Вернуться (не)возможно 2 (СИ) - Луна Соулей

- А у тебя железная хватка, Катюша. – ухмыляется он и отпивает свой кофе. – Мы десять лет восстанавливали, что упустили. «Рэф Шери» один из последних, с кем нам не удалось вернуть сотрудничество и еще пара компаний. Мы неоднократно посылали предложения о сотрудничестве и вот, наконец, вы его приняли и прилетели на переговоры. – смотрит на меня по-отечески, улыбается и ставит чашку на стол. – Хорошо, мы дадим вам дополнительную скидку в пять процентов, помимо той, что уже предложили, но в вашей рекламе и на показах будет указываться, что ткани вы закупаете в нашей компании. – киваю и прошу минуту подождать. Достаю телефон и набираю Жака. Говорю с ним на французском, озвучиваю предложение, Жак рад и соглашается. Прощаюсь и кладу трубку.

- Мы согласны. – он кивает и улыбается. Я смотрю на него, и любопытство не дает мне покоя. – Простите, понимаю, что это не мое дело, но все же я спрошу. Что тогда случилось? Почему вы задержали подписание договора?

- Ничего страшного. Это не секрет. Я думал, ты знаешь. Мы старались вычистить всю информацию из новостей, но до конца это сделать не удалось. И если я не ошибаюсь, ты училась с Денисом в одном институте, а там информация разлетелась быстро. – я удивленно смотрю на него. – В моего сына стреляли. Он находился на грани жизни и смерти целый месяц, врачи не давали никаких прогнозов. Кома - это такое не предсказуемое дело. – с моего лица сходит краска, я становлюсь белее мела. В горле встал ком, пытаюсь взять чашку в руки, чтоб сделать глоток кофе, протолкнуть ком внутрь, но у меня ничего не получается, руки жутко дрожат. Отец Дэна видит мое состояние, быстро встает, наливает стакан воды и вкладывает мне в руки. Пытаюсь сглотнуть, получается с трудом. По щеке бежит слеза. Петр Борисович пытается меня успокоить, гладит по руке. – Ну, девочка, что же ты так принимаешь все близко к сердцу, все уже позади, как видишь, жив, здоров. – получается немного успокоится. – Если бы знал, что ты так отреагируешь, промолчал бы. – вспоминаю шрам на груди Дэна. Он тогда сказал, что бандитская пуля, а потом… что пошутил и это царапина.

- Кто? – говорю осипшим голосом. Делаю еще глоток. Становится легче. – Известно кто стрелял? И что с ним стало? – он смотрит на меня, молчит, думает говорить или нет.

- Стрелял его одногруппник Сергей. – встает, наливает еще один стакан с водой и выпивает его залпом. Поворачивается ко мне. – После выстрела в Дениса, он отправился к дому Олега Воронова, там его и скрутили охранники. Он был не в себе, все повторял одни и те же слова «я сделал это», «я убил человека» и «я отомстил». Ничего вытянуть из него больше не удалось. Его признали невменяемым и поместили для лечения в психиатрическую клинику. – я опять бледнею. Господи, это он за меня мстил! У Сережи, оказывается, проблемы были, а все произошедшее, спровоцировало его расстройство.

- Что с ним стало? С Сергеем. – уточняю. Десять лет прошло. Надеюсь, он поправился. Я не желаю ему зла, он хороший парень. Добрый, отзывчивый. Смотрю на Петра Борисовича. Он постукивает пальцами по столу и смотрит куда-то в окно. Похоже, ему самому неприятна вся эта ситуация. Интересно, Дэн с Олегом рассказали правду, за что стрелял? За кого мстил? Думаю врядли. Отец Дэна нормальный мужчина, он давно принес бы за своего сына извинения, а не рассказывал мне сейчас про этот случай. Да и Дэн не испугался бы так, когда мы с Петром Борисовичем выходили из кабинета.

- Он до сих пор находится там на лечении. – поворачивается и смотрит на меня. Я снова жадно пью воду. Сережа почти десять лет находится в этом ужасном месте. Не все преступники проводят столько лет в местах лишения свободы, а он... Что же с ним стало там? Десять лет! Боже, сколько человек пострадало из-за их дурацкого пари, скольким людям они жизни сломали, и не всем удалось с этим справится. Да они сами, чуть не погибли, в одного стреляли, в другого не успели. Но и других жизнь потрепала не меньше. Воспоминания быстрыми кадрами проносятся перед глазами. Злость и ярость накрывает меня снова, сдерживаюсь. Вдох, выдох. Кэтрин, не забывай зачем мы здесь. Все остальное не важно. К черту их! Главное мама с Жаком, «Reve cheri» и этот договор. Прихожу в себя и смотрю на Петра Борисовича безразличным взглядом.

