Кризисное управление Россией. Что поможет Путину - Степан Сулакшин

К России, убедившись, что российский лидер непреклонен и более не покупаем за приставные стульчики в G8 и прочих розыгрышах, настроенных на амбициях, самолюбии и психологической зависимости от клуба больших мировых лидеров, США будут склонны начать применять все более жесткие санкции. Скорее всего, дело дойдет до объявления второго крестового похода (первый был открыт и успешно реализован с развалом СССР Рейганом). Дело может дойти до настоящей блокады, изоляции, сброса цен на нефть, вталкивания России с ее малосуверенной, деформированной за 23 года экономикой в тяжелейший кризис, который будет сопровождаться активированием социально-политического протеста и дестабилизацией страны. Грань дестабилизации с одновременной готовностью натовских десантов будет выбираться из соображений контроля российских мест производства, складирования оружия массового поражения и его элементов.

Европа в целом участник этой стратегии и разделяет практически все ее положения. Европа, как и Америка, стратегически враждебна идентичной России. Они ее любили, когда Россия самоликвидировалась 23 года как цивилизационная идентичность и самостоятельный геополитический субъект. А сейчас разлюбили, поскольку Россия начала вспоминать сама себя. Европа, однако, фактор, отчасти сдерживающий стратегию США, поскольку близка к России географически и связана экономически. Европа не заинтересована в слишком масштабном коллапсе России, который опасен для нее. Будет давление, будут санкции, будет помощь Украине, будет паллиативная попытка поиска сбалансированной системы отношений с Россией, что будет смягчать американскую стратегию. Но России тем не менее будет наноситься тяжелый урон.

3. Россия. А вот тут самая большая сложность прогнозирования, поскольку главный фактор – это всего лишь один человек. Так выстроена политическая система страны. Немного сгущая краски в целях понимания, следует заключить, что стратегии нет. Есть импульсы и проявление психологических особенностей. Механизма коллегиальной выработки государственных решений с участием множества факторов, включая общество, самостоятельные политические институты, – нет. Коллективного интеллекта и разума страны, который бы реально делал вклад в выбор решений, – нет. Профессионального, научно обеспеченного экспертного механизма принятия решений – нет.

Была ли стратегия собирания земель и народов после развала СССР и ухода Ельцина, в рамках которой состоялся Крым и происходят украинские события? История с Союзным государством, газовые и прочие сырные и конфетные войны отвечают на этот вопрос. Отношение к России у сопредельных стран, сказать осторожно, – не улучшалось.

Была ли стратегия построения союзничества? Попытки были: почти умерший СНГ, полуспящий ОДКБ, пока весьма противоречивый Таможенный союз. Россия не стала центром геополитической аттракции, прежде всего, потому, что саморазрушалась и деформировалась по либерально-космополитическим формулам внутри себя. До сих пор никаких перемен в деинтеллектуализации науки и образования, асоциализации и коммерциализации жизни, деиндустриализации, монетаризме, работе ЦБ, внешнеторговом обороте, инвестиционной политике, банковской политике. Никаких. Еще ни одного серьезного решения, кроме разговоров о деофшоризации, национальной платежной системе, не принято. Не говоря уже о каких-то результатах их реализации. Все еще правит бал либеральная десуверенизующая страну догматика. Такая больная и недееспособная страна не может быть центром притяжения.

Каковы примеры? Личностный фактор довел до войны с Грузией и превращения ее во враждебное государство. Похожий личностный фактор (конкретно говоря, тяжелые персональные ошибки) почти довел до войны с Украиной и превращает ее во враждебное государство. На сегодня можно гипотетически реконструировать эту таинственную систему принятия решений как стремление дестабилизировать Украину, затруднить киевским властям возможность укрепиться, затруднить, а то и сорвать президентские выборы 25 мая, возможно, организовать присоединение к России ряда регионов Украины, содействуя разными способами пророссийским движениям, сепаратистским относительно государственности Украины действиям и решениям местных властей или революционно самоорганизующимся народным представительствам. Одновременно с этим возможна готовность и не исключается решимость к силовой поддержке в этих регионах пророссийских движений. То есть эта «стратегия», если можно называть созревшую на ровном месте импульсивную реакцию стратегией, основана на форс-мажорных технологиях, опасных, неустойчивых, авантюристических и несущих в себе эффект бумеранга.

