парнишка, который зашёл в трактир и сразу двинулся к барной стойке, прежде чем вышибала-дельтианец успел подняться и вышвырнуть его.

Парень одет был опрятно, но бедно. Впалые щёки показывали, что он давно недоедает. И уже так похудел, что одежда на нём висит мешком. В общем, выкинуть бы попрошайку из трактира, чтобы не портил аппетит посетителям — и делов!..

Однако первые же его слова, обращённые к бармену, заставили прислушаться к тому, что говорит бедолага.

— Просто… Я не хочу воровать или просить подаяния. Моя семья погибла, когда нас настиг отряд староэдемцев. Я единственный уцелел… Не найдётся ли у вас работы для меня? Я могу чистить конюшни, мыть полы…

— Хето, а чего ты сюда пришёл за этим? — спросил бармен, разглядывая парня.

— Я пробовал найти работу в каждом заведении по этой улице… — признался мальчик. — Но там мои услуги никому не нужны… Но я буду пробовать и дальше! Я честный человек. И хотел бы сам зарабатывать на кусок хлеба и крышу над головой…

Бармен вздохнул, чувствуя, как увлажняются глаза. Ему бы хотелось, чтобы его собственный отпрыск был таким же сознательным и честным. Увы, сын бармена — ровесник этого сироты, был, по мнению отца, полным идиотом, который только чудом научился завязывать шнурки на туфлях.

Но самое обидное было в том, что и в «Грисе» не было сейчас вакансий. Сокрушённо покачав головой, бармен развёл огромными ручищами:

— Извини, хето, у меня тоже нет работы для тебя…

— Неужели совсем ничего? Даже за еду, метен? — жалобно-жалобно проговорил мальчик, округлив глаза.

Получилось так проникновенно, что даже вышибала остановился, смущённо уставившись в пол. И это несмотря на то, что он как раз собирался выкинуть пацана на улицу…

— У меня нет… Но… — бармен вспомнил, как Ульрих Томази громко требовал найти курьера, который будет без лишних вопросов доставлять посылки по окрестностям. — Знаешь, возможно… Ты умеешь ездить на волле?

— У меня даже свой есть, метен! Всё, что осталось от моего бедного папочки!.. — смахнув скупую слезу, ответил хето.

— Отлично, парень! — бармен сочувственно улыбнулся. — А умеешь быстро и чётко делать то, что прикажут? И не задавать лишних вопросов?

— Да, метен! Легко! Я вообще немногословен! — с готовностью отозвался гость.

— Как тебя зовут? — спросил бармен.

— Питер, метен! — отозвался парень.

В глазах у него было столько надежды и радости, что разулыбался даже суровый вышибала, стоявший у мальчика за плечом.

— Последи тут, ладно? Я скоро вернусь! — попросил бармен у вышибалы.

— Не вопрос! — кивнул тот.

— Лиззи! — крикнул бармен официантке. — Принеси этому хето что-нибудь перекусить!

— Да, метен!