- Очень жаль. Я рада, что все хорошо закончилось. Пойдемте, а то нас заждались. – отец Дэна, был удивлен такой быстрой перемене эмоций на моем лице, но ничего не сказал. Поднял руку в сторону двери, приглашая пройти первой, и мы вернулись в переговорную.

Анри увидев мое лицо начал вставать с места, что бы подойти ко мне. Я махнула рукой, чтобы сел обратно. В его взгляде я видела тревогу. Медленно моргнула и еле заметно кивнула, говоря, что все хорошо. Петр Борисович провожает меня до моего кресла и помогает мне сесть, затем садиться сам. Дэн смотрит мне в глаза. Не знаю, что он там такого увидел, но на его лице ужас и страх сменяют друг друга. Не хочу его видеть, поэтому отворачиваюсь от него в сторону Анри. Он мой маяк, моя поддержка. Анри, протягивает руку и молча вытирает в уголке моего глаза. Кивает и показывает большим и средним пальцем знак «ок» . Макияж! Вот в чем дело! Та единственная слеза в кабинете отца Дэна, она его немного подпортила. Да… мой добрый и любимый Анри… макияж он мне еще не подправлял. Улыбаюсь. Поворачиваюсь и смотрю на Петра Борисовича. Он сообщает всем присутствующим, о чем мы договорились. В переговорной наступает тишина. Остальные участники переглядываются, но спорить с директором никто не решается. Он обводит строгим взглядом своих подчиненных.

- Прошу подготовить к вечеру, пакет документов для подписания предварительного соглашения и доставить юристу «Рэф Шери» для ознакомления. Если все будет хорошо, то завтра мы можем его подписать. – Мы с Анри киваем, прощаемся и идем на выход. Дэн желает нам удачного дня и пулей вылетает из кабинета. Петр Борисович провожает нас до дверей. Его помощница Алина сопровождает меня с Анри вниз до ресепшена. У стойки, я вижу няню и Анжелу, по спине бежит озноб. Они не должны быть здесь! Дэн не должен их видеть! Переговоры затянулись, и мы упустили время. А где сын? Почему его нет рядом?

Анжи подбегает к нам. Анри подхватывает ее на руки. Смотрю по сторонам. Страх подбирается к горлу.

- Где Николя? – спрашиваю недовольным тоном на французском. Нечего остальным знать, о чем мы говорим. Няня опускает глаза в пол. Что-то мямлит.

- Мамочка, Николя пошел туда, искать вас. – показывает вглубь здания. – Мы ему говорили, что нельзя, но он упрямый и нас не послушался. Сказал, что устал ждать. – чувствую, у меня начинают дрожать руки. Вдох, выдох. Все нормально. Сейчас мы его найдем и поедем обедать.

Подхожу к охране, прошу посмотреть по камерам, куда мог уйти мой ребенок. Они кивают. Начинают переключать мониторы, перематывают. Анри стоит рядом со мной, гладит по спине и успокаивает, говорит, что ничего страшного не случилось, Ник большой мальчик, что охранники сейчас быстро отследят его по камерам видеонаблюдения. Я смотрю на мужчин в форме и надеюсь, что Николя ушел не далеко. Он где-нибудь на первом этаже, а не поднялся выше. Но моим надеждам не суждено было сбыться. У охраны звонит телефон. Мужчина поднимает трубку, слушает собеседника, говорит, что понял и сбрасывает вызов.

- Ваш сын в кабинете Петра Борисовича, владельца компании «ТЕКиФОР». С ним все в порядке. – холод поднимается по спине. Стараюсь держать себя в руках. Благодарю их за помощь. Поворачиваюсь к Анри и прошу подождать нас здесь вместе с Анжелой и няней.

Поднимаясь на лифте, пытаюсь унять дрожь. Вдох, выдох. Все нормально… просто мой сын случайно оказался в кабинете своего дедушки. Вдох, выдох. Все будет хорошо!

Глава 25 Катя

Иду по коридору. Алина, чувствуя мое состояние, списывает на волнение за пропавшего ребенка, идет позади меня и успокаивает, что с моим сыном все в порядке. Оооо, я спокойна… Вот сейчас заберу сына, выйдем из здания и я буду самый спокойный человек в мире.