Россия ввергнет себя в изоляцию, в тяжелый экономический кризис, усугубит формирование еще одного враждебного государства на своей границе. Россия существенно снизит свой индекс привлекательности в мире. Если это и стратегия, то – по балансу последствий – скорее стратегия контрфундаментальных интересов России. Стратегия, ускоряющая движение страны к тяжелейшему всестороннему кризису с вероятностью коллапса. Если думать и анализировать, а не только радоваться фейерверкам февраля-марта, то уже нужно говорить о той ответственности, которую несут те, кто ведет страну по указанному пути.

И еще. Россия попадается на провокации, попадает в ловушки, но и сама себя в них загоняет. Что дальше? Прогноз очень тревожен. Для российского населения – испытания. Для самой страны – риски, теперь уже не только ползучей деградации, но и сильных ударов по развитию, вплоть до уровня критичности ее государственности.

Одновременно – шанс на очищение и оздоровление. Это самое оптимистичное. Хотя шанс этот далеко не самый убедительный.

Итак, что дальше?

Дальше для России будут все более определенные плоды негодной либеральной модели страны, ее суррогатной политической системы и недееспособного государственного управления. И так до очищения либо коллапса. Время ползучей деградации под фейерверки дорогостоящих «игр», скорое всего, заканчивается.

2014 г.

Ну и как вам поворотик?

В позднем СССР была памятная такая байка. «Линия партии и правительства? – Ну, конечно, поддерживаю и разделяю! – А собственное мнение у тебя есть? – Ну, конечно, есть, но я его не поддерживаю и не разделяю…» Кажется, вернулись.

Самое резонансное решение, и как раз перед визитом президента России в Австрию, перед саммитом ЕС, – это отзыв решения Совета Федерации о праве президента на использование войск на территории Украины. Собственно, с этого решения началась острая фаза российско-украинского и российско-западного конфликта. Именно это решение и намерение, фактически готовность (Крым показал степень подобной готовности, российские войска были отмобилизованы, а Киев в военном отношении еще не готов), вызвали к жизни подъем пророссийских сил на Востоке Украины, проведение ими референдумов, объявление ДНР и ЛНР, подъем флага, формирование институтов новых государств, включая оборону и вооруженные силы. Политический манифест при этом был четким: в Киеве безответственные самозванцы, наступает фашизм, нужно защитить русскоязычных на Украине, прежде всего Юго-восток. В тот момент из перечисляемых угроз Киев демонстрировал намерение ущемить статус русского языка, хотя под давлением России и затормозил эту угрозу. В тот момент никакого диалога с Киевом Россия не допускала, кроме переговоров по газу, долгам и ценам.

Что изменилось за прошедшее время? Угрозы русскому языку превратились в угрозу жизням русскоязычных. Их убивают и разрушают их дома и жизнь. Их изгоняют и превращают в беженцев. Трудно верить непоследовательной ФМС, но и ее сообщения в диапазоне от десятков тысяч до сотен тысяч беженцев с Украины в Россию подтверждают дерусификацию Востока Украины. Русских там скоро не останется.

Что изменилось? Ополченцы, пришедшие извне, поднявшиеся из местных жителей, всерьез, с оружием в руках защищают свои новые республики. Силы абсолютно неравны, в военном отношении без помощи России у них никаких шансов нет. Но не сдаются, им есть что защищать. А Россия сначала повернулась одним местом и посоветовала им не проводить референдумы, хотя чуть раньше в Крыму шла именно таким путем. Хотя результаты референдумов также выглядели убедительными, как и в Крыму, но Россия их проигнорировала. Не «услышала» она и обращения о присоединении к России. При этом оружие и иная помощь через границу России ополченцам поступает, что особо не опровергается.

Что изменилось? Россия стала выступать за переговоры ополченцев с новым президентом, которого, в общем-то, политически и юридически (возвращение посла Зурабова) признала.

Чем должны закончиться эти так называемые переговоры – не формулируется, и вычислить это невозможно, поскольку стратегии поведения у России нет. Виляние – это не стратегия. Полагать, что предмет переговоров – это гарантии Киева русскоязычным на Востоке, не приходится, поскольку вопрос: «А что будет с ДНР и ЛНР, с их вооруженными отрядами?» – даже не ставится. Так, в скобке умолчания. Умолчания о боевом конфликте и гибели, в том числе, мирных жителей? На стратегию это не похоже. Это больше похоже на попытку сохранить лицо, хотя, образно говоря, Россия уже не лицом к русскоязычным на Украине развернулась. Сохранить лицо, изменив политическую линию на… в общем-то, говоря прямо, игру по планам Запада.